Софья снова взметнула руку и выпалила.

– Вид энергии, наполняющий всю нашу вселенную!

С задних рядов донеслись сдавленные смешки.

– Будьте сдержанней, боярышня, – под хихиканье аудитории ответил профессор. – И дайте другим показать свои знания. Но в целом верно. Альва – это частицы, пронизывающие наш мир. Они попадают в наши тела, где сразу преобразуются в энергию. Но если им это не удаётся? К примеру, мещане не владеют магией, но альва тоже попадает в их тела. Или если маг получит слишком большую дозу и вся альва не успеет преобразоваться, что происходит тогда?

Я знал ответ. Но взгляд упал на Софью. Та сидела смирно, на этот раз даже не порываясь поднять руку.

– Вайнер, ответьте вы.

– Ярослав Андреевич Вайнер, – представился я. – Альва-частицы начинают накапливаться в нервной ткани и облучать тело человека, постепенно разрушая и преобразуя клетки. При средней дозе, если человек не принимает альвитин, через месяц у него начинают кровоточить легкие. Ещё через два болезнь добирается до печени, дальше идет к почкам и…

Софья сидела как вкопанная, стиснув край тетрадки побелевшими от напряжения пальцами. Зуб даю, в Изыльметьеве она получила предельную дозу и вполне могла остаться инвалидом.

– И? Продолжайте.

– И когда добирается до мозга, человек теряет разум и превращается в альва-зомби.

– Верно, – кивнул он. – Удивлен, что студент-первокурсник знает такое. Сталкивались с альва-зомби, Вайнер?

Я заметил, как на меня с любопытством посмотрели несколько учеников с первых парт. Вряд ли наследники богатых семей хоть раз видели зомби вживую. Но есть вещи, о которых лучше молчать. Я пожал плечами.

– Просто подготовился.

– Хорошо, садитесь. Все верно, но господин Вайнер не упомянул об одном: клетки тела альва-зомби замещаются новыми тканями, изменёнными альвой. И они могут использовать магию. Да, простую, стихийную, но даже она бывает невероятно сильна. Однако, мощь магии зависит не только от количества поглощенной альвы.

Девушка с первого ряда, вытиравшая доску, робко подняла руку.

– А о-от чего ещё, позвольте спросить?

Потёмкин с усмешкой посмотрел в планшет со списком группы – и обвел взглядом аудиторию.

– Сейчас увидите. Я предпочитаю не рассказывать, а показывать живым примером. Господа и дамы, прошу выйти к доске вас, вас, вас…

Он указал на нескольких человек, включая Егора Кирсанова. И, конечно же, последним его палец ткнул в меня.

– Сударь, прошу.

Уже чуя, куда клонит пожилой профессор, я вышел к доске и встал к четырём остальным ученикам. Ничего хорошего это не предвещало. Мрачно оглядев ребят, я заметил бледное, сосредоточенное лицо Аксеньевой. Девушка вовсю строчила в тетради, записывая слова Потёмкина.

Заложив руки за спину, Потёмкин посмотрел на нас и повернулся к аудитории.

– Чем больше альвы – тем сильнее магия, это правда. Но на силу магии влияет ещё кое-что. Господа студенты, – он обернулся к нам, – Сотворите магией воду. Немного, не больше стакана.

Вот дерьмо… так и думал, что всё этим кончится.

Ребята один за другим поднимали ладони, над которыми в слабых вспышках возникали дрожащие сгустки воды. Егор, стоявший от меня через одного студента, без труда создал увесистый, с яблоко размером, шар.

– Вайнер, а вам нужно особое приглашение? – поддел Евгений Фёдорович.

Да пошёл ты.

Я поднял руку и направил альву в ладонь. Грудь тотчас откликнулась нарастающим жжением, а в воздухе задрожали три прозрачных капельки.

– Негусто,– кивнув, заключил профессор. – Как видите, дамы и господа, получилось у всех по-разному.

Не снижая концентрации, я посмотрел на магию других ребят. У первого шар был размером с теннисный мяч, насыщенного голубого цвета. У следующих двух – не больше яблока, третий умудрился создать здоровенный сгусток размером с футбольный мяч.

