Поскольку здесь захоронены, в основном, уважаемые люди, то исполнительный директор должен был очень культурно и дружелюбно запрещать мертвецам даже на короткое время покидать пределы кладбища. Наверное, уж культуролог может убедить любого из них подчинятся обязательным правилам.

– Если ты, Лев Георгиевич, рассказываешь мне такие страшные байки, – всё же, опять усмехнулся Редзублов, – то выдай мне ружьё с серебряными пулями. Ведь ты мне пытаешься намекнуть на то, что здесь не всегда спокойно лежат самые настоящие вампиры и вурдалаки.

– Ничего я тебе такого не говорил, – застенчиво отвернулся от собеседника Обовский. – Но ружьё с серебряными пулями я тебе не выдам.

– Почему?

– Потому, Игнаша, что здесь покоятся уважаемые люди. Нельзя их даже словесно обижать и по отношению к ним применять какой-либо юмор. А то, что иногда они прогуливаются среди могил, так это ничего. Пусть и в гости друг к другу ходят. Общение даже покойникам необходимо.

– Ты такое, Лёва, говоришь мне, вполне, серьёзно? Может быть, тебя укусила муха цеце или какой-нибудь ядовитый паук, типа птицееда?

– Ты видел, какие у них тут мощные и красивые памятники? Бронзовые и мраморные статуи.

– И при этом с каждой могилой какие-то ямы. Безобразие налицо.

– Это норма. Должны же они, как-то, выбираться из своих гробов для прогулок на свежем воздухе. Не все же поют под землёй, иные обожают активное движение.

Предприниматель Обовский заверил своего приятеля из времён детства, что у него, Редзублова, лет через пять будет здесь же совершенно бесплатно организована такая же красивая и очень заметная могила. И тоже с ямой. Возможно, это произойдёт и гораздо раньше, месяца через два или через неделю. Для своих работников Льву Георгиевичу ничего не жалко. Поработал, как говорится, отдохни.

Особенным и уважаемым покойникам сюда их богатые и влиятельные родственники и друзья привозят новую модную одежду. В случае необходимости приезжает и передвижноё, на колёсах пошивочное ателье, оперативная мастерская. В кратчайшие сроки портные не только снимают мерку с покойников прямо на территории «Уютного поля», но и качественно в короткие сроки выполняют свою работу. Правда, не все возвращаются назад, в свои семьи. Ведь здешние обитатели – вампиры и, в немалой степени, людоеды.

Кроме всего прочего, практически, ежедневно сюда приезжает специальная скорая помощь, точнее, неотложка. Заранее, во время первой же беседы, Лев Георгиевич поставил Редзублова в известность, как она будет выглядеть. Не совсем новый, но ещё надёжный американский «Форд» серого цвета с большим нарисованным на правой дверце чёрным крестом. С помощью телепатии её вызывают к себе пациенты, которым необходимо срочное медицинское обслуживание. У них, получается, особенная и надёжная связь.

Обитатели «Уютного поля» во время специальных процедур требуют, чтобы при этом обязательно присутствовал исполнительный директор и слушал их рассказы о себе или о чём-нибудь другом. Требуется слушать их внимательно и записывать их голос не на диктофон. А для проявления особого уважения исполнительный директор обязан был шариковой ручкой записывать в блокнот всё то, о чём они рассказывали.

Что ж, если всё так и происходит на самом деле, то для Редзублова не составит никакого труда сделать вид, что он безумно заинтересован тем, что ему рассказывает покойник. Но только вот странные они здесь какие-то. Им бы лежать надо, а они ходят и ещё претензии предъявляют к пока ещё живущим на свете.

Скупую информацию о покойниках Игнат воспринял, как шутку. Он же, в конце концов, не дерево и понимает, что ничего подобного в реальном мире не может происходить. Предположительно, Лёва за долгие годы их разлуки стал не в меру суеверным. Изменился колоссально, сделался тучным. А в юные годы запросто взбирался по водосточной трубе на пятый этаж и проникал через форточку, в те квартиры, где можно было что-то приобрести, а потом по сходной цене продать на рынке. Юрким был пацаном и смышлёным.

