Ну, какому идиоту придет в голову фотографировать чужое жилище?
Но Адель терпеливо ждет, когда я вытру посуду и расставлю ее по полкам. Я и дома так делаю.
— Я тогда пойду в свой душ, ладно? А ты можешь помыться во-от здесь, - певуче произносит она, распахивая дверь в просторную, голубовато-серую ванную комнату. – Вот зубная щетка, гель для душа, полотенце.
Спорим, что она ворвется ко мне? Тянусь к щеколде, а потом решаюсь оставить дверь незапертой.
Полотенце маленькое, таким не вытрешься толком... Интересно, она специально так сделала?
Настраиваю душ и зажмуриваюсь, позволяя горячей воде смыть прилипшее намертво чувство унижения...
Остервенело чищу зубы и намыливаюсь. Повторяю процедуру, ведь забавная игрушка должна быть чистой и соответствовать статусу хозяйки.
Едва шевелю ногами от возбуждения... Перед глазами - ее маленькие, красные ноготки на ногах, покатые бедра и пухлые губы. У меня крепко стоит... В груди что-то гадко сжимается от нестерпимого чувства мерзости.
Я ведь тоже сейчас буду пользоваться ею - не только она мной... Все честно, как и задумано в мире большого бизнеса - никакой порядочности, симпатии и уважения.
Грязная игра и такая же грязная победа...
— Яша, я тебе большое полотенце принесла, - врывается Адель, даже не пытаясь отвернуться. -
Держи... Я в гостиной постелю на диване.
На ней пеньюар, едва прикрывающий зад. Ага, в гостиной... Ща-ас.
Хватаю ее за руку и привлекаю к груди... Маленькая, тонкая, испуганная... Вдыхаю запах ее волос и впиваюсь поцелуем в шею.
— Господи... Что ты делаешь? - скулит она, жеманно заламывая руки.
— Не делай вид, что не хотела этого. Или ты... Ты против? Адель, если ты против, скажи прямо, чтобы я потом...
Она обвивает мои плечи руками, приподнимается на носочках и целует в губы...
5.
Яков.
Неискренность и хитрость, обман и интрига... Она соткана изо лжи, она - темное пятно, бездна...
Выскочка, строящая из себя святошу... Господи, лучше бы я не знал ничего о споре.
Тогда бы не было так тошно... Адель беспомощно льнет ко мне и целует, целует в губы...
Отрывается на миг и смотрит в глаза. Гладит по щеке, словно изучает.. Привыкает, знакомится с тем, кто осуществит ее коварный план...
Я только из душа, но от напряжения мгновенно проступает пот... Набухает крупными каплями между лопаток и ползет, обжигая и без того горячую кожу...
Не могу расслабиться. Во мне словно тонна раскалённого металла.
За что ты так со мной, девочка? Зачем так жестоко?
И тотчас успокаиваю себя... Секс с красивой девушкой - не самое серьезное испытание в жизни...
Ну, в самом-то деле... В другой ситуации я сказал бы, что мне повезло, ведь Адель чертовски хороша.
— Яша... Что-то не так? - воркует она, поглаживая мои онемевшие от напряжения плечи.
Наверное, я впервые рассматриваю ее так близко... Тоже знакомлюсь, принюхиваюсь как пес.
Привыкаю к огромным, лживым и распахнутым глазам, нежной, тонкой коже и запаху сирени...
Игнат бы меня высмеял, ей-богу... Он тот еще мастер учить наивных девушек основам сексуального мастерства.
Адель - красивая девушка... И она меня хочет... А все остальное сейчас - бессмыслица...
Подумаю об этом завтра.
— Нет. Все нормально.
Сминаю в ладонях тонкую ткань ее пеньюара и разрываю ее точным движением. Выпускаю на свободу ее налитые, как спелые яблочки груди с карамельного цвета соскам.
— А-ах... - вздрагивает она, не ожидая от скромного тюфяка такого страстного порыва.
— Какая ты красивая, Адель, - сиплю, обхватывая ее сосок губами. Затем другой. Она зарывается пальцами в мои волосы и с нескрываемым наслаждением гладит их.
— Я-яша... Идем в спальню.
В ушах гул, а пульс частит так, что немеют пальцы. Давно я не испытывал такого жгучего возбуждения... Неудивительно, ведь страсть замешена на ненависти и желании проучить...
