Стараюсь не встречаться с ним глазами и увлеченно расписываю возможности пиара для того проекта, который нам предлагается. Радует, что он пока не прерывает и внимательно слушает. Но внутренне я готова к шквалу вопросов и к тому, что сейчас вполне может прозвучать отказ.

Выкручиваюсь, как уж на сковородке, когда приходится упоминать о финансовых моментах презентации. Но в целом моя совесть чиста – я откровенно предупредила Матвея, что данная тема не в моей компетенции.

– Спасибо, Дина, – резюмирует Матвей, как только на экране появляется заключительный слайд презентации.

В ожидании вопросов, не тороплюсь сразу отходить от доски. Возможно, придется импровизировать и чертить какие-нибудь графики для наглядности.

– Присаживайтесь, – сбивает меня с толку Матвей и я снова улавливаю улыбку у него на лице, – и давайте теперь нормально поговорим. И вы сейчас мне расскажете живым, человеческим языком, во что вы собираетесь втянуть мой холдинг.

Осекаюсь от такого поворота разговора.

– Не совсем поняла, – чуть выгибаю бровь, демонстрируя удивление, – у нас публичная компания, все предельно открыто и «втянуть» это явно не про нас.

– Значит, все еще интересней, – хитро сощуривается Матвей и внимательно осматривается в переговорной.

Замечаю, как его взгляд останавливается в тех точках, где установлены камеры видеонаблюдения.

Скрытые камеры.

– Матвей, я вполне поддерживаю тактику прямого и откровенного разговора. Тем более, если речь идет о довольно дорогостоящем и длительном, но взаимовыгодном соглашении. Я занимаюсь пиаром, управлением репутацией. Работаю с репутационным крахом и…

– … и являетесь одним из лучших специалистов в регионе, – перебивает меня Матвей и высверливает любопытным взглядом.

– Да, – соглашаюсь с очевидным без ложной скромности, – и именно поэтому, я подготовила только свою часть презентации. Вероятно, у вас есть вопросы по финансовой части. Я же могу ответить лишь за то, что касается моей сферы.

– Дина, хорошо. Давайте откровенно. Мне вас рекомендовали, как отличного специалиста, с очень интересными кейсами. Вы – боец в своем деле и я внимательно изучил ваше портфолио. И я приехал, чтоб убедиться лично в том, что вы мне подходите. Перед тем, как сделать свой выбор, я просмотрел и досье ваших прямых конкурентов. Нет, ни один не цепляет.

– Спасибо, – принимаю комплимент, но беспокойство все же не отпускает.

– Но при всей моей заинтересованности в сотрудничестве, я не могу понять позицию вашего руководства. Полтора часа назад с моим секретарем связался один из помощников Богдана Васнецова и заявил о том, что сделка отменяется по причине неподготовленности стратегии именно в сфере управления репутацией. Как вы это объясните?

Черт, Дина. Вот тебе и проверка боем. Чью репутацию ты будешь сейчас спасать – собственную или корпоративную?

– Часть слайдов действительно дорабатывалась сегодня ночью, – отчаянно вру я, – и это моя недоработка в том, что утром я не поставила руководство в известность о полной готовности проекта.

Матвей откровенно сдерживает улыбку, но в глазах вовсю пляшут удалые черти.

Понимаю, что лгу не особо убедительно, но все же лучше так, чем просто развести руками и промолчать.

– Хорошо, Дина. Вы меня убедили в своем профессионализме. И я готов заключить с вами договор, после небольшой доработки моими юристами.

Нутром чую подвох.

– Отлично. Я рада, что нам удалось прийти к соглашению о сотрудничестве.

Матвей отвечает подчеркнуто вежливым кивком и выходит из переговорной.

Следом, едва передвигая дрожащие коленки, выползаю с ноутбуком и я.

– Ань, что происходит? До Богдана дозвонилась?

Вместо ответа от Анечки получаю лишь озадаченное мотание головой и перепуганный взгляд. Самой звонить мужу совершенно не хочется и я подумаю о том, чтоб прямо сейчас поехать в ЗАГС и подать заявление на развод.

