– А привез ты с собой эти товары? – спросил Заморин; мавры, стоявшие вдоль стен, заулыбались.
– Лишь образцы, – ответил Васко да Гама. – Я надеюсь, государь позволит мне вернуться сюда с товарами, а пока оставить здесь четыре или пять человек в особам помещении. Пусть эти люди продают то, что я привез с собой, и покупают индийские товары.
– О, нет, я не хочу, чтобы твои люди оставались здесь. Пошли их на свои корабли, выгрузи свои товары и продай их с наибольшей прибылью, а потом уезжай со всеми людьми.
Свидание кончилось поздно, нечего было и помышлять о возвращении на корабль. На ночь португальцев поместили в доме богатого гуджератского купца. Утром командиру снова предложили коня без седла, и он вновь отказался, думая, что этим хотят унизить его. Тогда гуджератский купец добыл паланкин, и португальцы направились в Пандарани Коллам. По дороге часть их заблудилась и долго плутала по улочкам и переулкам, а остальные думали, что их товарищей схватили индийцы. Вали послал слуг на поиски пропавших; те нашли всех заблудившихся португальцев и привели их на побережье, где в особом приюте для странников отдыхал Васко да Гама.
Исстари индийские владыки строили на дорогах и базарах дома для путников – так называемые «дхарма сала» («дом благочестия») или «пантха сала» («дом для путников»). В мусульманских частях Индии «пантха сала» назывались караван-сараями.
Афанасий Никитин пишет: «Во Индийском земле гостяся ставять по подворьямь».
В этих «подворьях» для индуистов и мусульман были отдельные помещения. В индуистской части подворья жил брахман. Он выдавал путникам воду, пищу и постели, корм для их лошадей. Он же удовлетворял религиозные нужды путников. На мусульманской половине находилась маленькая мечеть; при ней жили имам и муэдзин, исполнявшие те же обязанности, что и брахман на индуистской половине.
В такое подворье привели ночевать португальцев. Капитан потребовал, чтобы их тотчас же перебросили на корабли. Но Вали отказался, сославшись на позднее время и бурную погоду. В самом деле, солнце уже садилось в океан и свежий ветер вздымал большие волны. Но португальцам всюду мерещились коварство и козни мавров.
– Если вы не дадите мне лодок, – сказал Васко да Гама, – я вернусь к Заморину, который разрешил нам вернуться на корабли, а вы меня задерживаете и поступаете, как плохие христиане.
Но это не помогло, и португальцам пришлось заночевать в подворье. Опасаясь внезапного нападения, Васко да Гама поставил караулы у входов в маленький, окруженный галлереями дворик, где расположились португальцы, а остальным спутникам велел спать, не снимая лат. Ночь прошла беспокойно. Несколько раз за оградой слышался звон оружия, португальцы вскакивали и хватались за мечи, но тревога была ложной. За стеной фыркали и переступали с ноги на ногу лошади, где-то на лугах выли шакалы. Около Васко да Гамы сидел присмиревший и позеленевший от страха Монсаид. Он вспоминал все новые и новые пытки и мучения, которые его соотечественники ему, наверное, готовят за ренегатство.
Глубокой ночью сверху раздался прерывистый крик. Кто-то жалобно причитал и отрывисто кашлял. Васко да Гама вздрогнул.
– Гу-кук, гу-кук…
– Что это?
– Это птица гукук, – залепетал окончательно перепуганный Монсаид. – Она черная, летает ночью и кричит: «гукук, гукук». А если она сядет на дом и покричит, то кто-нибудь в доме этом умрет.
– Убить ее надо, – шепнул один из португальцев, поднимая аркебуз.
– Нельзя убивать гукука, – из ее клюва пышет огонь, она может сжечь смельчака. Вся Индия верит в гукука. Надо лежать и ждать судьбы.
– Утро не принесло никаких перемен. Попрежнему в ответ на все требования португальцев переправить их на корабли начальник стражи кланялся в пояс и клялся, что сделает это при первой возможности.
– Видят боги, я давно бы дал вам лодки и гребцов, но по морю все еще гуляют волны. Если вы погибнете, государь прикажет казнить меня.
– Тогда дай нам пройти к берегу и самим вызвать с кораблей португальские лодки, – сказал Васко да Гама.
