– Да, и вам придется рассчитывать только на себя. Но ничего страшного. Поверьте. На территории не водятся хищные звери или ядовитые насекомые. Погода в этом районе всегда устойчивая. В ближайший месяц будет сухо и тепло. Аборигены – люди спокойные, некоторые понимают наш язык. Так что вам не о чем беспокоиться.

– Спасибо, можно мне отсюда позвонить?

– Да, конечно, пожалуйста. Здесь связь еще работает.

Цезий вышел на улицу и позвонил Диане. Ее образ появился перед ним.

– Здравствуй, любовь моя, – сказал он.

– Здравствуй, любимый. – ответила Диана.

– У тебя усталый вид.

– Бабушке было очень плохо, я сильно переживала и долго не спала. Как у тебя дела? Ты откуда? Вокруг тебя какие-то деревья.

– Я уже почти на месте. Мне запрещают взять с собой телефон, и мы не сможем связаться до конца моей командировки.

– Как жаль. Мне так трудно без тебя. Я буду скучать.

– Я позвоню тебе, как только смогу, но не раньше, чем через неделю. Все будет хорошо. Не переживай.

– Желаю тебе удачи, – Диана сложила губы для поцелуя и чмокнула, посылая воздушный поцелуй.

Электромобиль парил над травой, огибая деревья и кусты на своем пути, неся пассажира в неизвестное место. Салон был звуконепроницаемым, поэтому Цезий не слышал звуков окружающей природы, но наблюдал мелькающие вокруг стволы деревьев, листья и пейзаж леса. Транспорт безмятежно совершал свой путь, время от времени пересекая ручьи и преодолевая преграды.

Наступили сумерки, а путь все еще продолжался. Лес стал гуще. Вскоре за окном ничего нельзя было разглядеть. В тишине Цезию казалось, что его затягивает темнота. Холодок предательски затаился в груди, напоминая, что человеку свойственно чувство страха. Оно усугублялось тем, что Цезий находился в замкнутом пространстве и максимум, что было доступно, это поудобнее сменить позу в кресле.

Как и прежде его будущее для меня оставалось незримым, а это означало, что нам предстояло столкнуться с силами, которые могли оказаться сильнее нас. Поездка уже не казалась увлекательной, тем более что я старался внушить своему подопечному мысль вернуться. Однако разум Цезия взбунтовался. Упрямство, с которым он шел к своей цели, взяло верх, и решительность наполнила его сознание.

Наконец электромобиль остановился, и дверь открылась. Как только путник ступил на землю, доставившее его транспортное средство, не дожидаясь особых указаний, беззвучно исчезло в лесу, оставляя пассажира наедине с девственной природой. Перед Цезием возвышалась скала, в которой зияла черная дыра, и казалось, что именно она втягивала его все время, проведенное в дороге.

Он застыл, вслушиваясь в окружающие звуки. Вокруг бегали неизвестные зверьки, производя странные шорохи, летали ночные птицы, хлопая крыльями. В темноте кто-то пищал, скрипел, щелкал. Лес жил и общался своим тайным языком, не обращая внимания на человека, который оказался у него в гостях.

Цезий постоял некоторое время и решительно вошел в полный мрак пещеры. Гостеприимством это место не отличалось. Руки нащупывали твердую, холодную, мокрую стену. Вдоль нее пробираться приходилось медленно. Камни под ногами проворачивались, и Цезий падал, больно о них ударяясь.

Пещера шла все глубже в землю, а уклон становился все круче. Несколько раз стена поворачивала, и Цезий, думая, что это конец пещеры, говорил: "Открой", но вокруг ничего не менялось, и он шел дальше, понимая, что это очередной поворот. Холодный воздух и страх заставили его дрожать.

Повернув очередной раз, затем другой, он понял, что сейчас пойдет в обратную сторону. "Открой", – не твердым голосом произнес Цезий. Грохот, с которым огромный кусок скалы подвинулся с места, заставил его вздрогнуть всем телом. Яркий свет озарил пещеру, показывая, что Цезий, наконец-то, нашел желаемую дверь.

Хранимые мной человек вошел в помещение, имеющее рукотворный вид. Камень с таким же грохотом вернулся на место, похоронив Цезия где-то далеко и глубоко от цивилизации. В комнате было сухо и тепло. На полках аккуратно были сложены консервы и вещи. Маленький столик и небольшая кровать заканчивали интерьер. Цезий сел, постепенно согрелся и перестал дрожать. Он прилег и сразу же заснул, очередной раз доказывая свою силу воли.

