Перед линией фронта летчиков встретила темная стена из поднятой пыли и дыма пожаров. Внизу ожесточенно дрались войска.

— Атакую! — услышал по радио Мишустин хриплый голос Левитана.

Воздушный бой над передним краем начался давно. Первыми появились фашистские бомбардировщики. Эскадрилья Левитана с ходу атаковала. И теперь она вела затяжной бой. Василий Мишустин сразу оценил обстановку.

Ю-87 торопливо сбрасывали бомбы. «Мессершмитты» защищали свои бомбардировщики от ударов гвардейцев.

— Бить «бомберов»! — приказал Мишустин летчикам. Выбрал одного и с ходу атаковал.

Горовец внимательно следил за мелькавшими самолетами. Остановил взгляд на часах. Девятнадцать сорок. До захода солнца осталось не так уж много времени.

— «Маленькие», домой! — передал по радио Василий Мишустин своим летчикам.

Небо опустело. Не прошло и пяти минут, как на темном фоне облаков четко обозначилась новая группа фашистских бомбардировщиков. Истребители устремились навстречу врагу. Внизу Кочетовка, Зоринские Дворы. Скоро должна показаться и Ольховатка.

Горовец внимательно всматривался, между дымом и пылью иногда проглядывало светлое окошко. Летчику посчастливилось: увидел знакомую высоту с окопами и пулеметные гнезда. Чернели обгоревшие танки. Сразу не удалось все сосчитать. Радость за незнакомых артиллеристов захватила его. Они оказались сильнее стальных чудовищ.

— «Лаптежники»! Атакуем! — хрипло закричал Василий Мишустин. Как всегда перед боем, он мгновенно оценил обстановку. Пока они прикрыты солнцем, могут атаковать незаметно. Бомбардировщики подошли почти вплотную, и уже отчетливо видны головы летчиков в летных шлемах в застекленных кабинах. Надо опередить фашистов. Атаковать их строй, прежде чем самолеты перейдут в пикирование и начнут бомбить.

По команде Мишустина летчики ударной группы устремились вперед. Первый удар, и четыре Ю-87 вылетели из строя, как будто городки, выбитые точным ударом палки. Четыре взрыва почти одновременно прогремели на земле, и в небо устремились коптящие дымы.

А в это время в бой вступили летчики звена Петра Никанорова. Каждый из них выбрал себе цель, и вниз полетели фашистские самолеты: два Ю-87 и два «мессершмитта».

Гвардейцы стреляли экономно, только с близкой дистанции. После одной из атак Николай Монетов и Борис Артюхин зажгли по одному Ю-87.

Строй бомбардировщиков рассыпался, но звенья, как будто стянутые магнитом, упрямо двигались к переднему краю.

— «Мессеры»! — предупредил ударную группу Александр Горовец, заметив фашистских истребителей с черными знаками свастики. И прежде чем они успели перейти в атаку, он открыл заградительный огонь из пушек.

Трассирующие снаряды испугали фашистских летчиков.

Наконец самолеты неприятеля бросились в разные стороны, торопливо сбрасывая бомбы, чтобы скорей избавиться от тяжелого груза. Горовец пристроился к Ме-109 и ударил прицельно из пушек. Вражеский летчик кинул машину в сторону, но было поздно. Истребитель вспыхнул и, клюнув носом, отвесно полетел к земле.

— Вася, прикрой! Атакую! — крикнул ведущий Рекунову. Но Горовец не знал, что его рация вышла из строя. Сколько он ни передавал, ни ведомый, ни командир эскадрильи Василий Мишустин его не слышали.

Воздушный бой закончился. Гвардейцы начали собираться, занимали свои места в боевом порядке.

Горовец был доволен прошедшим боем. Никогда еще группа не действовала так умело и организованно.

Летчик без часов умел определять время в воздухе. Сорок минут прошло. Сорок минут, которые потребовали от летчиков отдачи сил и огромного напряжения.

Александр Горовец развернул свой краснозвездный истребитель. Посмотрел на ведомого. Василий Рекунов не оторвался и шел за ним на нужном удалении. Одному летчику понятно чувство слитности с машиной, когда радость доставляет проведенный воздушный бой, хорошая работа мотора. Знал, что через десять минут посадка. Надо будет сказать механику, чтобы хорошо осмотрел самолет, наверное, найдутся пробоины.

