– Не помню… Вроде, ничего такого, – смутился Мефодий. – Меня, будто, шатает, голова кружится и… трудно в проём попасть. Даже самому неудобно, что такая реакция организма.

– Девушки помогут. Правда, девушки? – улыбнулся главврач.

– Конечно, – откликнулись девушки.

– Вот здесь ступенька, осторожнее, обопрись на любую, смелее же, для того и стоят, – усмехнулся главврач. – У нас их ещё называют санитарками леса, больница-то в лесу. Не бойся, не оборотни.

Мефодий растерянно посмотрел в окно:

– Кругом лес, – задумался он.

– Кругом, – подтвердил врач.

Санитарка, на которую Мефодий попытался опереться, так грациозно подставила себя, что Мефодий буквально на неё рухнул. Девушке это даже нравилось. А Мефодий перестал шататься, даже забыл, отчего его шатало, шатание лишь стало поводом, чтобы рухнуть на девушку. За спиной Мефодия опекунше передали санитарную сумку на ремне, и та повесила её на плечо. И пошли они вместе под руку меж высоких сосен по прямой широкой тропе с территории больницы. Врач и стоявшие на лестнице санитарки лишь помахали ручками, мило улыбнулись и даже посочувствовали.

– Партеечку, – оживился главврач. – До следующего пациента!.. – и упав в кресло у входа, достал из кармана электронную игру «Ну погоди», где волк и заяц ловят корзинами яйца. Санитарки обступили играющего с обеих сторон.

Девушка довела Мефодия до электрички, вошла вместе с ним в тамбур, хотела что-то сказать, он тоже хотел что-то спросить, не сказала, не спросил, двери вагона закрылись, вместе поехали. Взгляд девушки стал тревожным, запрыгал по сторонам, Мефодию даже показалось, что она не планировала ехать вместе с ним, просто неожиданно закрылись двери. Или планировала, но почему-то растерялась.

– Смотришь, нет ли погони? – улыбнулся Мефодий.

Девушка с натугой улыбнулась. Хорошо, что не ответила, Мефодию не потребовалось быстрых решений в неопределённой ситуации. Поймав на себе косые взгляды других пассажиров, Мефодий жестом предложил спутнице пройти в вагон, посадил у окна и закрыл собой проход.

Подозрения его стали нарастать, неопределенность увеличиваться, желание прояснить ситуацию почему-то блокировалось, а поговорить хотелось и спросить многое хотелось. Сомнения стали порождать всполохи света, так решил Мефодий. Однако, когда он развернулся, с другой стороны электрички за окнами увидел огонь, дым, горящие дома, пустошь, – словно кадры из фильмов про апокалипсис. Их всполохи заиграли на лицах пассажиров, взгляды которых приковали окна.

«Вот отчего она забеспокоилась», – выдохнул Мефодий.

– Интересно, куда мы едем? – осторожно поинтересовался он у девушки.

– Теперь уж и не знаю, – грустно ответила та. – Раньше знала, теперь не знаю, едем и едем. Больница готовит не только медсестер, но и будущих жён, но это негласно… Зачем я это сказала?! Нас просто так учили… Ты ж меня выбрал.

– Как-то да… случайно… Можно сказать, и не выбирал, но не жалею. Если хочешь, можешь выйти на следующей остановке, поеду один, тем более когда всё так неопределённо, – это была проверка со стороны Мефодия, он надеялся, что девушка останется с ним, но она кивком согласилась. – А я рад, что мы так странно познакомились, – добавил Мефодий.

– Все знакомства странные.

– Может, тогда и мне выйти? Смотри что там за окном. Это что так на самом деле? Или уже технология такая, когда кажется, окна как экраны в любую реальность. Может, уже поставили в электрички, чтоб привлекать пассажиров?

– Наверное… это как бы кажется.

– А может не буду выходить? Неизвестно ещё, куда эта дорога приведёт…

Он попытался испытать её чувства, надеясь, что она останется с ним, хотя и сам уже не мог решить, выходить или нет, если она выйдет. Вместе подошли к двери.

– Остановка «Лесная сторожка», – сообщили пассажирам.

