Кэтрин проснулась раньше будильника. Знаете это странное чувство, когда ты вроде как бодрый, но всё равно валяешься, уставившись в потолок? Вот и она так. Сегодня был важный день. Первый день на новой работе. Офис в центре Манхэттена, стеклянные стены, шумный коллектив. Всё как в фильмах. А внутри неё—настоящий ураган. Радость, страх, и где-то между ними щепотка паники.

Собравшись за десять минут, Кэтрин влетела в кофейню на углу своей улицы. Туда всегда стягивался весь Бруклин: студенты, молодые мамы, уставшие офисные клерки. Очередь, конечно, вилась как змейка. Она встала в конец, пытаясь решить: взять латте с овсяным или обычный чёрный.

Позади кто-то случайно задел её локтем. «Ой, извините!» – извинился парень, примерно её возраста, с кучей бумаги под мышкой. Его шнурки развязались, и он явно нервничал не меньше её. Она машинально сказала: «Ничего страшного», но тут же подумала, что это, наверное, тот типичный нью-йоркский день – хаос, спешка и кофе.

– Да, латте. На овсяном, пожалуйста.Когда очередь наконец дошла до неё, бариста улыбнулся: – Что сегодня? Латте? Она часто приходила сюда по утрам, но раньше его улыбка казалась просто частью работы. Сегодня же в ней было что-то большее, будто он знал, что у неё важный день.

Пока он готовил заказ, Кэтрин украдкой посмотрела на остальных. Все такие занятые, такие сосредоточенные. «И я теперь такая», – подумала она. В голове мелькнула сцена: она, через год, уверенно шагает в офис в дорогом пальто, с телефоном у уха, вся такая важная. Но пока что она здесь – в своей первой профессиональной игре, на старте, где всё ещё может пойти не так.

С латте в руке она вылетела на улицу, почти сбив с ног курьера с коробками. Нью-Йорк уже гудел, дышал, жил своей собственной жизнью. Она вдруг подумала: «А я ведь часть этого, правда? Все эти люди бегут куда-то, работают, мечтают. И я теперь тоже».

Добравшись до офиса, она замерла перед входом. Огромная стеклянная дверь отражала её: чуть растрёпанные волосы, яркий красный шарф и чашку кофе, которую она сжала как спасательный круг. Сделав глубокий вдох, она шагнула внутрь.

Кэтрин знала: сегодня начался новый этап. Её жизнь в этом городе только набирала обороты, и хотя пока это был маленький шажок, впереди её ждало нечто гораздо большее.

Кэтрин уже пару месяцев жила в своей небольшой квартирке в Бруклине, и за это время поняла одно: соседи – это отдельная вселенная. Вот, например, миссис Рэндолл снизу, которая обожает слушать классику на полной громкости по утрам. Или парень справа, Джош, с его вечным «позже заеду за деньгами». А недавно появился ещё один персонаж. Девушка из квартиры напротив.

Её звали Элли, и она была, ну, как сказать… гиперактивной. Если Кэтрин слышала странные звуки, то это точно была она: хлопанье дверей, резкие вскрики вроде «Да, я сделаю это!», и звук каблуков, как будто по паркету марширует взвод.

И вот однажды, часов в одиннадцать вечера, раздаётся стук в дверь. Кэтрин уже была в пижаме, готовилась смотреть сериал. Она открыла дверь и встретилась взглядом с Элли. В руках та держала коробку с пиццей и бутылку дешёвого вина.

– Привет, я твоя соседка напротив. У меня репетиция завтра, и я не могу нормально сидеть дома одна. Давай ты будешь моей «первой аудиторией», а за это пицца и вино?

Кэтрин замерла, не зная, как на это реагировать. Вежливый отказ? Сложно. Сказать, что она занята? Ложь. Ну и ладно.

– Эм, хорошо… я только штаны нормальные надену.

Через пять минут они сидели на ковре в её гостиной. Элли явно была театралкой: жесты, мимика, голос. Она пыталась изобразить монолог из какой-то пьесы, но каждую минуту прерывалась: то на кусок пиццы, то на глоток вина, то просто на смех.

– Ну как, как я? – спросила она, после того как с пафосом завершила очередную реплику.