Оглянувшись назад, Горовец вдруг заметил большую группу бомбардировщиков. Они четко проектировались черными точками на облаках, все больше вытягивались по ширине.

— «Лаптежники»! — закричал Александр своим товарищам, командиру эскадрильи, чтобы остановить их, вернуть в бой.

Василий Рекунов оторвался от ведущего, погнавшись за выскочившим «мессершмиттом».

Александр Горовец развернул самолет и устремился на строй бомбардировщиков. Был уверен, что его поддержат товарищи, атакуют Ю-87, Расстояние стремительно сокращалось. Гвардеец отыскал ведущего группы. Одна атака, и сбитый бомбардировщик с шлейфом черного дыма полетел к земле. Летчику некогда смотреть, куда упал сбитый. Взмыл вверх и снова устремился в атаку.

Скоро Александр Горовец понял, что он один, а перед ним двадцать Ю-87. Бомбардировщиков прикрывали «мессершмитты». Старший лейтенант может выйти из строя. Но он не мог так поступить. Наступил решающий момент. К такому бою он все время готовился, постигал трудную науку воевать. «Кинжальная атака и набор высоты!» Наступило время доказать правильность формулы на деле. Пока все шло хорошо. Он стремительно атаковал, бил с близкой дистанции, подводя истребитель почти вплотную к фашистским бомбардировщикам.

Загорелся второй Ю-87, в воздухе он стал разваливаться на куски.

«Восемнадцать, это не так уж много!» — успокоил себя Горовец. Только бы не отказали пушки и хватило снарядов. Атака следовала за атакой. Он выжимал из машины все, на что она только была способна. Пальцы нажали гашетки пушек.

Ю-87 вспыхнул и рухнул на землю.

— Есть три!

Надо снова набирать высоту. Неожиданно летчик переложил самолет и летел, находясь вниз головой. Фашистский летчик не ожидал атаки из такого трудного положения. Очередь Ла-5 оказалась на редкость прицельной.

Трудно приходилось гвардейцу. После первой атаки Ю-87 снова сомкнули строй, давая возможность своим штурманам усилить плотность огня. Но Александр Горовец не думал об опасности. Любой ценой хотел задержать самолеты, надеясь, что помощь придет и через минуту-две появятся его товарищи. Трудно драться одному. «Мессершмитты» то и дело нападали, Горовец атаковал, уходил под строем бомбардировщиков и спасался от истребителей. Они боялись стрелять по нему, чтобы случайно не сбить свои же Ю-87. Очередной Ю-87 взорвался в воздухе после удачной атаки старшего лейтенанта.

Когда летчик начал бой, было двадцать бомбардировщиков. Сейчас их пятнадцать. Но все равно слишком много. Главное, не выскочить вперед: пушки на Ю-87 сильные и скорострельные. Он должен задержать фашистские бомбардировщики.

Падали сбитые Ю-87. Одни бомбардировщики горели, если снаряды попадали в баки и моторы, другие разваливались в воздухе, и к земле сыпались обломки металла. Летчик потерял счет атакам. Помнил: сбил девять самолетов. Устало оглядывался по сторонам. Пора возвращаться на свой аэродром.

«Только бы хватило горючего! Надо набрать высоту, чтобы спокойно дотянуть до аэродрома!» Он понесся к облакам под их надежную защиту.

Неожиданно сверху навалилась шестерка Ме-109. Горовец припал к прицелу. Он не отвернет перед фашистами. Пальцы изо всей силы давили на гашетку, но пушки молчали...

Фашистские летчики поняли, что советский истребитель больше им не страшен, и бросились на него с разных сторон. Александр Горовец умело маневрировал, уходил из-под ударов. Вдруг огненная трасса ударила по кабине. Летчик последний раз потянул ручку на себя, стремясь набрать высоту...

Курская земля приняла героя. За нее он дрался и побеждал.

На земле шел напряженный бой. У раскаленных стволов орудий стояли артиллеристы. Пехотинцы отбивали яростные атаки фашистских стрелковых дивизий, расстреливали наступающие танки, жгли их гранатами, подбивали их из бронебойных ружей. Солдатам в обороне удалось видеть последний бой советского истребителя с фашистскими бомбардировщиками. Гвардеец победил, действуя дерзко и отважно.