Услужливая память тут же подсунула картинки прошлого. И подожженную мантию на первом курсе. И взлом кабинета на втором. И тройной «Ступефай» на третьем. И ни разу в буйные студенческие головы не пришло даже извиниться.
Гермиона решительно вскочила. Она извинится прямо сейчас.
Она схватила дымолетный порошок и, со словами «Комнаты декана Слизерина», шагнула в зеленое пламя...
Кто-то с громким «Ой!» подскочил с кресла у камина. Гермиона оказалась нос к носу с ... Люциусом Малфоем...
— Вы несколько не вовремя, — процедил сквозь зубы Снейп.
— Дамблдор? — переспросил Малфой.
— Нет, конечно, — ответил Снейп. — Проходите, мисс Грейнджер, располагайтесь. Раз уж вы в курсе всех этих поисков. Мы вот как раз с господином Малфоем эту проблему и обсуждаем.
— Мисс Грейнджер? — удивленно спросил Малфой. — В самом деле? Ну вы тут в Хогвартсе и даете.
— А...а вы? — пробормотала Гермиона.
— А мы тут обсуждаем реликвии Основателей, мисс Грейнджер, — ответил Снейп. — Присоединяйтесь.
Гермиона медленно опустилась в кресло.
На небольшом столике стояла бутылка огневиски и бокалы.
— Не могу предложить вам выпить, мисс, — сказал Снейп, — формально вы все еще моя ученица.
— Должен сказать, мисс, что вы сильно изменились со времени нашей последней встречи, — заметил Малфой.
Гермиона насупилась.
— Люциус, давай к делу, — поморщился Снейп.
— Да, конечно. Так вот. Во-первых, одна из приятельниц моей жены видела на последнем министерском приеме медальон Салазара Слизерина у этой дуры Амбридж.
— Что? — переспросили Снейп и Гермиона.
Малфой кивнул.
— Эта кретинка лопотала что-то о своей девичьей фамилии, о наследстве. Как будто можно спутать.
Снейп кивнул.
— Конечно. Кого она пыталась обмануть.
— А, во-вторых, мне удалось прижать Рудольфуса. Вроде как его женушка помещала что-то очень секретное в фамильный сейф Лестранжей в Гринготсе.
— Ого! Гринготс — это серьезно. Это не министерскую дуреху прижать. В любом случае, это уже кое-то.
— Уж не знаю, что вы там придумаете, — проговорил Малфой, — но эта компания, ошивающаяся в моем доме, меня уже допекла. Жена на пределе. Павлинов передушили, эльфов загоняли, антикварную мебель портят. Даже портреты предков жалуются. Я уже не говорю про дурной пример для мальчика.
— А если наложить «Империо» на Беллу или Рудольфуса? — спросил Снейп.
— Тогда уж на Рудольфуса, — поежился Малфой, — только бы узнать, что там такое Белла спрятала. И оборотное зелье тоже нужно. Лестранжи официально в розыске.
— Тогда нужно подождать, Флитвик обещал разузнать все про диадему Райвенкло. Если медальон Слизерина действительно у Амбридж, то останется только чаша Хаффлпафф.
— Этот ваш Лорд перепортил кучу замечательных вещей, — сказала Гермиона.
— Да, — согласился Малфой, — надеюсь, уничтожать их не придется. Жалко.
— Ну и ладно, — подвел итог Снейп.
Малфой фыркнул.
— Все-таки жулики вы тут все в вашем Хогвартсе. Обманываете и Министерство, и Попечительский Совет.
— Между прочим, все довольны, — буркнула Гермиона.
— Конечно. Я бы тоже предпочел иметь дело с кем-нибудь предсказуемым. Впрочем, позвольте откланяться. Было очень приятно побеседовать.
— Тебя проводить? — спросил Снейп.
— Спасибо, не нужно.
Малфой распрощался и вышел.
Снейп с интересом смотрел на свою гостью.
— И чем обязан вашему визиту в мою скромную обитель, мисс? — спросил он.
Гермиона тяжело вздохнула. Одно дело душевный порыв, а другое — оказаться один на один с Мастером Зелий.
— Я хотела извиниться, сэр, — тихо проговорила она.
Он удивленно смотрел на нее.
— Извиниться?
— Да, перед вами. За все.
— Звучит почти угрожающе, — хмыкнул Снейп. — Но начинание похвальное.