Следующая пара часов проходит в разгребании рутинных документов с таким расчетом, чтоб завтра взять для себя выходной. Хочу просто побыть в тишине и спокойно, на трезвую голову обдумать то, что случилось вчера.

Мелодичный сигнал-уведомление по электронной почте приходит ровно за пару секунд до того, как я решаю выключить рабочий ноутбук.

Ага, быстро же подсуетились юристы Стрелецкого. Вот и текст договора на согласование.

Быстро щелкаю по вложенному файлу и от прочтения первых же строк у меня округляются глаза.

Наплевав на подобие макияжа, озадаченно тру глаза пальцами и еще раз вчитываюсь в текст. Нигде, ни в одной строке нет упоминания нашей компании и ее руководителя – Богдана Васнецова.

Холдинг Матвея Стрелецкого в лице генерального директора делает мне лично предложение о сотрудничестве?

С работы все же удается выбраться пораньше, но срочный звонок врача из женской консультации слегка напрягает. Хочу верить, что меня пронесет мимо дурных новостей. Однако на душе неспокойно.

Внутренне собираюсь духом и после короткого стука в дверь заведующей отделением, вхожу в кабинет.

– Дина, вот даже не знаю, что и сказать, – пожимает плечами Елена Борисовна, – вы присаживайтесь.

Несмело сажусь на краешек кресла и замираю в ожидании неприятных известий.

– Елена Борисовна, давайте сразу, как есть. У меня вообще есть шансы забеременеть и родить ребенка?

– Не просто шансы, а все возможности для этого. Вот, смотрите сами, – она придвигает ко мне стопку листков с моими анализами, – здесь не только ваши показатели, но и эталонные. Так вот у вас – все в идеальном состоянии. Никакой патологии не выявлено. Конечно, вы вправе пройти анализы в любой клинике на свой выбор, но уверена, что результаты будут такими же точно.

Растерянно перебираю листки с анализами, несколько снимков УЗИ внутренних органов, результаты других диагностических методик.

Все в норме?

– Но почему тогда у меня не получается забеременеть? Должно же этому быть какое-то объяснение. У мужа… – я слегка запинаюсь на этом слове, – все в порядке.

– С его слов? – ироничный взгляд Елены Борисовны поверх очков пробирает меня насквозь.

– Ну да, – пожимаю плечами, только в эту минуту понимая, что Богдан ведь мог и обманывать. Или просто не знать о какой-либо патологии со своей стороны.

– Понятно, – натужно выдыхает Елена Борисовна, – ну это совершенно не редкость. Мужья все сваливают на жен, при этом сами по этой части ни разу толком и не обследовались. Поверьте моему опыту, это вполне вероятный вариант.

Чувствую, что меня разбирает злость на Богдана. Три года он твердил мне о том, что возможно, это именно у меня проблемы по репродуктивной части. Три долбанных года.

– И вот еще что, – добавляет Елена Борисовна, видя, что я уже собираюсь уходить, – я не исключаю психосоматику. На тот случай, если у вашего супруга все же не будет выявлено репродуктивной патологии. Неосознанный страх забеременеть и родить ребенка порой приводит к проблемам с зачатием и вынашиванием.

– Но я очень хочу ребенка, – пытаюсь возразить доктору и чувствую, что едва сдерживаю слезы.

– Сознательно – да, вы хотите. А подсознательно могут срабатывать разные факторы, например, недоверие к партнеру или еще какие-нибудь семейные проблемы. Здесь лучше проконсультироваться у психотерапевта, могу дать координаты толкового специалиста по психосоматическому бесплодию.

Беру визитку врача, сгребаю в сумку листы с результатами анализов и совершенно растерянная, выхожу из кабинета врача.

С одной стороны – радоваться надо, что не выявлено никакой патологии и все в норме.

А с другой – то ли Богдан мне лгал, что с ним все в порядке, то ли я подсознательно не доверяла ему и вот к чему всё привело.

Снова в машину и на этот раз – прямиком домой. Даже в супермаркет заскочить – никаких моральных сил нет.

Сначала дурная выходка Богдана и полнейшая импровизация на встрече с Матвеем, затем – совершенно неожиданное предложение, сбивающее с толку. Нет, я конечно же приму его, но все же и тут пока вопросов больше, чем ответов.