– Да. Я читал отчеты, но право не всегда им верил, – заметил эксперт.

– Вот в том-то и дело. Представьте, что в наш коллектив, где три профессора, доктор и научный сотрудник, приходит юноша, который сразу берет инициативу в свои руки. Самолюбие некоторых страдает, и возникают трудные ситуации, одну из которых вы сегодня наблюдали. Эти люди ставят собственное самомнение выше работы, что приводит к такому поведению.

– А если разделить вашу группу? – предложил эксперт. – Ведь возникшая проблема, она же психологического характера. Может быть, порознь каждый принесет больше пользы, чем все вместе? Или просто убрать из группы Цезия, как вы на это смотрите?

– Не знаю, все ли согласятся на такой шаг. Ведь каждый считает свой вклад в общее дело выше других. А что касается Цезия, то было бы несправедливо умалить его заслугу, хотя профессор Мэйсон и Диб поддержат эту идею.

– Сейчас как раз та ситуация, которая может способствовать разрешению проблемы. Результат, который ставили перед этой группой, достигнут, а дальнейшие разработки можно передать другим. Кстати, имеется материал, требующий как раз тех навыков, которыми обладают ваши подчиненные.

– Да, я уже ознакомился, – сказал профессор Минин, думая о чем-то другом. – Здесь есть о чем поразмышлять. А что, если весь материал о проделанной работе передать Цезию? Лучше него с этим никто не справится. Пусть продолжает. А Дибу и профессору Мэйсону предложить, как вы говорите, новую тему.

– А потянет ли Цезий один? Ведь объем работы большой.

– Я так думаю, доктор Кей согласится участвовать в дальнейшей разработке. Да и мне не хотелось бы упустить с поля зрения этот проект.

– "Любой гений должен быть кем-то взращен", – процитировал эксперт. – Ну что ж. Я не против такой расстановки. Надеюсь, вы найдете способ добиться этого, никого не обидев. Так, еще одна причина моего посещения, – перешел эксперт к другой теме. – Скопилось много материала, из которого видно высокий уровень знаний Цезия и подтверждения его вклада в развитие науки, но нет ни одного представления на научную степень. Я бы вас попросил обобщить весь материал, включив отчет о последних успехах Цезия и быть поручителем в совете профессоров. Вы согласны?

– Рад, что этого молодого человека заметил не только я, и с большим удовольствием выступлю его поручителем.

– Благодарю, профессор. На этом моя миссия окончена. С вашего разрешения, я удаляюсь. Всего доброго.

– До свидания, – прощально кивнул профессор.

Когда дверь за экспертом закрылась, профессор Минин глубоко вздохнул и растекся по креслу. Эксперты ООН редко вмешиваются в работу организаций, напрямую не связанных с ними. Их визит означает многое. От мнения такого человека зависит дальнейшая судьба как отдельных людей, так и всего научного проекта. Это посещение говорило о том, что разработки Минина были признаны важными для человечества, его безопасности и развития общества.

В своей жизни профессору приходилось общаться с такими людьми, и каждый раз он ощущал себя уязвимым. От них невозможно было ничего скрыть. Всегда такой эксперт возникал неожиданно, и в тот же день исчезал на неопределенное время. Чем дольше его не было, тем спокойнее жилось. Противоречить ему бесполезно, и профессор был рад, что не пришлось вступать в сделку с собственной совестью. На этот раз интересы организации и его собственные совпали.

На следующий день профессор Минин вызвал Цезия в свой кабинет. Юноша вошел, чувствуя нарастающее беспокойство.

– Присаживайся, – профессор указал на кресло. Его голос звучал непривычно напряженно. – У меня есть новость, которая может тебя удивить.

Цезий осторожно опустился в кресло, не отрывая взгляда от лица профессора.

– Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты ушел в отпуск, хотя бы на неделю, – сказал Минин, внимательно наблюдая за реакцией молодого ученого.

Цезий побледнел, его руки невольно сжались в кулаки.

– Вы… вы отстраняете меня от эксперимента? – голос юноши дрогнул. – Выгоняете из группы? – Ком в горле заставил его замолчать.