Адель идет пятнами, когда я грубо, по-мужицки лапаю ее. Оттягиваю соски пальцами, слегка их выкручиваю, ползу ладонями ниже, к покатым, упругим ягодицам.
Хочу унизить ее, показать, что и она для меня вещь... Игрушка, которой я пользуюсь.
Сердце словно на шампурах поджаривают - мне тошно от себя, поступка своего —циничного и неправильного...
А ей хоть бы что — она запрокидывает голову и позволяет мне себя трогать. Царапать, гладить, теребить, нюхать.
— Идем, - повторяет она, крепко сжимая мою кисть.
Мы целуемся как ненормальные, пока наощупь бредем к спальне. Задеваем углы, отрываемся друг от друга, чтобы потом остервенело впиться губами в губы... Безумие просто, безумие...
Ненавижу ее, презираю. И себя не меньше... Мы играем в чувства, зная, что скоро все закончится, предвидя идиотскую, совершенно предсказуемую концовку...
Ее ладони теплые и нежные. Адель гладит меня и беспрестанно шепчет:
— Яша, Яша... Как хорошо...
А я вижу в ее глазах не только страсть, но глубокую, затаенную горечь... Словно жалеет меня, и о своем поступке жалеет.
Заваливаемся в спальню, а я краем глаза замечаю ее телефон, спрятанный между цветочными горшками. Значит, не стесняется снимать нас на камеру?
'Да пофиг! Пускай Мариша смотрит и наслаждается. Или завидует подруге.
В конце-то концов, это наши последние прикосновения, других не будет... Тогда почему я должен себя сдерживать?
— Яша, погоди, минутку...
Адель садится на край широкой кровати и снимает остатки одежды. Пеньюар летит к чертям, за ним и ее невесомые, кружевные трусики.
Она притягивает мои обнаженные бедра и целует в живот... Поднимает взгляд и словно застывает. Ищет одобрения? Хочет отсосать мне и боится, что я буду против?
У меня кадык дергается, а весь я - словно оголенный нерв. Член покачивается как башня, а Адель гладит его подушечками пальцев, слегка сжимает в ладонях мошонку, словно примеривается.
Захлебываюсь от страсти и отвращения... Как ей это удается, не понимаю? Как, блять?
В воздухе ощущается запах похоти. Все, Адель победила, доломала меня... Если раньше во мне теплилось что-то живое, хоть какая-то порядочность, то теперь ее нет...
Она обхватывает мой член губами и исступленно сосет, сжимает ствол, помогая себе ладошкой.
Обводит пальцами рельеф толстых, голубоватых вен, слизывает проступившие капли вязкой смазки. А я весь такой борзый, толкаюсь в ее глотку, желая унизить еще больше...
— Погоди, мой хороший, секунду... Я тоже хочу.
— взмаливается она. Изящно ползет к середине кровати и широко разводит бедра.
Пиздец просто, как она хороша... Перед глазами все плывет, я словно в вакуум попадаю.
Член поблескивает от ее слюны, но Адель выуживает из-под подушки резинку и умело натягивает на меня. Сколько их у нее было — мужиков на одну ночь, кобелей, призванных удовлетворить потребности госпожи?
— Чего хочешь? - хрипло шепчу я.
6.
Лев.
Слышу лишь бешеный стук сердца и ее тихий шепот:
— Тебя, Яша. Трахни меня.
— Давай сама...
Не хватает еще опростоволоситься - нас же снимает скрытая камера! Ложусь на спину и широко развожу бедра. Тянусь к ней, как припадочный, мну бедра, насаживаю на себя.
Запредельный кайф чувствовать, как она течет на мне.. Раскрывает пухлые губы и прикусывает нижнюю. Опаляет вкусным дыханием шею, лоб.
— Яша, Яша... - хрипло стонет, раскачиваясь и выгибая поясницу.
Убью маму за это дурацкое имя, ей-богу... Почему мне хочется, чтобы она кричала мое имя - Лев?
Ле-е-ва-а... Именно так, а не иначе.
Адель нанизывается на меня, сначала осторожно, потом глубже, до самого основания.
Прыгает и протяжно стонет. Моя ласка граничит с грубостью - я выкручиваю ее соски, шлепаю, сжимаю бедра. А ей мало... Она кричит и просит - еще, еще... Вжимается в меня, вмиг переставая быть воспитанной леди. И имя мое идиотское выкрикивает.
