— Вы не шутите? — Крюков недоверчиво смотрел на физика.

— Нет.

— Дима, переведи! — дергая моряка за рукав, просила Наташа.

— Он говорит, — сообщил Крюков, — что островитяне могут из свинца делать золото!..

— Золото? — засмеялся Декобра. — Да, и золото… Но что, золото! Скоро мы будем изготовлять радий! Идет ли это в какое-нибудь сравнение с мечтой алхимиков? Судите сами: грамм золота на ваши деньги стоит несколько десятков рублей, а грамм радия — миллионы!

Но не в золоте, даже не в радии, главная цель. К ней стремятся не только островитяне, но и академик Разин, и Гао Шэн, все ученые, которые хотят поставить атом на мирную службу человечеству. Эта цель — освободить скрытые в материи источники энергии.

Задумывались ли вы над вопросом: сколько энергии заключено в одной капле нефти? А ее достаточно, чтобы крупный океанский теплоход совершил кругосветный рейс.

— Но ведь энергия атома уже используется! — сказал Курочкин.

— Это только первые ступеньки очень высокой лестницы. При делении урана извлекается только одна десятая процента внутриатомной энергии, при водородном взрыве — полпроцента.

— Другими словами, разменивая рубль, мы получаем пользы только на копейку. Не так ли? — сказал журналист.

— Очень меткое сравнение. Заметьте, что пока используется только та энергия, которая освобождается при перестройке частиц внутри атомного ядра, на языке науки — разница между так называемыми энергиями связи. А если бы человек сами частицы сумел обратить в энергию, то получил бы такой же безграничный источник ее, как солнце! Тут раскрываются беспримерные, трудно вообразимые перспективы… Все, о чем когда-либо мечтал человек-творец: отепление Арктики и создание новых континентов, победа над вечной мерзлотой и засухой, фруктовые сады на полюсе и хлеба в Сахаре, проникновение в глубочайшие недра земного шара и полет в Космос — все это станет возможным…

Рао-Сагиб полулежал на тахте с подложенными за спину подушками, протянув поверх покрывала руки. Совместные усилия Майдео и Поварчука увенчались явным успехом, Рао-Сагиб выглядел бодрым, окрепшим. Светлой улыбкой приветствовал Разина и его спутников индус:

— Я еще не видел вас, но уже знаю, братья! Вы те, кто несет жизнь!

Рао-Сагиб долго расспрашивал участников экспедиции об их приключениях. Когда оживленная беседа подошла к концу, академик попросил его оставить с индусом наедине:

— У нас есть свой, очень серьезный разговор с глазу на глаз…

Разин прежде всего выразил Рао-Сагибу свое восхищение размахом исследований и оригинальностью устройств.

— Вы шагнули далеко, шагнули блестяще.

Рао-Сагиб взял руку Разина в свою, сказал с чувством:

— Благодарю вас! Может ли быть более высокая оценка? Ведь она исходит от одного из самых замечательных ученых современного мира.

— Давайте говорить с предельной чистосердечностью, — предложил Разин. — Я не возьму на себя смелости подсказывать вам какие-либо решения, но то, что мне хочется сказать, очень важно.

— Да-да, говорите, мы, конечно, поймем друг друга.

— Скажите мне, дорогой собрат, зачем вы до сих пор сидите на этом острове?

Рао-Сагиб ответил не сразу. Он начал медленно, тщательно подбирая слова:

— В наше время в атомной науке четко наметились два направления: разрушительное и благотворное. Первое порождает страх и беспокойство, второе — надежду. Вы знаете это не хуже меня.

— Разумеется. Мы называем первое направление «минус-наукой» — она работает на истребление. «Плюс-наука» призвана облагодетельствовать человечество. Зачем же вы, представитель благодетельного знания, замкнулись в узкие рамки этого клочка земли, скрываете под спудом замечательные достижения от своего жаждущего народа?

— Я отвечу вам также чистосердечно: меня одолевают сомнения. Я боюсь!..

— Боитесь? Боитесь вы, властелин молний? Чего?

