– Слушай, не против поболтать? – спросил я.

– Ну, смотря о чём, – ответил он без особого интереса, закуривая сигарету и предлагая мне. Я отказался – в этой реальности тяги к курению у меня не было.

– Только дослушай до конца и не перебивай, ладно? – попросил я. Он посмотрел на меня с недоумением.

Я начал рассказывать о строке, о другой жизни. Сначала он смотрел на меня как на идиота, но, когда я упомянул факты из его прошлого и самый страшный секрет, его глаза расширились от удивления.

– Такого не может быть… – произнёс он ошарашенно. – Мне нужно выпить, чтобы это обдумать.

Мы отправились в ближайший бар. Выпив немного, Миша успокоился, но всё равно продолжал повторять, что это самый странный день в его жизни. Я рассказывал ему о том, как мы жили и проводили время, о прошлой встрече с гопниками и многом другом.

В конце мы обменялись контактами и попрощались.

Я вернулся поздно, и, по старой привычке, чуть не направился к своей прежней общаге. Войдя в комнату, я обнаружил, что Таня уже ждала меня.

– Ты долго. Я волновалась. Я ведь просила тебя остаться дома, – недовольно сказала она.

– Прости, но я не хотел потом наверстывать пропущенные лекции, – ответил я, стараясь оправдаться.

– А где ты был после занятий? – спросила она, прищурив глаза.

Мне не хотелось рассказывать про встречу с Мишей, поэтому я солгал:

– На тренировке был.

Таня заметила мои разбитые костяшки и нахмурилась:

– Ты что, с кем-то дрался?

– Нет, это я на тренировке их повредил, – попытался я уверить её, но видел, что она не верит.

– Ты никогда не умел врать, Артур! Если не хочешь говорить правду, лучше бы так и сказал! – она выглядела обиженной.

– Конечно, я не вру! – настаивал я, хотя понимал, что это звучит неубедительно.

– Как хочешь… – сдалась она и добавила: – Но ты знаешь, что я всё равно тебя люблю.

Я замер. Мой прошлый опыт подсказывал мне ответить взаимностью, но сейчас что-то внутри меня сопротивлялось. Словно ком в горле встал. Я чувствовал себя не в своей тарелке, будто оказался в чужой шкуре.

Она смотрела на меня с ожиданием. Я выдавил из себя:

– Я тоже…

Таня отступила на шаг, её глаза были полны недоумения. Что ей нужно? спрашивал я себя.

– Ты стал каким-то странным… чужим… Я тебя не узнаю, Артур.

– Прости, но мне сейчас действительно нужно побыть одному.

Не зная, что делать дальше, я сел за компьютер. Мысли крутились в голове: может быть стоит вернуться обратно и солгать убедительнее? На экране время от времени появлялось сообщение:

[introductio_введите значение].

Но хотел ли я этого? Даже если бы я мог вернуться назад, те искренние чувства, которые испытывал прежний я к Тане, мне уже не повторить. Поэтому я проигнорировал сообщение.

Она лежала на кровати и молча смотрела в телефон. Мне было очень неловко. В моих новых воспоминаниях она почти каждый вечер приходила ко мне в комнату и иногда оставалась ночевать. Мы вместе смотрели сериалы и просто были рядом. Прежний я, в данной ситуации, обнял бы её, поцеловал, взял бы на руки. Но сейчас что-то внутри меня протестовало против этого.

После долгого молчания она встала и направилась к выходу.

– Ну и сиди дальше молчи! – бросила она и захлопнула дверь.

Что же я делаю не так?

После её ухода ощущение чуждости не отпускало меня. Я чувствовал себя словно актёр, играющий не свою роль в пьесе, где каждое слово и действие казались чужими. Неужели я украл чью-то жизнь? В угоду своему эгоизму я изменил ход событий, перевернув всё с ног на голову. С этими мыслями я погрузился в сон.

Снова повторился чёрно-белый сон, напоминающий немое кино. Но на этот раз декорации были иными: человек в шляпе медленно шагал по кладбищу, внимательно рассматривая надгробия. Звуков по-прежнему не было, кроме монотонного голоса диктора:

– Специальные инструкции. Обнаружены признаки рассинхронизации. Для разрешения дальнейших инцидентов применить поднастройку-Репарация-1.