Гермиона поежилась под его взглядом, но не удержалась от вопроса.
— А мистер Малфой он что, решил нам помогать?
Снейп поигрывал бокалом с виски.
— Пожалуй, я отвечу на ваш вопрос, мисс. Большинство чистокровных магических семей прежде всего на своей собственной стороне. А сейчас непосредственная опасность грозит всей семье Малфоев. Лорд после воскрешения совершенно не способен прислушиваться к доводам разума. Для своих соратников он опасен не менее чем для врагов. Победа Лорда может обернуться войной с магглами. Магия — магией, но против современного маггловского оружия она ничего не даст.
Гермиона смотрела на него, приоткрыв рот от изумления. Великое противостояние, война Добра и Зла, сражение светлых и темных сил, все, к чему она привыкла, стремительно утрачивало смысл. Снейп кивнул.
— Вот именно, мисс Грейнджер. Речь идет об угрозе самому существованию нашего мира. Люциус Малфой и другие знатные семьи это прекрасно понимают.
— И вы ему доверяете?
— До конца, мисс Грейнджер, доверять не стоит никому. Но сейчас такие как Малфой наши естественные союзники.
Гермиона кивнула. Она была совершенно согласна с тем, что не стоит пренебрегать никакой помощью.
— А что касается ваших извинений, мисс, то мне, безусловно, приятно. Хотя я предпочел бы, чтобы вам не за что было извиняться.
Гермиона смутилась. Но не надолго.
— Скажите, сэр, — спросила она, — а почему все-таки столько волшебников поддержали Волдеморта еще в прошлую войну? Неужели только из-за страха?
Снейп откинулся в кресле.
— Вот что вас интересует? Понятно. Разумеется, я не могу говорить обо всех. Да, кто-то присоединился к сторонникам Лорда из страха, но это было уже в самом конце. Часть из присоединившихся свято исповедовала принципы чистоты крови. Они надеялись, что Темный Лорд сделает все, чтобы изгнать магглорожденных из волшебного мира. Другая часть состояла из тех, у кого не было практически никаких шансов пробиться при существующих порядках. У таких как я, например.
— «Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем...», — пробормотала Гермиона, — а еще об этом писал Гюстав Ле Бон. О тех, кому хочется занять места получше. Мне папа давал почитать, когда я заинтересовалась революционными движениями.
— Хотел бы я это прочесть. Но речь не об этом. Тот Лорд погиб. То, что вернулось в позапрошлом году лишь с большой натяжкой можно назвать Темным Лордом. Это отвратительный безумец. Либо на него так повлияло случившееся во время убийства Поттеров, либо что-то пошло не так при проведении ритуала воскрешения. Именно поэтому от него пытаются откреститься многие из бывших сторонников. Старый мир, каким бы несправедливым он не был, все-таки лучше непредсказуемого хаоса.
Гермиона поднесла руку к виску. Пальцы запутались в прядях седых волос.
— Никак не могу привыкнуть, — пробормотала она.
Снейп чуть усмехнулся.
— То есть, профессор, война не нужна ни кому? Так получается?
— Не совсем так. Война не нужна, например, вам. Мне. МакГоннагал, Спраут и Флитвику. Вашим друзьям. Малфоям.
— Но ведь кому-то она нужна?
Снейп со вздохом наколдовал чайник и чашки.
— Прошу, мисс. Не бойтесь, не отравлю. А что до войны, то она действительно нужна. Нужна безумцам, жаждущим крови. Продажным политикам, которым нечего предложить своим избирателям. Героям прошлого, о которых забыли. Пешкам, мечтающим выбиться в ферзи. Всякого рода дельцам, ловящим рыбку в мутной водице.
Гермиона отпила глоток чаю.
— И что же нам делать? — спросила она.
— Нам? Все что мы можем, это устранить главный источник опасности. И благородно отойти в сторону. Старый мир быстро вернет себе утраченные позиции. А нам, если уцелеем, конечно, могут даже по медали дать. Ну и от кого-то вроде Малфоя можно пару подачек получить. Малфой — скотина благодарная.
Гермиона нахмурилась.
— Это ужасно!
— Отнюдь. По мне — самый лучший вариант.
Гермиона робко взглянула ему в лицо. Он ответил ей усталым взглядом.
— Сэр, — тихо сказала она, — но это же отвратительно.
— Это жизнь, мисс.
Гермиона допила чай и со стуком поставила чашку на столик.
