Кстати, если это так, то сначала я стану долго и искренне смеяться, а после пойду и нажрусь вусмерть. Ибо – ну невозможно же!

– Марина – поздний ребенок, – мягко произнес Белозеров. – Потому особенно любимый. Нет, остальных своих чад я тоже, конечно же, люблю, но тут особая история. Вы еще молоды, бездетный, вам это трудно понять.

– Ну почему же…

– По всему, – невесело улыбнулся олигарх. – Просто поверьте, а поймете потом. Так вот – ко всему прочему минувший год у нее выдался не самым простым. Пара сильнейших психологических травм, нервные срывы, после длительное лечение за границей от крайне прилипчивой болезни – это все бесследно пройти не могло.

– Рехаб? – уточнил я без особой деликатности.

– Да, – тяжко вздохнул мой собеседник. – Недоглядел вот. Но продолжу, если вы не против. Сейчас вроде она оправилась от хвори, но тут на тебе – эта история с горами. И вышло так, что вы, Максим, для нее теперь выступаете в качестве гаранта того, что все будет хорошо и ничего страшного не случится. Говоря метафорически – эдаким якорем в житейском море. Понимаете, о чем я?

– В целом да, – чуть помрачнел я, поняв, куда загибает салазки этот на вид безобидный старикан. Не скажу, что его просьба прямо уж сильно трудозатратна, в другой ситуации я бы даже подобному развитию событий порадовался, ибо можно состричь кучу купонов без особого труда, но сейчас… Некогда мне с избалованной девчонкой возиться сейчас. Тем более что вдали от гор и в привычной среде из нее разное всякое полезет – только держись.

– Не стану скрывать, справки о вас уже навели, и все, с кем побеседовали мои сотрудники и даже я сам, в один голос говорят о том, что вы молодой человек, с которым можно иметь дело. Вы умны, в меру амбициозны, надежны и, что самое главное, не болтливы. Последнее особенно важно в наше сверхинформационное время.

– Лестно такое слышать, – приложил руку к груди я и чуть склонил голову.

– Итак, о чем я хочу вас попросить. Проведите пару-тройку дней с Мариной в Екатеринбурге, дайте ей понять, что никуда не денетесь из ее жизни и ей ничего больше не угрожает. Я знаю свою дочь, этого времени достаточно для того, чтобы разгулявшиеся эмоции стихли и опасность нового срыва отступила. Она быстро забывает все, что ей неприятно. Ну а после… Костя мне говорил, что она упоминала про поездку в Дубай? Вот и пусть едет. Отправитесь с ней – замечательно, буду только рад. Нет – не страшно, пообещайте приехать позднее и отвечайте на ее звонки. А дальше время и новые впечатления все сделают за вас.

– В самом деле необычное предложение, – по возникшей паузе я понял, что пришло время моей реплики, – нет, сложного ничего не вижу, но тут есть один нюанс. Вадим Евгеньевич, вы же понимаете, что Марина девушка взрослая и может захотеть немного расширить границы нашей… э-э-э-э-э… дружбы.

– Я не ханжа, – отмахнулся собеседник. – К тому же поверьте, Максим, на фоне былого окружения вы выглядите более чем выигрышно. Видели бы вы, с каким генетическим мусором она водила дружбу год назад! И ведь слова не скажи, сразу начинается бог весть что.

– Н-да, – я отпил виски, стакан с которым Надя несколько минут назад поставила напротив меня, – тяжко быть отцом взрослой дочери.

– У меня их несколько, – вздохнул Белозеров. – И каждая со своими тараканами в голове. Так что, мы договорились? Относительно вознаграждения – будем считать, что я должен вам не одно, а два желания. Насколько я знаю, в расчетах, которые ведете именно вы, подобная формулировка принимается к оплате, верно? Причем бумажные контракты вам не столь важны, достаточно дать слово, что обязательства будут выполнены полностью и в срок.

Он знает, кто я и с кем веду дела. Точно знает. Не врал Арвид, выходит. Ну и ладно, так проще. Если он в курсе того, кто моя клиентура, значит, осведомлен и о том, что платить по счетам придется в любом случае.

– Договор, – кивнул я. – Только пару-тройку дней, не более. У меня, знаете ли, очень важный заказ горит сейчас. Время дорого.

