Я подошла к стеллажам и принялась нажимать на все подряд книги. Ничего нигде не открывалось… Но я не отступала, обходя полки. Руслан, между прочим, сказал бы, что я молодец: сейчас мысль моя была логичной, а обычно я с логикой не слишком в ладах. У меня лучше работает интуиция.

Руслан, любимый. Бабулечка. Они волнуются. Уже двенадцатый час, ночь на дворе – а меня дома нет. И позвонить им не могу… Надо поскорее этого дядьку убедить, что я не собиралась его убивать, поскольку не считаю виноватым в смерти моих родителей. Я вообще ничего не считаю – я просто ничего толком не знаю. Только то, что рассказала мне бабушка: они разбились на машине. Сама я не помню тот период моей жизни. Совсем-совсем. Даже маму не помню. Так, смутный образ светленькой девушки в голубом летнем сарафане и венке из ромашек… Да ее ли это образ? А не с открыток, в избытке разбросанных по интернету? Фотографии ее я никогда не видела. Их нет у бабушки, она сказала: пропали при переезде. А о папе у меня не осталось даже самого смутного воспоминания. И как я могу считать кого-то виноватым в событиях, о которых мне ровным счетом ничего не известно?

Надо этому дядьке все объяснить. Он поймет – как не понять такую простую вещь? Вроде бы не тупой, судя по внешности… Не то чтоб лицо его блистало интеллектом, но недоумком он тоже не выглядел. Тяжелые черты говорили о его властном характере. Видимо, где-то занимает начальственную должность.

Я посмотрела на письменный стол. Нет ни папок, ни компьютера. Только мраморный настольный прибор с ручкой, ножом для бумаги и небольшими ножницами. Я из любопытства его приподняла: тяжеленный! Мрамор настоящий. Зачем делают такие громоздкие вещи для письменного стола, непонятно… Старинный, может? Но ручка в корпусе из красного дерева – шариковая… А, да это наверняка чей-то подарок важному дядьке! И он сослал его в подвал за ненадобностью.

Я даже улыбнулась своей догадке. У мамы Руслана много разных подарков такого рода, она складывает их в ларь, который стоит в прихожей. И часто предлагает посмотреть, не приглянется ли мне что-то. И друзьям своим предлагает, я не раз видела.

А это что? На краю стола, в небольшой коробке (тоже красное дерево, кажется) лежала стопка маленьких карточек. Я взяла одну, посмотрела: визитка! Однако на ней ничего, кроме имени-фамилии и номера телефона, не указано. И еще какой-то логотип, мне он ни о чем не говорил.

Ну, хотя бы имя-фамилия. Андрей Борисович, значит. Чачин.

Только это открытие ничему не послужит. Не поможет мне спастись.

Спастись?

По правде сказать, угрозы я не ощущала. Хотя я не из храбрых, совсем нет. Толкни меня, и я улечу, как одуванчик. Наверное, поэтому, осознавая хрупкость своего тела, я невольно опасалась тех, кто выше, крупнее. И этот дядька как раз был из породы массивных. Хуже того, он сказал, что может меня убить. Однако странным образом я воспринимала его каким-то увальнем, что ли… Флегматиком. Не добрым, нет – добродушным. Такими бывают люди, у которых давно все есть и которым уже ничего не надо ни отвоевывать, ни завоевывать…

Вот только на ощущениях далеко не уедешь. Нужно ситуацию обдумать, пока он готовит чай. Хотя я анализировать не умею. Все принимаю как данность – так люди воспринимают природу или музыку. Чувствами, а не мозгами. Но человеческие отношения никак не данность. Они многослойны, в них есть второе дно, третье… Поэтому, чтобы избежать ловушек, их надо анализировать. Так говорит Руслан.

Да только я не умею. У меня созерцательное восприятие, а не аналитическое, как у него. Мне не приходит в голову искать за словами второй смысл, за улыбкой – дурные намерения. Это, к примеру, как если в музыке вычленять лад, ритм, темп вместо того, чтобы ее слушать, – совершенно нелепое занятие, правда же? Поэтому нужно задавать себе вопросы. Кто, что, зачем, почему, каким образом, с какой целью… Это заставляет мозг работать – то есть обдумывать ситуацию. Иными словами, делать как раз то, что у меня не получается автоматически. Руслан старается меня этому научить… Он у меня вообще потрясающе умный. И талантливый. Он написал замечательный роман – красивый, поэтичный, увлекательный… Как еще сказать? Музыкальный, вот как. Слова в нем струятся, как мелодия.

Руслан сам как музыка. Как любимый мой джаз.

Джаз – это удивительно пространственный жанр. Страна, чья география невероятно разнообразна. Там перепады холмов и долин, излучины рек и разливы озер… И музыка по ним скользит, обнимая каждый изгиб пространства… Поэтому он так полифоничен, джаз.

И книга моего Руслана тоже. Полифонична.

О чем я, мамочки. Меня тут в плену держат, а я… Руслан, родной, ты меня ищешь? Ты меня найдешь, правда же?!

И вдруг мне стало страшно. До сих пор я каким-то образом умудрялась не пугаться. А тут…

Это потому, что о Руслане подумала. Сразу себя слабой и маленькой почувствовала. А он у меня сильный. Мужчина. Он классный. Люблю его. Руслан, слышишь? Я люблю тебя!

Так, стоп, хватит. Я не слабая и не маленькая. Я все могу. Просто сейчас нужно все хорошенько обдумать. Задать вопросы, как советовал любимый. И найти ответы, используя факты.

Первый вопрос: кто этот тип?

Исходить можно только из того, что я знаю. А факты мне известны вот какие:

– он жил (или родился) в Колокольцах, в подмосковной деревне, где родилась я;

– он что-то знает о моих родителях (или у меня отца действительно не было?);

– и говорит, что непричастен к смерти моей мамы;

– откуда следует: он знает, как она погибла…

И еще он говорил про лес. Что его не было ни в лесу, ни в машине. С машиной понятно, это та, что убила мою маму. А в лесу что случилось? Когда?

У меня заломило в висках так сильно, что я прижала к ним ладони.

Спрашивать его я не стану. Ни о чем. Бабушка сказала, что мама с папой разбились на машине. Я тоже была в той машине, но выжила. Лечилась в больнице. А потом это происшествие забыла. И никогда вопросов не задавала. Бабушка не хотела, чтобы я спрашивала, – не желала, чтобы меня мучили кошмары.

В то время они у меня случались часто. Бабушка меня даже к психологу водила. Тот сказал, что провал в памяти – это защитная реакция, которая оберегает мою психику.

Потихоньку сны исчезли. Но память о них осталась. Так проходит тяжелая болезнь или сильная боль, оставляя только память о перенесенных страданиях. И страх снова их испытать.

…Собственно, незачем ломать голову. Прости, любимый, но все эти вопросы никуда не ведут. Аналитический подход – это здорово. Но в данной ситуации нужно просто объяснить верзиле… как его… Я снова посмотрела на визитку: Андрею Борисовичу. Объяснить ему насчет моей памяти. И все сразу станет на свои места!

…Чай был слишком горячим. Ложечку он не принес, сахар тоже. Я отодвинула чашку от себя и принялась объяснять: память, кошмары, психолог…

Говорила я несколько минут без перерыва. Он смотрел на меня молча, сосредоточенно. Ни разу не перебил.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.