– Тебе нужно здесь найти применение своих знаний, чтобы мы могли жить, как и прежде, – убеждал он Млессию, – это наш единственный путь выжить в этом мире.
– А ты разве не хочешь найти занятие для себя? – удивлялась жена.
– Мы же всегда так с тобой жили, – Хол не хотел ничего менять.
– Но теперь все иначе, – постепенно приходило понимание, почему же они так и не смогли пройти Инициацию в их родном мире. – Пути назад нет.
– Конечно, вместе справимся со всеми трудностями, – говорил он, обнимая и продолжал избегать старухиных нравоучений.
Млессия понимала: без этих знаний они не смогут обустроить свою жизнь в новом мире. И впитывала, как губка, даже то что, по мнению старухи, предназначались только для Хола.
Время пребывания в хижине заканчивалось. Об этом старуха предупредила в первый же день. У всех переселенцев история была примерно одинаковой. В основном приходили одиночки, но попадались и пары, как Млессия с Холом. Не всегда в прошлом мире они были мужем и женой, чаще просто бежали из другого, движимые страстью к друг другу в надежде на светлое будущее. Люди приходили за новой жизнью. Кого-то отправляли за преступления, кто-то принимал решение сам. Переселяли всех, потом давали срок на адаптацию. Знания о новом мире, местный язык изучался во сне в первую ночь с помощью технологии обучения. Старуха так и не показала, что это за приспособление. Но факт оставался фактом, после пробуждения легко понимали местный язык и могли на свободно говорить. Двухнедельная практика этот навык закрепляла. А потом, уже в процессе освоения новой жизни, переселенцы окончательно усваивали все особенности речи того района, в котором остались жить.
Хижина давала приют. Первые знания, документы вручила старуха на третий день пребывания, когда определились с общей фамилией. Супруги Млессия и Хол Финагорские. Холу было все равно, какая фамилия будет у семьи, а Млессия решила назваться именем программы, в которой она работала, создавая животных для других миров. Фауна – так просто называлась. Но старуха забраковала такое короткое название. В результате склонений, появления нескольких вариантов так и вышло – Финагорские. К фамилия рода Млессия уже начала к этому привыкать. Все больше беспокоил Хол. Вел себя странно, отстраненно, не интересовался ничем, проводил все дни лежа на стоге сена, снова пропадал, возвращался злой и раздраженный, отмалчивался. А потом устроил скандал, что стало для Млессии большой неожиданностью.
– Из-за тебя мы сидим в этом примитивном мире! – кричал он, – ребеночка ей захотелось, а что ты сделала для этого? Мне что, теперь ради твой мечты каждый день дрова колоть?
– Но ты же сам предложил уйти в другой мир, – на глаза Млессии навернулись слезы от несправедливости обвинения, – я думала, что это наша общая мечта.
– Конечно, я тоже мечтаю об этом, – вдруг успокоился он после этой неожиданной вспышки, – давай завтра уговорим эту бабку вернуть нас обратно.
– Но она же сказала, что это невозможно, – резонно возразила Млессия.
– А ты что, всегда веришь тому, что тебе говорят? – зло усмехнулся Хол.
– У меня раньше не было причин не верить, – поежилась она. – И, если мы, вдруг вернемся, разве нас не накажут?
– Там на месте и разберемся, – зло ответил Хол. – Я понял, что прибытие в этот мир было ошибкой.
