– Я бы хотел присутствовать, когда он будет проводить экспертизу, – попросил Михаил.

– Зачем? – раскрыла рот Лилия с внезапной агрессией в голосе. Как дикая кошка выпускает коготки, не подпуская никого к своей добыче, так и Лилия возмущенно отвергла. – Чтобы убеждать его, что картина не подделка? Право же, не стоит. Успокойся. Подделка. Такая же, как моя. И ты знаешь об этом, но зачем-то пудришь мне мозги.

Михаил ничего на это не сказал, понимая, что переубедить ее сейчас не получится. Но поинтересовался:

– Откуда у тебя номер?

– Вчера по телевизору была реклама. – Лилия положила экспертное заключение на стол. – После передачи о художниках.

– О каких художниках?

– Ты мог бы вчера сам включить телевизор и посмотреть!

– Мне было некогда.

– Ты же любитель живописи. Как ты мог пропустить такую передачу? – съязвила девушка, не веря, что ему на самом деле было некогда. Уж придумал бы что-нибудь по-настоящему убедительное.

Между тем Михаил коротко парировал девушке:

– Все, что мне нужно знать о живописи, я уже знаю. А телевизор только отнимает время от серьезных дел.

– И откуда же ты такой серьезный взялся? Хотелось бы услышать. – Между тем она не питала надежды получить от него ответ. – Ты рядом со мной и как будто набиваешься ко мне в друзья. Спросить, по крайней мере, я могу, откуда взялся мой новый знакомый?

– Конечно можешь. Никто тебе не запрещает. – Он, вопреки ее недоверию, начал медленно объяснять: – Понимаешь, моя работа не позволяет мне вести оседлый образ жизни. Так сложилось, что я бываю во многих местах планеты и везде проживаю какое-то время. Разумеется, у меня есть место рождения, и я привязан к нему всеми своими корнями. Но оно не в вашем городе. И имеет цену только для меня, потому что для меня прошлое священно, каким бы оно ни было. Это корни. Корни – основа всему. Без них нет дерева и нет человека.

– Поэтому ты увлекаешься историей? – сбавила тон Лилия.

– Историей нельзя увлекаться. – Взор Михаила стал сосредоточенным и одновременно задумчивым. – История должна жить в каждом человеке, ибо это жизнь его предков, а стало быть, его прошлое. Они так жили, и человек обязан уважать их жизнь, ибо если бы этот человек жил в то время, то жил бы точно так же, как они.

– Вероятно, в этом ты прав, – после небольшого молчания приняла его суждение девушка. – Однако в твоей голове, я вижу, все так переплелось, что ты уже путаешь, где прошлое, где настоящее. Ты пытался убедить меня, что Хаюрдо все еще жив и что он нарисовал мой портрет. – Она возвращала Михаила к картине. – Однако эксперт не дал такого заключения. Он раньше уже видел настоящие картины Хаюрдо почти трехсотлетней давности. А эту признал подделкой.

Михаил улыбнулся:

– Иначе говоря, он не опроверг мое утверждение, что в то время художник Хаюрдо был на самом деле, во что ты решительно отказывалась поверить.

Ничего не оставалось Лилии, как молчком развести руками. Улыбка осталась на лице Михаила:

– Хотя бы этим оказался полезен таинственный так называемый эксперт. А теперь тебе следует поверить, что Хаюрдо и сейчас жив.

– Ты извини, но сделать из меня ненормальную у тебя не получится. – Она по-прежнему не понимала, зачем Михаилу нужно, чтобы она поверила в этот бред. А раз не понимала, стало быть, дальше вести подобный разговор не имело смысла. Глянула отчужденно. – Что тебя сегодня привело ко мне? Я как будто тебя не приглашала, да и ты вроде не набивался еще раз наведаться в гости.

– Все так, все так, – кивнул Михаил. – Но появились обстоятельства, которые оправдывают мое неделикатное поведение, – пояснил: – Ко мне обратился Хаюрдо с просьбой, чтобы я предупредил тебя, что он намерен встретиться с тобой. Он хочет познакомиться.

– Хаюрдо? Познакомиться со мной? – Она неожиданно весело и звонко рассмеялась. – Дурдом! Ты действительно сумасшедший! Встретиться с тем, кого давно нет в живых! Ты в своем уме?

– Совершенно.

– А может, все это мне снится?

– Можешь потрогать меня. Я не сон.

