Лёгкая дрожь прошлась по ногам, и я ухожу с линии атаки, чуть ли не мгновенно оказываясь с левого фланга.
Материализовавшееся в левой руке копьё входит в бок не ожидавшего такой подлянки викинга. Наёмник пытается развернуться в мою сторону, но проклятая инерция и снег под ногами тащат его вперёд, а я, всадив копьё ещё глубже, выпускаю оружие из руки.
Рывок, и вот я уже позади «викингов», внезапно осознавших, что главная опасность уже в их тылу.
Накаченное мясо в меховой броне резко затормозило, в надежде успеть развернуться и перестроиться.
Однако если что-то делаешь, то лучше это доводить до конца, а не останавливаться на полпути. Вот бежал ты на строй хлипких воинов в смешной одежде не по размеру и самодельными копьями, так снеси их, а потом уже разбирайся с их предводителем.
Но вслух всего этого я, конечно, говорить не стал. Лишь с удовлетворением отметил, как мои бойцы резко опускают копья и колют завертевшихся противников по ногам.
Раны неглубокие, но мерзкие. Кровь рекой, холод её свёртыванию не способствует. Да и психологическое давление нарастает. Как же, только начало сражения, а группа коротышек уже исколола мужественных «военов».
Ещё и я, поняв, что до закрывающихся ворот добежать не успею, принялся стрелять в спину «викингам». Что, не по-благородному?
Так я и не в кружок снежных бойскаутов явился. Любишь людей убивать, люби и с простреленным хозяйством ползать, орошая собственной кровью белый снег.
— Гондольеры, мать вашу… Наниматься они ко мне не хотят… А к ублюдку, вырезающему Осколки, с радостью… — проорал я двум щитовикам, что выбрались из общей свалки, где уже смешались «викинги» и гоблины, которые побежали ко мне, прикрываясь щитами. — Вы, мля, вообще думали, что делаете⁈
— Это всего лишь игра, дебил, — неожиданно произнёс один из качков, замахиваясь на меня топором. — Статисты — игрушки, с которыми можно забавляться. Они — куклы! Они сами на это подписались!
— Куклы? Игрушки? Вещи, говоришь? — недобро прищурился я, уклоняясь от удара и выхватывая из ножен нож следопыта. — Ну тогда и ты от них не слишком отличаешься. Как и твой дружок…
Второй щитовик, подбежавший молча, зыркнул на меня своими синими глазами из-под шапки и тут же получил выстрел в щит, почти что в упор.
Отшагнув назад, «викинг» устоял, однако выстрел заставил его остановиться, заодно отвлёк внимание его товарища.
— Куклы — это те же марионетки… — проскользнув между двумя качками, я вонзил нож говорливому в правое плечо, где и оставил.
— А-р-рх, — зарычал наёмник, пытаясь поднять раненую руку, одновременно с этим ударив меня щитом.
— Но вот странность… — пригнувшись, я увернулся от удара, при этом сделав парочку жестов, после чего вновь выстрелил во второго «викинга», попытавшегося зайти мне с тыла. — Именно те, кто зовёт других игрушками, зверски не любят, когда к ним также относятся.
Выстрел из Ублюдка, наконец, пробил щит молчаливого наёмника, а вместе с этим и его грудь, откинув на землю. А я, дёрнув второй рукой, потянул на себя нить, которой опутал раненую руку говоруна.
— Сука! — крик боли на мгновение заполнил собой поляну перед частоколом, когда тонкая, но прочная нить потащила за собой нож, расширяя и без того глубокую рану.
Но, на беду наёмника, нож вышел не до конца, застряв в небольшом наплечнике, а я, пользуясь заминкой противника, накинул петлю тому на шею. Вышло криво, нить зацепилась за волосы, однако дёрнув за неё, увидел, как она впилась уроду в районе челюсти.
Разрываю дистанцию, после чего резко дёргаю нить на себя.
— Ну каково это — ощущать себя игрушкой, подвешенной на ниточках? — поинтересовался я у урода, только что лишившегося части кожи на лице и упавшего на снег. — Нравится?
В ответ раздалось неразборчивое мычание, но я его не слушал. Что может сказать интересного ублюдок, участвовавший в резне «мирняка»? Вряд ли что-то стоящее…
Так что я, дёрнув за нить ещё раз, услышал очередной крик и открыл стрельбу по викингам, наседающим на гоблинов.