На том, собственно, мы беседу и закончили. Константин, по лицу которого было видно, что он доволен случившимся, допил виски и пошел к своим коллегам, ну а я направился в ванную, как и собирался.

Белозеров-старший на самом деле знал свою дочь, страх пережитого из нее испарялся прямо на глазах. За ужином я увидел совсем другую Марину, в которой не осталось почти ничего от той испуганной девчонки, что стояла рядом с Майей перед Хозяйкой. Нет, никакого снобизма, никаких закидонов наследницы империи, но вот только охранников за стол она не позвала. Мы ужинали вдвоем, приватно, так сказать. Но после этого каждый направился в свою спальню, ту, которые нам показали горничные.

И как же я был удивлен, обнаружив утром, что в кровати кроме меня присутствует еле слышно посапывающая Белозерова. Нет-нет, и она была в забавной пижаме с принтовыми щенками-долматинцами, и на мне труселя имелись, но все равно – с чего бы?

– Новое дело, – произнес я и тряхнул девушку за плечо. – Ты здесь откуда?

– Мне ночью страшно стало, – пробормотала та и обняла меня. – Показалось, что снова я в том жутком руднике, с потолка вода капает, а цепи гремят все ближе и ближе. Бух-бух, дзынь-дзынь. Ну и прибежала сюда. С тобой они меня не тронут, я знаю!

Рудник, цепи… Это она, наверное, о том месте, куда ее с Майей сначала Хозяйка определила, говорит. И сдается мне, веселого она там немного увидела.

– Слушай, давай как-то планы скорректируем, – сказал я ей. – Мне надо кое-куда отъехать, со знакомцем повидаться. К чему спрашиваю – мне рюкзак забирать и с тобой прощаться надо? Просто ты вроде в Дубай собиралась отбывать, к морю, пальмам и коктейлям.

– Не сегодня, – потянулась, зажмурившись, девушка. – И, наверное, не завтра. У меня на сегодня запланирован шопинг. И еще хочу вечером много жареного мяса с красным вином, потому постарайся вернуться не слишком поздно, хорошо?

– Как пойдет, – хмыкнул я. – Иной разговор и за полночь может затянуться. Особенно с таким собеседником, к которому я собрался.

Так оно и вышло. Пока в магазин заехал, пока до места добрался, пока рассказал старому колдуну о том, что пережить довелось, день уже к закату стал клониться.

– Да, вот еще что сказать тебе хотел, – нарушил установившуюся было тишину Поревин. – Тут птичка на хвостике новость принесла про того громилу, что нас тогда чуть не прихватил. В моем дому.

– Про Голема? – чуть напрягся я.

– Про него, – усмехнулся колдун. – Чего, рассказывать? Или не надо?

– Дед, ты же знаешь правильный ответ, – с укоризной произнес я. – Или ты думаешь, что услышишь «не, мне неинтересно»?

– Я старый, имею право говорить чего угодно, – с достоинством ответил Поревин. – Ладно, слушай. Давеча я тут одну давнюю знакомую повстречал, из тех, что любят под Луной в полнолуние плясать…

– Ведьму, короче, – снова перебил колдуна я. – И?

– Вообще ничего сейчас рассказывать не стану, – пригрозил старик. – Раз слушать не умеешь!

– Тогда и я кое-что важное, припасенное на сладенькое, при себе оставлю, – ухмыльнулся я. – А оно тебе ох какое нужное!

– Да что ты, щегол, можешь предложить? – хохотнул дед. – Такое, чего мне неведомо?

– Уж поверь, удивлю так удивлю, – подмигнул колдуну я. – Ну так что? Встретил ты ведьму и?..

Но старый хрыч, похоже, решил обидеться всерьез, он, сдвинув брови, пил чай, попутно сопя своим изрезанным багровыми прожилками носом, причем настолько сурово, что я даже пожалел о сделанном и сказанном.

– Признаю – неправ, – вздохнул я виновато. – Рассказывай, как знаешь и хочешь, обещаю – больше перебивать не стану.

– Торопыга ты, – попенял мне Геннадий. – Я еще когда это приметил. Если не изживешь в себе спешку, рано или поздно доведет она тебя до могилы.

Чудно. Когда-то очень давно мне такое наставник говорил, почти слово в слово. И ведь прав колдун, выходит, не вытравил я из себя этот недостаток до конца, хоть и очень пытался. Обидно.