Диктор продолжал что-то говорить, но слова становились всё менее различимыми. Из всего потока я уловил лишь:

– Приоритет: завершение программы Василиск. Не проведён до конца инструктаж УВБ-76. Дальнейшая работа будет ограничиваться для предотвращения инцидентов.

Позавтракав, я собрался на занятия, стараясь не думать о странном сне. В коридоре и холле общежития царил какой-то хаос, но я не придавал этому особого значения. Внезапно зазвонил телефон – это был Миша.

– Привет. Я не понимаю, что происходит, – его голос звучал растерянно и напугано. Я попытался его успокоить и попросил рассказать всё подробнее.

– Мы вчера разговаривали, и теперь я чувствую себя странно, будто живу в двух реальностях. Боюсь, что схожу с ума!

В этот момент пришёл звонок от мамы. Я извинился перед Мишей и попросил его подождать.

– Сынок! – мама была явно встревожена. – С твоим отцом творится что-то непонятное!

Я попытался её успокоить и попросил объяснить, что происходит. Она сказала, что отец временами выглядит как разлагающийся труп, а потом снова приходит в себя, как ни в чём не бывало.

– Включи телевизор срочно! – настойчиво сказала мама.

На главном канале шла экстренная передача. Репортёр рассказывала о людях, которые по неизвестной причине оказались "вросшими" в здания; некоторые стали частью металлических лестниц. Ужаснее всего было то, что некоторые из них оставались живыми. На кадрах с наружных камер было видно, как люди внезапно появлялись из ниоткуда и в панике метались вокруг. Некоторые возникали прямо на дороге, не в силах объяснить своё появление, но все утверждали, что чувствуют, будто живут в двух реальностях.

Сердце забилось чаще. Всё происходившее казалось нереальным и пугающим. Я понял, что это больше не просто странные сны или случайные совпадения – что-то действительно менялось в нашем мире из-за моих манипуляций со строкой.

Глава 5

Этот день останется в памяти как "Кошмарный четверг". Внезапно, по непонятным причинам, люди начали испытывать ощущение, что находятся в двух местах одновременно. Память становилась ненадежной – словно эффект Манделы или замена реальности вынуждали людей сомневаться в своих воспоминаниях. Некоторые люди спонтанно перемещались в пространстве, а предметы вокруг нас меняли своё местоположение без видимых причин. Некоторым людям повезло меньше других – тех, кто "приваривался" к предметам, одежде или поверхностям зданий, конструкций. Некоторое количество людей пропало без следа.

Моя мама была в ужасе и истерила: она видела, как мой отец внезапно превращался в безжизненное тело, а потом, спустя какое-то время, возвращался в нормальное состояние. Я и представить себе не мог, что мои, казалось бы, незначительные изменения – смена специализации и спасение отца – могут привести к таким катастрофическим последствиям. Мир погрузился в хаос. Совет Безопасности ООН собрал экстренное совещание, а у нас ввели военное положение и комендантский час. Эти меры больше отражали панику, чем понимание реальной угрозы.

Нужно было что-то предпринять. Но строка, на которую я возлагал надежды, оставалась немой, несмотря на все мои попытки и воображение. Я отчаянно умолял, чтобы всё исправилось. Снова и снова повторял: "Репарация! Репарация!" Но ничего не происходило.

Я связался с Мишей. Он сказал, что помнит разговор из другой реальности, где я учился на архитектурном факультете.

– Слушай, не знаю, ты ли причина всего этого, но умоляю, попробуй всё исправить, – его голос звучал растерянно и напугано.

– Я сам не понимаю, что происходит, – признался я, чувствуя, как дрожат мои руки.

– Ты помнишь, как ты говорил, что переместился куда-то? Помнишь? Возможно, ты повторишь это? УВБ-76 же верно? С надеждой произнес Миша.

Точно. Может быть, ответ кроется в этом? Дислокация 5813! Дислокация УВБ-76! Давай ну же! Ответа от строки не было.