Да ведь Игнашка тоже не терялся. Своим кошмарным видом он запросто пугал не только пенсионерок и молодых дам, но и взрослых дяденек. Для того, чтобы выжить, они особо не скупились, с печалью на лицах, но с кошельками расставались. Поэтому деньги у него иногда водились. Доброе всегда вспоминается. Никто и никогда не забывает светлые годы шаловливого детства.

Первая ночь работы Редзублова прошла относительно спокойно, если не считать истерзанного трупа сторожа Пилипчука, обнаруженного двумя другими охранниками недалеко от домика-офиса Игната Парамоновича. Что ж, как говорится, нет худа без добра. Человек будет похоронен в кратчайшие сроки и по льготному тарифу на особенном кладбище «Уютное поле». Кроме того, и статую какую-нибудь на его могилу поставят. На всякий случай, и выкопают яму-лаз с его гробом, с легко открывающейся крышкой. Мало ли, может быть, у него тоже возникнет потребность после собственного захоронения погулять по погосту.

Большей частью они сидели с главным сторожем Лопатушкиным на большом бугре и слушали мощное и навязчивое пение покойников. Не сразу, но Редзублов начинал верить в то, что это, на самом деле, поют зарытые в землю граждане. Наверное, поэтому периодически по спине Игната пробегала ледяная дрожь, и у него от ужаса временами перехватывало дыхание. Очень даже странное кладбище. Чертовщина явная.

Какие-то люди проходили мимо них, но знакомиться с новым начальником не спешили. Всему своё время. Они, в основном, только загадочно улыбались, если фактически звериный оскал можно условно считать улыбкой. Редзублова, конечно же, от этого даже знобило. Ведь он никогда в своей жизни близко не соприкасался с покойниками, тем с самыми настоящими вампирами и вурдалаками. Весьма и весьма странная компания. Покойники, но вот с такой, активной жизненной позицией.

Абсолютно серьёзно Лопатушкин заверил, что здешние покойники долгое время будут принимать нового исполнительного директора за своего товарища, потому что Игнат Парамонович лицом и прыгающей походкой почти ничем от них не отличается. Не очень красивый, культурно выразиться, и с этим ничего не поделаешь. Еще главный сторож объяснил Редзублову, что тела вампиров, вурдалаков, ликантропов и даже рядовых, ничем невыдающийся кровососов, тлению не подвержены. Такими вот и остаются навечно или на долгое время. Тут уж, как получится.

С щемящей болью в сердце Редзублов, сообщил Кирьяну Самойловичу, что слышал об этом. Он знает, что некоторые покойники, зачастую очень уважаемые в определённых кругах, очень изобретательные и неугомонные натуры.

На следующий день, не ранним, но утром, к домику, где жил и, можно сказать, работал исполнительный директор кладбища «Уютное поле» Игнат Редзублов подъехала специализированная неотложка. Это и на самом деле была далеко не новая, но большая американская машина «Форд», на правой дверце которой красовался очень заметный чёрный крест. Сообразительный Игнат Парамонович сразу же понял, что медицинские процедуры с пациентами проводились прямо в её просторном, специально оборудованном салоне.

Из машины вышел тучный, можно выразиться словами литературного классика советских времён, кривоногий и хромой, врач неотложки Григорий Авдеевич Клешня, сорокалетний, моложавый, с пышными серыми усами и большим и широким носом и огромными чёрными глазами. Надо было срочно познакомиться с новым исполнительным директором и взять его в обязательную поездку, к очередному пациенту.

Широко и решительно распахнув дверь домика-офиса большого кладбищенского начальника, Клешня, в широком чёрном брезентовом плаще-халате, с таким же колпаком на голове и в резиновых сапогах, вошёл вовнутрь здания. При этом он едва ни столкнулся носом к носу с Редзубловым, ещё со вчерашнего дня готовым к поездке с бригадой срочного медицинского обслуживания. Предусмотрительно он положил в кожаную «командирскую» сумку, надетую способом «через плечо», диктофон, несколько блокнотов и набор шариковых ручек.