– Честно? Ты странная. Но, знаешь, в хорошем смысле.Кэтрин пожала плечами:

– Знаешь, ты первая, кто сказал мне это с таким лицом.Элли рассмеялась:

Так началась их дружба. Элли стала чем-то вроде источника хаоса, который, странным образом, делал жизнь Кэтрин ярче. Именно Элли уговорила её однажды поехать ночью на Манхэттен, чтобы посмотреть, как мосты выглядят в свете луны. Именно она привела её на вечеринку, где Кэтрин впервые попробовала караоке.

Да, соседи бывают странными. Но иногда – в этом их магия.

У Кэтрин был день, знаете, из тех, которые хочется просто выбросить из жизни. Работа? Полнейший бардак. Шеф с утра накричал, какой-то клиент перепутал документы, и, конечно, в обед она ещё умудрилась пролить суп на блузку. Казалось, весь Нью-Йорк решил сговориться против неё.

Уже вечер. Улицы гудят, воздух пахнет выхлопными газами и дождём. Кэтрин ловит такси – единственное спасение, чтобы добраться домой и наконец забраться под одеяло. Ей удаётся махнуть рукой, и ярко-жёлтая машина резко тормозит у обочины. Она садится на заднее сиденье и, не глядя, бросает адрес водителю.

– Устали? – вдруг спрашивает он. Голос низкий, с лёгким акцентом.

Кэтрин поднимает взгляд: водителю лет под сорок, с добрыми, но немного хитрыми глазами. На приборной панели – статуэтка Будды, связка ключей и пожелтевшая фотография, где он стоит с детьми.

– Это видно? – она вздыхает, стягивая шарф.

– В этом городе все устают. Но у вас, кажется, что-то особенное. – Он смотрит на неё в зеркало и улыбается.

Кэтрин не знает, что на это ответить, поэтому просто молчит. Водитель продолжает:

– Когда я только приехал сюда, думал, Нью-Йорк – город мечты. Знаете, небоскрёбы, как в фильмах, богатые люди. А потом понял, что главное тут не город, а то, как ты на него смотришь.

– Как это? – Она не могла удержаться, чтобы не спросить.

– Ну, скажем, дождь идёт. Один человек скажет: «Какая мокрая мерзость!» А другой – «Здорово, как пахнет свежестью». Всё зависит от тебя.

Кэтрин улыбается впервые за день. Может, потому что это неожиданно. Может, потому что он прав.

– И что, вы всегда так оптимистично смотрите на жизнь? – спрашивает она.

– Не всегда. Но знаешь, однажды меня научили: хочешь изменить свою жизнь – начни с того, как ты говоришь о ней.Он хмыкает.

Кэтрин задумалась. Её поездка закончилась слишком быстро. Когда такси остановилось у её дома, она хотела бы ещё чуть-чуть послушать этого мудрого незнакомца.

– Спасибо, – сказала она, выходя.

– За что?

– За поездку. И… за совет, наверное.

– В любое время, мисс. – Он кивнул, и машина снова влилась в поток машин.

В ту ночь, укрываясь пледом и держа в руках чашку чая, Кэтрин прокручивала его слова в голове. Может, и правда всё начинается с того, как ты смотришь на дождь?

Это был обычный вторник, который, казалось, ничем не мог удивить. Кэтрин вышла с работы позже обычного, мысли путались: отчёты, дедлайны, её нелепый обед из печенья и кофе. У метро она заметила знакомую фигуру – Элли, её сумасшедшая соседка. Девушка махала руками, как будто вызывала НЛО.

– Кэтрин! Срочно! Ты спасение всей моей жизни!

Кэтрин вздохнула. Что на этот раз?

– Ты идёшь со мной, – сказала Элли, хватая её за руку. – Никаких вопросов.

Через полчаса они уже стояли у входа в какое-то пафосное здание на Манхэттене. Толпа модных людей: высокие каблуки, блестящие платья, кто-то в шляпе, размером с маленький зонтик.

– Элли, что происходит?

– Слушай, тут модный показ. Моё имя есть в списке, но я не могу туда одна. Я подумала, ты же любишь всё красивое, так что пойдём!