– Почему же так получилось? Дело в том, что Вода – стихийная магия. Она проявляется сильнее у магов одного с ней атрибута. Какой у вас атрибут, сударь?

– Водный, – улыбнулся парень, стоявший рядом со мной.

– Прекрасно. А теперь попробуйте использовать земляную магию.

И снова на пяти ладонях в слабом свечении возникли несколько сгустков буро-коричневой материи. На этот раз отличился Егор Кирсанов. Вместо куска грязи, как у остальных, он держал над ладонью полноценный камень с острыми краями.

Над моей ладонью подрагивал, грозя рассыпаться, комочек почти чёрной земли.

Профессор довольно кивнул и продолжил.

– Любой из магов может творить простейшую магию всех атрибутов, но высшие формы магии – только того атрибута, которому принадлежит. Они же дают магам уникальные способности. Все вы знаете свои атрибуты, они передаются вам от ваших родителей, внутри вашего рода от поколения к поколению, вместе с самой сильной магией. Их всего пять: огненный, водный, земляной, квантовый и электрический.

– Простите, профессор, – снова подняла руку девчонка в очках с первого ряда. – Электрический?

– Да, это самый редкий атрибут. Во всей Империи всего два рода с электрическим атрибутом, в мире – меньше пяти процентов таких магов. Следующие после них – маги квантового атрибута, около десяти процентов. Остальные же равномерно распределены между тремя остальными.

– Почему так? – подала голос боярышня по соседству с Софьей.

– Видите ли, сударыня, – профессор привычно заложил руки за спину, словно готовился читать лекцию. – Дело во взаимодействии стихий. Огонь сильнее воды, вода сильнее земли, земля – сильнее квантового атрибута. Квант сильнее электричества, а оно, в свою очередь, побеждает огонь. Но за триста лет роды с последними двумя атрибутами почти исчезли в бесконечной череде войн. Так сложилось исторически.

Обливаясь потом от напряжения, я удерживал кусочек земли в воздухе, а перед глазами встал портрет деда. Герой последней мировой войны, доверенное лицо Императора… я так и не узнал, как он погиб.

– Кроме того, стихийные атрибуты отличаются большой силой и быстрее её набирают. Им требуется меньше тренировок, – продолжил он. – У магов огня сила нарастает рывками и достигает максимума уже к девятнадцати годам. У земляных чуть медленнее, водные созревают к двадцати пяти-тридцати. Больше всего времени и усилий требуют квантовые маги, им нужны особые тренировки. Независимо от атрибута, к вершинам магии можно идти всю жизнь, господа. Моя задача – научить вас идти по этому пути быстрее.

Он подождал, пока студенты запишут сказанное, после чего продолжил.

– Итак, только ли атрибут влияет на силу магии? – Потёмкин снова повернулся к нам. – Господа, а теперь прошу вас создать магию огня.

Над нашими ладонями вспыхнули огоньки пламени. У первого студента бил настоящий факел, Кирсанов и мой сосед с водным атрибутом создали небольшие, но довольно яркие огоньки. У меня над ладонью подрагивал небольшой, как у свечки, язычок пламени.

– Теперь вы сами видите, кто из ваших соседей с атрибутом огня, – ухмыльнулся Потёмкин и подошёл ко мне. – А вот у Вайнера снова не идут дела. Как думаете, почему?

– Может, он просто не в форме?.. – подала голос Софья.

Потемкин с усмешкой посмотрел на меня.

– Форма ни при чём, госпожа Аксеньева. Вайнер у нас – редкий экземпляр. Ему достался квантовый атрибут. Верно, Ярослав Андреевич?

Сморгнув выедающий глаза пот, я коротко кивнул. Какой теперь смысл скрывать, всё и так стало ясно.

Аудитория за спиной Потёмкина наполнилась шёпотом, ученики глазели на меня как на диковинного зверя в клетке. А профессор не сводил изучающего взгляда.

– Квантовым магам плохо поддаются стихии, да и магия вообще. Это базальный, первородный атрибут. На моей памяти, только паре человек удалось развить её достаточно сильно. Например, вашему отцу, Ярослав. Но вершин квантовой магии не достичь без чуткого руководства опытного квантового мага.

Кирсанов высунулся из-за плеча моего соседа и, довольно осклабившись, провёл большим пальцем себе по горлу.