Проснувшись, он съел сухой паек и со свойственным ему спокойствием собрал вещи, выбрав лишь самое необходимое. С уверенностью, характерной для него, он сказал: "Открой", и камень поддался, позволяя ему войти в темноту пещеры. Не спеша Цезий шел к выходу, осторожно наступая на камни. Вскоре вдалеке появился слабый луч света, показывая, что наверху давно наступил день.

Выбравшись из пещеры, мой подопечный увидел тот остров блаженства, к которому так стремился. Он находился в окружении зелени, высокое солнце проникало сквозь кроны деревьев, где-то поблизости шумел водопад. Неведомые зверьки играли друг с другом в догонялки, прыгая с ветки на ветку. Хор птиц наперебой звенел по всей округе.

Цезий двинулся по направлению к племени. Никаких тропинок, а тем более дорог не было. Приходилось долго обходить непроходимые заросли или высокие холмы. Лесные твари выскакивали из чащи, внимательно смотрели на незнакомое существо и вновь исчезали в ближайших кустах. Непуганые человеком животные принимали его за часть природы, которой являлись сами.

Цезий долго шел, иногда останавливался, чтобы посмотреть на причудливого зверя или послушать дивное пение птиц, спрятанных в листьях. В этом райском уголке земного шара душа отдыхала, не встречая никаких нервных нагрузок. День прошел в восторге, наступили сумерки. С приближением ночи звуки стихали, дневные жители леса засыпали, уступая владения своим ночным братьям.

Для ночлега Цезий выбрал огромное дерево. Две его ветки срослись вместе и, словно специально для усталого путника, сформировали природную колыбель. С наступлением темноты к Цезию снова стал возвращаться страх. Первый раз в жизни мой подопечный был один на многие километры. Ночные звуки пугали, то приближаясь, то удаляясь. Он прислушивался, переваливаясь с одного бока на другой, потом садился, долго всматривался в темноту и снова ложился.

Наконец к середине ночи усталость, накопившаяся за день, взяла верх, и Цезий уснул неспокойным сном. Ему снились ожившие деревья, чудовища, готовые разорвать его, и жуткие монстры, тянущие к нему свои лапы… В этот момент возникла белая фигура, которая нежно взяла его за руку. Цезий вздрогнул и открыл глаза.

Почему я позволил приблизиться к своему подопечному незнакомому сгустку энергии в виде приведения? Да все потому же. Линии ближайшего будущего с ее приближением просветлели, буквально на полчаса, но с ней, именно с ней, я был в этом уверен, к Цезию приходило спокойство и умиротворение.

Тело человека покрылось холодным потом, рубашка прилипла к спине. От волнения и страха он сел, тяжело дыша, но быстро успокоился и, закрыв глаза, стал медленно вдыхать свежий воздух леса. Белая фигура начала удаляться, остановилась на некотором расстоянии, и мне показалось, что она повернулась и посмотрела на меня. Пристально так. Конечно же, это было невозможно, да и что она хотела показать таким жестом? Пока я размышлял, она исчезла, словно ее и не было.

Возможно, я просто слишком увлекся заботой о своем подопечном, и мое воображение начало играть со мной злую шутку. В любом случае, я был насторожен, так как это странное явление было чем-то таинственным и необъяснимым. Мне предстояло быть особенно бдительным и заботиться о Цезии, который сладко уснул после странного происшествия.

Все вокруг оставалось в непроглядной темноте. В лесу продолжалась своя жизнь, сопровождаемая ночными звуками и шорохами. Энергетическая идиллия разлилась на всем протяжении пространства, доступного моим сканирующим возможностям. И все тот же туман неизвестности, который вернулся с уходом странной незнакомки. Ничего не предвещало беды. Просто все вокруг было не так.

Я очень желал своему человеку спокойного отдыха, который он, несомненно, заслужил, но вместо этого влил в него как минимум суточную дозу потребляемой им энергии. Почему я так поступил? Потому что не верил, что в жизни, окруженной неизвестностью, может быть все настолько хорошо, а значит, я воспринял ситуацию как потенциально опасную. Противоречие? Может быть.