– Нет, нет, этого делать никак нельзя. Вокруг бродят отряды моплахов. Они вооружены и полны злобы. Они ищут случая начать ссору с вами, чтобы в свалке перебить всех вас.
– Зачем же ты караулишь нас, зачем превратил в пленников, хотя Заморин позволил нам вернуться на корабли? Разве так поступают христиане?
– Вы не пленники, вы не под стражей, а под охраной. Уведи я караулы – и вы не проживете сегодняшнего дня, – убеждал начальник стражи.
– Если так, то пропустите меня назад к Заморину. Я пожалуюсь ему, и он накажет вас за ослушание, – гневно сказал Васко да Гама.
– Нельзя! Сейчас государь отдыхает, и еще два дня его нельзя будет тревожить заботами и делами.
Васко да Гама начал горячиться. Индусы пошептались между собой, и начальник стражи вновь согнулся перед командиром португальцев в почтительном поклоне.
– Прикажи кораблям подойти ближе к берегу, и мы дадим тебе лодок.
– Этого не будет, – вспылил Васко да Гама. – Вы замышляете измену, вы хотите заманить корабли в ловушку и захватить их. Знайте, что я приказал своему брату: если он заподозрит, что я попал в плен, не слушаться никаких моих приказов, ибо они могут быть вырваны у меня силой. Он должен тогда поднять паруса и плыть в Португалию.
Индус еще раз поклонился и ушел. Послышался стук засова и звон замков. Португальцев заперли. Подворье превратилось в тюрьму.
Припасы, купленные по дороге, кончились, и португальцы начали голодать. Они ждали худшего. Почта все были уверены, что вечером или ночью стража нападет на них.
Настала вторая ночь. Снова расставили караулы. Снаружи двери были заперты. Слышалось позвякиванье оружия. И снова кричала птица гукук… Португальцы лежали тихо, никто не спал. Васко да Гама ходил по дворику из угла в угол. Луна освещала белую стену дома. Тень большого дерева, росшего в середине дворика, четким силуэтом пересекала освещенное луной белое пятно. Все молчали. Вдруг очертания тени изменились. Одна из ветвей дерева закачалась, согнулась и, мягко шелестя по листьям, переметнулась на кровлю дома. Зашуршала солома на крыше. Васко да Гама схватился за кинжал, но Монсаид спокойно коснулся его плеча.
– Успокойся, – сказал он, – это удав, он живет на деревьях и под домами ворует кур, маленьких обезьян и крыс. Он пополз в чей-нибудь курятник. Людям он не опасен, и люди его не трогают. Остерегайся маленьких пестрых змеек величиной не больше твоего кинжала. Их укус – смерть.
Утром португальцам принесли воды. В приоткрытую дверь моряки увидели большой двор, полный воинов. Они сидели кругом, спали по углам, чинили упряжь, играли в кости, бродили из угла в угол, вооруженные мечами, боевыми секирами, луками и стрелами. У коновязей стояли лошади.
Ясно было, что к кораблям пробиться невозможно. Стража пропустила Монсаида в большой двор, и тот, пробыв там часа два, вернулся еще более встревоженным. Он нашел среди воинов старых знакомых и от них узнал печальные вести.
С африканского берега прибыл корабль, и приехавшие оттуда купцы рассказали Заморину о грабежах португальцев в Момбасе и Мозамбике. Воспользовавшись этим, мавры распустили слух, будто бы мореплаватели, изгнанные из Португалии за тяжкие преступления, занимались шпионажем, грабежами на африканском берегу, что письмо от короля Португалии подделано ими. Они советовали Заморину напасть врасплох на португальцев и перебить их. Более того, мавры угрожали, что если Заморин не уничтожит португальцев, все мусульманские купцы покинут Каликут и станут торговать со старинными соперниками Каликута – Кананором и Коилуном. Наконец, по словам Монсаида, мавры дали Вали крупную взятку, чтобы он уничтожил Васко да Гаму и других пленных португальцев. Боясь гнева Заморина, Вали не решается напасть на португальцев сам, но обещал, что если они сами затеют ссору со стражей, не останавливать сеоих воинов и даже впустить в подворье для расправы с португальцами спрятанный неподалеку отряд моплахов.