Но старуха не появилась на следующий день и через день тоже. От нее не было ни слуху, ни духу. Осталось всего три дня до того момента, как хижину нужно будет покинуть. Приходилось самим организовывать свой быт: готовить еду. Хол остервенело колол дрова, которые нужны были не только для приготовления пищи, но и для обогрева помещения, потому что по ночам было прохладно, и соломенное одеяло не спасало. Необходимость физически трудится каждый день приводила Хола в ярость. Таким Млессия раньше своего мужа не видела, не знала, как реагировать. Раньше казалось, что живут они в мире и согласии, у них общие цели, понимание жизни. Но стоило на горизонте появится трудностям, как Хола словно подменили. Возникала мысль очень неприятная, поэтому девушка старалась все ее отогнать… Мысль о том, что Хол и раньше был с ней только потому, что было удобно, комфортно в жизни. Ведь все заботы об организации стабильности всегда были на ней. Свои бонусы Млессия даже не знала, на что муж тратит. Потом снова начинала такое поведение оправдывать тем, что ему сейчас трудно, что в новом мире обязательно справятся вместе. Хол и правда немного успокоился, а Млессия надеялась, что старуха не появится, а если и появится, то не даст возможности вернуться. Было очень страшно только при одной мысли о возвращении. Сразу вспоминались истории, в которых людей с низким рейтингом отправляли в низшие миры, туда, куда выберет Совет. Больше никто и никогда не слышал об этих людях. А неизвестность, как известно, всегда пугает. Здесь она уже хотя бы знала язык и видела, что природа схожа с Миром Ученых, значит, и в остальном не должно быть сильных различий. Так рассуждала неопытная девушка. Впереди ждала неизвестность, но страшно не было. Млессия долго пыталась понять природу этого чувства, и когда догадалась, то аж рассмеялась от облегчения. Здесь она могла сделать выбор сама, трудный, возможно, неправильный, но зато свой собственный. Жила здесь по-настоящему, не как заведенный робот, нацеленный лишь только на получение бонусов, которые и тратить то в ее мире было некуда. Первый раз в жизни готовила еду под чутким руководством ворчливой старухи, убирала хижину, разжигала печь. В ее мире разводить живой огонь было категорически запрещено, вроде бы как во избежание лесных пожаров, которые все равно происходили. Но здесь каждый день готовили еду в печи, а не получили готовые смеси из пищевого блока. Сами чистили овощи, мыли крупу, нарезали мясо. Первый раз, увидев обезглавленную курицу, Млессия чуть не разрыдалась, но потом взяла себя в руки и приняла тот факт, что кубики мяса в тарелке в ее мире еще неделю назад были тоже птицей или зверем… просто раньше получала мясо только в виде нарезанных кубиков, уже приготовленных с овощами или и вовсе в супе-пюре. И еда здесь была гораздо вкуснее, словно до этого она питалась исключительно засохшей травой. Почему же так? Было не понятно, каким образом подавлялись ее вкусовые рецепторы раньше, или все же сама пища была просто другой? В голове вертелось множество вопросов, но ответов пока ни на один не было.
Больше всего грела мысль о том, что через год из организма выведутся все блокираторы репродуктивной функции, и она сможет забеременеть и родить малыша, а потом еще нескольких. Это было смыслом существования. Именно за этим она и пришла сюда. Надавив на мечту о детях, Хол смог уговорить покинуть тот безопасный и уютный мир, где она провела всю свою предыдущую жизнь. Осталось только устроиться здесь, обрести дом и больше ни у кого ничего не спрашивать. Они справятся, обязательно справятся. И Хол тоже сможет принять новый мир и перестанет беспокоиться. Его вспышки ярости она считала проявлением тревоги за будущее. С этими мыслями Млессия и легла спать. Завтра был последний день в хижине. Что будет дальше, непонятно, но то, что все изменится, это точно. Как это будет, кто-то придет, чтобы их выселить, явится старуха или дом просто исчезнет, она не знала. Но тогда и беспокоиться не о чем. Завтра все и увидим.
На утро ничего нового не произошло и не изменилось. Они по-прежнему были одни в хижине. Поели холодной каши из котелка, потому что Хол не захотел рубить дрова, просто запили еду водой. Решили выйти во двор и в сенях натолкнулись на две котомки. Как сумки там оказались, неизвестно. Кто-то бесшумно проник в дом и оставил их. Это было явное приглашение уходить прочь. Но у Хола и здесь нашлось решение. Он тихонько прошептал Млессии на ухо, что стоит взять вещи и уйти в сторону, которую однаджы показывала старуха, а потом тихонечко вернуться и прижать старуху к стенке Пусть говорит, где обратный путь, нужно вернуться в свой мир. Идея Млессии не понравилась, но она подумала, что не может быть все так просто. Старуха себя точно обезопасила. Наверняка уже случалось нечто подобное. И до их прибытия наверняка находились переселенцы, которым хотелось вернуться. Но что-то Млессия ни одной такой истории от старухи не слышала. Поэтому просто кивнула, и они по тропинке пошли в сторону деревьев, все отдаляясь от хижины, дошли до пригорка, хотели там сесть и переждать, но решили дойти до леса, чтобы их уж точно не увидели издали. Какое-то время они так и просидели на поваленном дереве, слушая пение птиц и другие звуки леса. А когда Хол решил, что они отсутствуют уже достаточно, двинулись в обратный путь. Вот уже и до пригорка дошли, но стоило на него подняться, как взгляду их предстала странная, но в принципе ожидаемая картина- хижины не было, на ее месте было небольшое озеро. Хол, размахивая руками и сбросив с плеч котомку, побежал к воде и что-то долго кричал и бил по воде ногами, палкой, камни бросал. Но картина не менялась, а Млессия просто сидела на траве и ждала, когда у него закончатся силы. Представление затянулось надолго, Хол угрожал, молил, просил, пытался разогнать мираж руками, но озеро действительно было озером. Он все-таки выдохся, вернулся к Млессии, сел рядом:
