– Я жду решения, – отрезал Фэнг, не желая менять тему разговора.

Война. Она приближалась. Война между чистокровными и полукровками. Король уповал на благоразумия искусственно созданных тварей, но его надежды становились все более призрачными.

– Совет постановил, – Алонзо выпрямился и поправил свой зеленый камзол, вышитый золотыми нитями, – Твой сын должен быть публично казнен у праведного огня на глазах у всех наших верноподданных за нарушение двух непреложных законов. Раз, он укусил человека. Два, он полюбил человека. Девушку также нужно убить. Полукровки не имеют права на жизнь, тем более полукровки-охотники. Просто уму не постижимо, – длинноволосый, но седой старик даже прикрикнул.

– Это должно быть сделано до превращения девушки, – уточнила Мэй, вытирая тонкое лезвие о подол пышного темно-синего платья, – Ты дашь нового наследника королевской крови. Мы должны спасти род любой ценой.

Совет боялся полукровок даже больше, чем Охотников. В отличие от чистокровных они не могли их контролировать. Более того, полукровки были ликанами, и из-за человеческой крови в их жилах даже в образе волка они могли контролировать свой разум, и они могли трансформироваться в любое время суток. Чистокровные лишь в полнолуние.

Их количество, их возможности, а главное, их намерения, были неизвестны, потому что они скрывались среди людей, медленно группируясь в стаи и объединяясь против охотников и Совета.

Итак, парламент не мог их контролировать, не мог найти, не мог уничтожить. Мэй отчетливо видела, что полукровки вот-вот нападут на здание Совета и уничтожат праведный огонь. Но мотив она объяснить не могла, а может быть просто не хотела? Фэнг и этого не знал. Он деликатно откашлялся и тряхнул своей завидной шевелюрой, собранной в зализанный пучок.

– Не кажется ли вам, что слишком рискованно и даже глупо убивать принца, когда на хвосте у нас армия «Истребителей», и когда, по вашим же словам, полукровки могут напасть на нас в любой момент?

– Мы знаем, что ваш сын в сговоре с ними, – зло процедил Алонзо, – И этот факт представляет гораздо большую опасность, чем наличие только одного носителя королевской крови.

Глаза Фэнга расширились от услышанного и налились кровью. Поверить в то, что сын примкнул к рядам мятежников, означало отказаться от него.

– Вы должны найти их и убить, Грей. Вы сделаете это? – громко произнесла Мэй, приказывая скорее, нежели спрашивая.

Огонь в чаше вспыхнул и пролился на каменный пол, он добрался до мраморных красных колонн и закрутился змейкой по ним до самого верха трехэтажного сквозного пролета.

Король понимал, что единственный способ спасти род – быть одним целым. Если есть хотя бы одного слабое звено, все может пойти прахом. И теперь его собственный сын стал этим уязвимым местом.

– Я найду их и сделаю то, что должен.

Пламя потухло и медленно вернулось обратно в чашу, массивная дверь за старшим Греем закрылась.

************************************

Клодия

«Я случайно укусил тебя. Извини».

Какого черта?! Извиняются, когда на ногу наступят! Извиняется он…

«Мне так жаль!»

Тьфу! Жаль ему… как же я его ненавижу!

Мечусь по гардеробной, по пути завязываю высокий хвост, лихорадочно собираю вещи, понимая, что, как только о моем промахе узнает хоть кто-то из Истребителей, мне конец. И никакие связи и древние почетные корни не помогут мне.

Боже, ну как такое могло случиться только со мной. Фёр говорит, что знает, что делать, что еще что-то можно исправить. Надо бежать… бежать как можно скорее… Но быть в укрытии у своего врага – это просто немыслимо!

Складываю вещи в огромный чемодан, сажусь на него, чтобы закрыть. Быстро натягиваю свой повседневный кожаные комбинезон и куртку, поворачиваюсь к зеркалу, подпрыгиваю от неожиданности, выронив пустую вешалку из рук. А в отражении стоит и скалится самодовольный оборотень, черт его побери, этот привлекательный засранец, который вот-вот сведет меня с ума своими «случайными» выходками.

– Слишком долго, моя пчелка. Я волновался.

Делает шаг ко мне, наступая и ломая пластмассовое плечико.

Какой же он привлекательный…

Хочу поддаться искушению, но здравый смысл все еще преобладает.

– Убирайся отсюда, злыдень! А то вдруг твои зубы нечаянно куда-нибудь вопьются, и я обернусь русалкой.

– Конечно обернешься!

Я не успела опомниться, что-либо понять или сообразить, а меня уже прижало к холодной глади на стене, тяжелые ладони легли на мои бедра, поднялись выше по талии, далее под куртку и сомкнулись на спине.

– Как же ненавижу твои тесные закрытые наряды, Кло! Когда-нибудь я разорву один из них в клочья прямо на тебе.

– А я ненавижу тебя, Грей! Вали, я сказала! – рычу на него, а сама понимаю, что еще немного, и мой лед даст не то, чтобы трещину, а его просто взорвет изнутри на мелкие колкие кристаллы.

– Ты так сексуальна в гневе… я просто не могу себя сдерживать больше…

– А ты… а ты… – начала задыхаться я от перевозбуждения и негодования, – Упрямый баран… осел… студень бесхребетный!

Он приближается с каждым моим брошенным обрывком из слов, пока не накрывает мои губы одним долгим, глубоким поцелуем, затыкая мне рот. Занавес падает, мои руки невольно обвивают мощную шею, и я привстаю на носочки.

Его горячее рваное дыхание обжигает мою щеку, висок, мочку. Его жесткие пальцы впиваются сквозь одежду в чувствительную кожу, Фёр слегка кусает мой подбородок, целует сонную артерию, заставляя меня тихо стонать и плавиться в его сильных объятиях.

– Я никому не позволю отнять тебя у меня, слышишь?

Принц едва касается кончиком носа моей скулы и мягко скользит по ней губами, шепча самые нежные слова, которые я когда-либо слышала.

– Мой прекрасный ангел…

Клодия! ПРОСНИСЬ! Возьми себя, наконец, уже в руки, тряпка!

Я слегка оттолкнула его и негромко напомнила.

– Я думала, ты сказал, что у нас мало времени.

Он отступил на шаг назад и, оглядев меня с ног до головы, провел зубами по нижней губе.

– Рядом с тобой вся кровь отливает от мозга и стекается к другому месту, моя сахарная пчелка.

Мой взгляд на автомате упал на внушительного размера бугор на и без того тугих джинсах… и я покраснела, когда он поймал меня и добавил.

– Клянусь, дерзкая девчонка, как только я доберусь до тебя, ты охрипнешь!

– У-ХО-ДИ-И!

Я затопала ногами и заколотила кулачками по каменной груди. Хохоча, оборотень подхватил мой чемодан и быстренько удалился из-под града шквального огня из новых оскорблений и угроз.

************************************

Некоторое время спустя.

Мы долго ехали на скоростном спортивном авто молодого привлекательного принца. Молча. Периодически кусая друг друга словесно. Фёр то и дело получал по рукам, пытаясь схватить меня за очередное мягкое место.

– А не было ничего более скромного из одежды?

Зарычал на меня Грей, когда я сбросила куртку, открывая его взору глубокое декольте.

– К кому, интересно, вы меня приревновали, ваше Величество, в этом захолустье?

– Я полагаю, что ко мне.

Мы вместе обернулись на незнакомца с изуродованным лицом, что встречал нас у входа в какую-то землянку.

– Здравствуй, Мартин, примешь еще одного члена сопротивления?

Клодия.

– Ну, привет, Фёр! – мужчина далеко за тридцать старался говорить спокойным тоном, пока мы спускались по винтовой лестнице вниз, но в его голосе слышались явные нотки раздражения, –Зачем ты привел ее сюда? Хочешь, чтобы охотники нас нашли и перебили всех? Нас и так осталось слишком мало…

Я без стеснения рассматривала его, пока он тыкал в меня своими огромными пальцами. Едва ли не выше Фердинанда, черноволосый, смуглый. Длинная челка закрывает ту часть лица, что исполосована лапой какого-то зверя. Вполне конкретная борода придавала его образу брутальности ровно, как и его кожаный плащ в пол. Наши глаза встретились, и его черные радужки прожгли сквозную дыру в моей голове.