Впрочем, гоблины держались молодцами. Помня мои наставления, они атаковали толпой, концентрируясь на одной цели.
Третий с Арни, держа уже изрубленные в щепки щиты, тем не менее, сдерживали натиск ещё стоящих на ногах «викингов», а носящийся по полю Харон выбирал удачные моменты и валил сволочей на снег своим навыком.
Так что, когда я разобрался со «сладкой» парочкой и принялся стрелять, уже было очевидно, что победа на нашей стороне. А значит, пора переходить к десерту.
— Эй, мудак отмороженный! — на бегу заорал я, направляясь к частоколу. — Если ты сейчас выйдешь, я просто пущу тебе пулю в лоб, и на этом твоё бесславное приключение закончится. Позорно, но безболезненно. Однако, чем дольше мне придётся до тебя добираться, тем дольше ты будешь в сознании после того, как окажешься в моих руках.
Глянув на ворота, до которых было метров сто с лишним, я перезарядил Ублюдка.
— И поверь мне, пока наш мир летел в тартарары после прихода Системы, я многому научился. А уж как стал зомби…
И вновь в ответ тишина… Так что, пожав плечами и убедившись, что гоблины навалились на двух последних «викингов», выстрелил по воротам.
Не сказать, что результат впечатлил. Но если всадить весь магазин, то, может, что-то и выйдет. Впрочем, проще дерево срубить и по нему перебраться через частокол. Ну или использовать старый добрый таран. Или нет…
— Да что ж ты за сука такая? — выругался я, увидев, как буквально в паре метров от меня, сгущается туман. И в этот раз это было не снежное облако, а самая обычная стена тумана…
Твою ж, мать! Похоже, этот ублюдок, Ярвинен, кусок собственного Аллода «отстегнул», решив таким образом от меня избавится. Ещё и своих подельников бросил. Ну не урод ли?
— А ты-то куда лезешь, кретин? — обернувшись на хруст снега, выставил перед головой руку, активируя щит.
И вовремя. Пущенное на последнем издыхании единственным оставшимся в живых викингом копьё вонзилось прямо в ледяной барьер.
Последовавший за этим выстрел из Ублюдка продемонстрировал превосходство огнестрельного оружия над метательным, а продырявленная голова урода слегка сбавила накал моего возмущения.
Не, ну каков же дегенерат… Как поселение вырезать, так это за здрасти, а как ответ держать, так словно ящерица, хвост отбросил и бежать.
Ну ничего, сучок, я знаю, как ты выглядишь и где живёшь, так что это лишь вопрос времени, когда я тебя достану.
— Эй, Клещ, отвали от трупа. На нём уже и так в двадцать раз больше дырок, чем природой положено, — отвернувшись от частокола, чей край также исчез в молочном тумане, я направился к медленно копошащимся гоблинам.
Мелкий гоблин, где-то лишившийся рукава, возмущённо пробормотал что-то в ответ, но ножи убрал и от трупа отцепился.
— Арни, доклад!
— У шестерых мелкие раны, двигаться сами могут. Пятеро при смерти, остальных потеряли, — доложил гоблин, поправляя треснувший рогатый шлем и с сожалением глядя на разбитый в хлам щит. — Третий без сознания…
— Хреново, однако с учётом того, кто нам противостоял, счёт явно в нашу пользу. Так, ладно, ублюдков обобрать, раненых подготовить к транспортировке, — подвёл я итог сражения. — Харя, а ты кристалл ищи. Если придерживаться системной логики, он должен появиться, раз этот ушлёпок отсоединил от себя Осколок. Надо поскорее убраться с этого куска льда. Блин, я снег уже начинаю ненавидеть почти так же, как песок. Мне так скоро жить негде будет…
И кристалл на новообразовавшемся Осколке действительно был. Причём не очень далеко. Так что, проследовав за довольно лающим псом, я обнаружил висящий белоснежный кристалл, над ещё одним замёрзшим озерцом.
Присоединять стылый кусок земли мне не хотелось абсолютно, так что, быстро коснувшись кристалла, дал добро на поглощение.
С Осколка мы уходили с максимальной скоростью. Пока я и Арни рубили ветви под волокуши, остальные гоблины, способные передвигаться, собрали монеты, сферы и трофейное оружие. Даже парочку более-менее целых щитов прихватить не забыли.
