В сердцевине любовного переживания лежит установка на ее противоположность: на отсутствие чувств. Субъекту свойственно принимать ответственность за любовь к себе, за патологическую близость к миру любящего его существа, которое обещает исполнить ожидания высшего порядка и лишает одиночества. Субъект исполняет роль пришельца, который подсмотрел, как чувствуют другие, но у которого нет своей планеты во вселенной, на которую он мог бы вернуться. Это происходит вместе с моментом разочарования в обещаниях любви, прикрывающих всегда присутствующее отсутствие! Психоанализ предлагает немыслимо бесстыдным образом говорить буквально все, минуя уровень идеального как тайну происхождения жизни, которую и призван сообщить голос любимого! Сексуальность в данном случае является вымыслом, принимающим форму вторжения, углубляющего различие. Можно уверенно говорить о затушевывании догадки о то, что «все сексуально» в моменте первоначального экзистенциального ответа на требование, в момент перехода к инаугурационному одиночеству, ведь наслаждение отпечатывается на теле как отсутствие смысла (ab-sens) или свойственное еще римлянам отсутствие инцестуозного события. Отсутствие ответа (пустота) предстает как асоциальная модуляция свободы, как возведение спекулятивной границы, как реакция на невозможность и структурный провал в знании. Любовь возникает из внезапного возникшего изъяна в логике мироздания! Интерпретация игры желания производится нейтральным образом, исходя из сексуальной ответственности, смягчающей возможный драматизм эротического напряжения, его неизбежный эксцесс.

В любовном переживании ничто не ускользает от всеобъемлющей необходимости, поскольку на нем лежит неизгладимая печать неудовлетворенного желания. Субъект причудливым образом извлекает себя из общего течения времени, погружаясь в ничем не ограниченную длительность, которой отмечено его переживание времени. Конструкция, возведенная вокруг этого, разрушается, и экстатическая утрата связности, оставшаяся постфактум, вливается в поток живых воспоминаний, погружая в антураж прошлого. Здесь аналитический опыт может оказаться плодотворным в том случае, если он проверяет рабочую гипотезу, а объект желания, имеющий отчетливо воображаемую природу и сознающий власть своего обаяния, появляется во всей своей сложности как объект, прямо подчиненный закону Другого! Попав в сети желания другого, вновь и вновь скрытым образом переживая его надежду, субъект чувствует, как возобновляется его собственное желание и особого рода неудовлетворенность (преждевременно пробужденное желание, незамедлительно удовлетворенное, будет нести на себе печать нереализованности больше, чем любое другое). Тот, кто желает обрести любимый объект, стремится, в свою очередь, быть центральным объектом его фантазий, движимый страстью быть любимым, изолирующей реальность и потакающей самым экстравагантным капризам, благодаря которым субъект оказывается любимым сверх всякой меры. В истории обсессивного субъекта происходит расслоение влечения, находит подтверждение преждевременное удовлетворение, которое блокирует контур требования и в рациональной поддержке которого проблескивает влечение смерти. Именно по структурным причинам желание отмечено отклонением и расслоением, которым оно обязано фантазму и тому, что оно играет роль метафоры/метонимии в отношениях субъекта с бытием, призыв к которому осуществлен именно тем, что его недостает в переживании, оно призывает получить завершение только постольку, поскольку субъект устраняется. Переживание активирует весь пул эмоций, что помимо прочего говорит о том, что нерасчленимость объекта является мифом в чистом виде. Желание никогда не действует напрямую, действуя таким образом, в котором субъекту только предстоит распознать себя в антураже всего того, что было его прошлым, беря за горло собственную судьбу. Фрейдовское унижение любовной жизни – лишь отражение острой нехватки, непреодолимого предела, с которым встречается субъект, обреченный на погружение в язык. И в том момент, когда субъект достигает возможности свободно говорить с любимым о себе, отношения приобретают не найденное, а привнесенное значение своего уникального решения вне всякой стандартизации! Причем, чем меньше возможность установления связи, тем больше содержания передается по этому каналу. Связь – это компенсированное одиночество, порождающее свою реальность! Под установленной в действительности связью следует понимать калейдоскопичным образом возникшие воображаемые созвучия собственного «санскрита» – придуманные звуки и значения, поддерживающие сверхстихийное чувство сопричастности и оставляющие органический след. В любви субъект получает рискованную возможность инвестировать свое самое сокровенное содержание и это может оказаться жестокой ловушкой. Событие встречи с любимым объектом (tomber amoureux)

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.