— Я боюсь, что наши открытия попадут в руки тех, кто представляет «минус-науку» и будут использованы во вред людям. Мне горько, друг! Быть почти у финиша и сознавать, что я и мои сотрудники всю жизнь трудились, может быть, для того, чтобы земля стала радиоактивным кладбищем…

— Полно, Рао-Сагиб! Есть и другие силы, силы мира… И они час от часу становятся все многочисленнее, все могущественнее. Кому нужна теперь тайна? Она нужна в Штатах, где научные изыскания зажаты в железном кулаке военщины, где атомная наука стала большим бизнесом и важнейшие открытия засекречиваются крупными концернами. А это неизбежно тормозит прогресс.

Время фаустов, дерзавших в одиночку, за свой страх и риск, прошло. Я не хочу сказать, что вы работаете совсем в одиночку, у вас великолепный коллектив. Но все же — это только горстка талантливых людей, отграничившихся от бурь и страстей, которые сегодня потрясают мир. Отсюда ваши мучительные сомнения, ваши страхи, когда вы находитесь так близко от цели. Вы идете под неведомым флагом, опасаясь войти в нужную гавань. Пусть это, может быть, сказано слишком прямолинейно, но не в форме дело. Время не ждет, пришла пора решаться!

— В ваших словах много верного, — задумчиво сказал Рао-Сагиб.

— Беда в том, что ученые, работающие на благо человека, до последнего времени были разобщены, — продолжал академик. — Положительные результаты, добытые наукой в одной стране, не становились общим достоянием. Но современное состояние атомной науки теперь таково, что основное засекретить просто невозможно. И то, что уже было открыто в одном месте, снова, с огромными затратами средств, мысли и труда, открывается в другом. Я видел ваши лаборатории. Многое из того, что ваши сотрудники демонстрировали мне, как секрет, уже стало известным нам. Сознаюсь: кое в чем вы нас обогнали, но кое в чем и мы опередили вас.

…Разин описал Рао-Сагибу новейшие установки, применяемые в Советском Союзе для получения мельчайших частиц, эти сложнейшие агрегаты, позволяющие заглянуть в самые недра атомного ядра, рассказал об успешных попытках получения искусственных космических лучей и, наконец, подробно поведал о собственных работах по управлению термоядерными реакциями. В конечном результате эти исследования открывали возможность использовать для мирных нужд реакции, протекающие взрывообразно в водородной бомбе.

— Советские ученые объединили свои усилия с учеными ряда стран, — заключил академик. — Вы слышали об институте мирного атома? Все оборудование, о котором я говорил, передано теперь в его распоряжение.

— Я могу только позавидовать вам, — сказал Рао-Сагиб (Разин, в самом деле, видел, какое сильное впечатление произвел его рассказ на Рао-Сагиба). — Эти установки в сочетании с нашими «сигма-лучами»…

— Советов давать не буду, — промолвил Разин. — Могу только сказать: «Милости просим в нашу семью». Теперь о делах практических: утром мы думаем отбыть на Родину, она ждет нас. И вас тоже ждет ваша Родина, Рао-Сагиб! Вы вернетесь не с пустыми руками. Когда я весной был в Индии…

— Вы были в Индии?! — порывисто воскликнул Рао-Сагиб.

— Да, я посетил вашу чудесную страну. И первое чудо, с которым довелось мне познакомиться, был сам ваш народ, сквозь века угнетения, унижений и неописуемых лишений пронесший свой удивительный талант, свое гордое сердце и чистую, пламенную любовь к свободе. Я видел в вашей стране новое поколение, которое не пойдет ни на какие уступки в борьбе за независимость и настоящую жизнь. Можно ли допустить, чтобы оно погибло в новой, жесточайшей из войн? И мы с вами, Рао-Сагиб, ради этого молодого поколения, должны помочь сделать все, чтобы сорвать оковы с атомной науки и дать ее тем, кому принадлежит будущее…

До позднего вечера затянулся этот задушевный разговор двух богатырей атомной науки. По уходе Разина Рао-Сагиб тотчас созвал совет островитян.

Заря разгоралась над Островом Больших Молний. Раскаленный краешек солнца показался на горизонте там, где океан сливался с небом. «Мир» стоял на полянке, готовый к отлету. Около машины возился Робуш, рядом разговаривали Разин и Зобиара, окруженные тесным кольцом островитян. Наташа и Крюков бежали к вертолету.