Профессор Минин поспешно поднял руку, словно пытаясь остановить поток мыслей собеседника.

– Нет, нет, все совсем не так, как ты понял, – он говорил мягко, но твердо. – Эксперимент на время откладывается. Группа будет расформирована.

Видя, как расширились от удивления глаза Цезия, профессор продолжил:

– Через неделю тебе будет предоставлена работа. Какого плана, еще не известно, но я лично прослежу за этим.

Профессор наклонился вперед, глядя прямо в глаза Цезию:

– Ты первый из группы, кому я сообщил о прекращении эксперимента. Подумай, если бы я изменил свое отношение к тебе, разве бы я так поступал?

Цезий медленно кивнул, пытаясь осмыслить услышанное.

– Сейчас я многого не могу объяснить, – продолжил профессор с нотой сожаления в голосе. – Позже тебе все станет понятнее. Просто доверься мне, хорошо?

Цезий помолчал, затем спросил, пытаясь скрыть дрожь в голосе:

– Это как-то связано со вчерашним посещением того человека?

– Да, ты прав, – профессор вздохнул, явно борясь с желанием сказать больше.

– А можно спросить, кто он? – осторожно поинтересовался Цезий.

Профессор на мгновение заколебался, затем ответил:

– Он эксперт ООН.

Глаза Цезия расширились от удивления:

– И что это означает?

Профессор Минин встал и подошел к окну, на секунду отвернувшись от Цезия. Когда он повернулся обратно, его лицо было серьезным:

– Это означает, что те результаты, которые мы достигли за последние полгода, могут являться определяющими в масштабах человечества.

На секунду возникла пауза. Затем профессор добавил более мягким тоном:

– Если надумаешь куда-нибудь уехать, отдохнуть, обращайся, я помогу тебе. О нашем разговоре никому не говори. Сегодня работай как обычно. И, Цезий… – он положил руку на плечо юноши, – не волнуйся. Все будет хорошо.

Сидя у себя в кабинете, Цезий размышлял о несправедливости, окружавшей его. "Работал, отдавал все силы, а что заслужил?" – думал он с горечью. – "Благодаря мне достигли желаемого результата, сделали открытие, и меня же отстраняют от работы. А разработки, наверное, перейдут профессору Мэйсону, который лишь завидовал мне на протяжении всего опыта."

Цезий чувствовал обиду и разочарование. "Получается, чем больше инициативы, тем больше неприятностей. Сидеть надо как Диб. Со временем, глядишь, доктором станет, а потом и профессором. Будет жить припеваючи, хотя в конце и окажется, что ничего толком за жизнь не сделал. Зато жить будет спокойно." В таких горестных рассуждениях он не заметил, как пролетел день.

За несколько минут до конца рабочего дня профессор Минин собрал всех в своем кабинете.

– С завтрашнего дня нас ожидают изменения в работе, – начал он. – Мы сделали большое дело и достигли поставленной задачи. Несомненно, это наш общий успех. Результат оценили не только мы сами, как вы могли вчера убедиться. На этом наша работа в этом направлении окончена. Мы прекращаем разработки и сдаем всю документацию.

– Но эксперимент очень сырой. Надо продолжать. Мы лишь приоткрыли дверцу, а что за ней? – перебил профессор Мэйсон.

– Я рад, профессор, что вы разделяете мое мнение, – продолжал Минин, – но дослушайте до конца. Не от меня и не от вас зависит такое решение, и я не думаю, что будет правильным не согласиться с ним. Нам предлагают взамен несколько тем. Завтра каждый сможет с ними ознакомиться. Хочу только заметить, что они не менее интересны и важны, чем та, которую мы разрабатывали.

Минин сделал паузу, а затем продолжил:

– Что касается состава нашей группы. С завтрашнего дня Цезий нас покидает. – В этот момент злорадная улыбка появилась на лицах старшего научного сотрудника Диба и профессора Мэйсона, но быстро исчезла при дальнейших словах Минина. – Он уходит в отпуск. Каждый из вас, ознакомившись с предоставленным материалом, может отказаться от его разработки. Кроме того, возглавлять следующий состав группы будет профессор Мэйсон.