Двери открылись, и девушка молча шагнула на перрон. Он задержался, он просто продолжал испытывать её чувства, пытаясь её понять, ведь ему предстояло с ней жить. Двери захлопнулись как в прошлый раз неожиданно, и электричка поехала дальше.

Когда девушка обнаружила, что он в электричке, а она на перроне одна, она побежала за электричкой, перехватила с плеча спадающую санитарную сумку, что-то хотела сказать, крикнуть, о чём-то попросить, умоляла, стучала в дверь вагона, потом остановилась и заплакала. Электричка ушла, оставив девушку на перроне.

Мефодий её испытал и понял, что они оба хотят быть вместе, что все сомнения напрасны, и ехала она с ним не против своей воли, а это был счастливый случай, а вела она себя так просто потому, что всегда себя так ведёт, такой она человек. Стоп-кран не сработал.

Что она хотела ему сказать, когда побежала за электричкой? Что теперь ему делать? Как быть? Искать её?

И он стал себя корить за глупые подозрения и за ещё более глупый поступок, с ужасом осознавая, в какую ситуацию поставил новую знакомую, оставив её на полузаброшенной остановке под странным названием «Лесная сторожка». Может, она тоже проверяла его на надёжность, тоже изучала его реакции на слова и поступки, чтобы узнать его лучше? Что-то пошло не так…

Электричка продолжила движение. Пассажиры, насмотревшись в окна, молча сидели по обе стороны вагона. За окнами стало темнеть, в электричке тоже погас свет. Вспышки пожаров остались единственным источником света. Кто-то тенью сел к окну рядом.

– Почему электричка не останавливается? – шёпотом спросил Мефодий.

– Не задавайте ненужных вопросов, пока всё и так хорошо, – прозвучал ответ.

Стало клонить в сон.

В проходе появились трое, встали напротив Мефодия, некоторое время обменивались многозначительными взглядами.

– Вы кто? – не удержался и спросил Мефодий.

– Мы кто? Мы – вопросы, – ответила троица.

– А где ответы?

– А ответы нам не нужны.

– Тебе же нравятся вопросы? Даже мыслить стал одними вопросами.

– Мне нравятся ответы, а без вопросов ответа не найти.

– Вот поэтому мы здесь. Позвольте представиться: я такой слабенький вопросик, на большее у меня пока нету сил, но, надеюсь, появятся, – сказало существо, державшее перед собой пакет с подаяниями.

– А я такой жирный вопрос, даже не вопрос, а вопросище! – сказало полное существо с гармонью. – Хочешь откровенный ответ, тогда… – тут существо развернуло меха гармони.

– Постой-постой! Дай другим представиться, – одернуло гармониста третье существо и тоже представилось: – Я, можно сказать, не совсем вопрос, хотя, конечно, наверное, и вопрос, в общем как посмотреть, я такой, как у вас говорят, трансгендер, риторический вопрос. Где-то был ещё один вопросик-полукровка? Но он лишний. Кстати, где он?

– Оставили где-нибудь, – пожал плечами тот, кто с гармонью.

– Кто-нибудь подберет. Дети любят вопросы, – добавило существо с подаяниями.

– Почему за окном так жарко? – спросил Мефодий.

– За окном идет борьба за справедливость. Все вдруг захотели справедливости. Сначала предъявляли друг другу претензии, а потом вдруг проснулось острое чувство справедливости.

– У всех!

– Мы не ответы, мы вопросы. Это так из уважения что-то сказали.

– Так вот почему она там вышла, – задумался Мефодий.

– Мефодий, не стоит делать скоротечных выводов. Выводы чаще всего бывают неправильны. А люди, исходя из своих выводов, пытаются строить жизнь.

– Вот глупые!

– Как же без выводов? Другие же делают выводы. Лучше жить по своим выводам, чем по выводам других.

– Если уж и жить по чьим-то выводам, то по выводам тех, кому виднее.

– Или кто прикольнее, но это как в лотерее, повезет – не повезёт.

– Сейчас мы тебе споём.

– Не надо никому ничего петь! В электричке уже все спят, – прошипели возле окна.

– А как же деньги? – расстроился риторический вопрос. – Нам же надо собрать деньги. Как же без песен мы будем собирать с вас деньги? Вы же любите песни…