– Да кто тебя знает. Только наяву вряд ли нормальный человек стал бы предлагать встречу с не существующим ныне художником. Или ты способен вызывать души умерших? Кто же ты? – Отчего-то вдруг Лилия испугалась такой встречи, ее пробил холод. Девушка ощутила пустоту в душе, точно ее выполоскали до невероятной чистоты, не оставив в ней ничего живого. Пальцы Лилии похолодели. Она дотронулась ими до лица и вздрогнула, почувствовав их бескровность, будто их покинул дух жизни. И тогда Лилия представила, что встреча с Хаюрдо, вероятно, может состояться, но только где-то там, за гранью ее жизни. Там, где находятся души после ухода людей из этого мира. Эта мысль еще глубже окунула девушку в ледяную стынь. Она помертвела, посмотрела на Михаила со страхом. Его предложение показалось ей ужасным, но еще ужаснее в этот миг показалось его лицо. Оно не улыбалось, не давало ей надежду на то, что он пошутил. Но если он пошутил, то эта шутка была безобразной. Как он смеет издеваться над нею? Как вообще можно подобным образом глумиться? Она этого не простит ему. За это следовало бы сейчас в шею вытолкать его за дверь. Мысли заработали именно в таком ключе. Но девушку словно сковало, она не могла выдавить из себя ни слова. Да и что толку от всех слов, от которых разбухал ее мозг? Они не способны заставить Михаила признаться в подлоге и не способны успокоить ее. Конечно, можно попробовать подыграть гостю. Принять его игру. Вот только как бы не заиграться и не угодить в расставленные ловушки. А в том, что капканы имеются, Лилия не сомневалась. В любой игре есть западни, иначе игра станет бесконечной, в которой не будет победителей. Но в этой игре она не видела цели, и это ее сильно смущало. Девушка зажмурилась. В голову пришло: как хорошо было бы сейчас, если б она, открыв глаза, не увидела больше перед собой Михаила! И тогда уже точно поняла бы, что все это был сон. И что он прошел, и можно забыть его навсегда. На душе вновь станет спокойно и хорошо, и ничто никогда после этого не напомнит о том, как было. Она набрала в легкие воздух, собираясь открыть глаза, но тут же грустно выдохнула его. Не получится забыть. Картина на стене, которую подарил Михаил, будет постоянно напоминать обо всем. Этот злосчастный подарок. И зачем она приняла его? Наверно, в тот миг все-таки поверила в сказки Михаила. А ведь с самого начала ей было ясно, что он сказочник. И вот только теперь в голове стал зудеть вопрос: а добрый ли сказочник? Отказаться от картины сейчас было бы верхом бестактности. Она не может этого сделать – не так воспитана. К тому же он определенно не возьмет ее назад. А с другой стороны, чем ей мешает эта картина? Напоминание о недавних перипетиях? Да и пусть. Бывают сны, которые долго помнятся. Однако все происходящее не являлось сном. Лилия с неприязнью понимала это, но успокаивала себя тем, что это – искаженная реальность, и надо принимать все события именно так. Мысль была крамольная. Она отбрасывала прочь страхи девушки, возникшие буквально сейчас, и давала Лилии облегчение. Девушка сделала усилие и распахнула веки. Разумеется, Михаил никуда не исчез. Где стоял, там и оставался стоять. И в лице не было изменений. Но они происходили в ней. Что ж, раз он пригласил ее в свою игру, она готова начать играть. Пусть не думает, что для него это будет легко. Полагая, что насмехается над ним, не веря в то, что приготовилась сказать сейчас, Лилия глянула на Михаила с вызовом. – Молчишь? Не хочешь отвечать? И не надо. Но знай: я принимаю не твою просьбу о встрече с Хаюрдо, я принимаю просьбу самого Хаюрдо познакомиться со мной.

– Я передам ему, – удовлетворился Михаил. – Сейчас его нет в городе. Он со своей выставкой отправился по другим местам. Когда снова появится здесь, я сообщу тебе. А теперь разреши откланяться. Я вижу, что изрядно надоел тебе, ты готова разорвать меня. И если бы у тебя не было хорошего воспитания, ты сделала бы это немедля, не задумываясь.

– Возможно, – пожала она плечами. – Но злюсь я больше на саму себя за то, что выслушиваю твой бред, а теперь еще начинаю бредить сама. – Внутри себя она проглотила усмешку.