– Ищу привидение! – коротко бросил Грошек.
Ответ озадачил молодого человека.
– А почему здесь? – пробормотал он.
– Хватит валять дурака! – отрезал детектив, поднимаясь с дивана. – Я не знаю, чем вам не угодил профессор. Да это и неважно… Терроризировать его дурацкими розыгрышами я больше вам не позволю!
– Не понимаю… – еле слышно произнес «гаденыш.» – При чем тут я?..
– Сейчас поймете!
Грошек достал из кармана фотографию, переданную ему паном Ольшанским, и развернул «ноутбук» монитором к парню. Затем с прокурорским напором перешел к обвинительной речи:
– Двенадцатого сентября, предварительно отключив свет и, как я полагаю, обмотавшись простыней, вы спустились в подвал, чтобы продефилировать перед профессором под видом блуждающего по дому «привидения». Этот глупый розыгрыш вам удался. Вечером этого же дня вы еще раз проникли в подвал и куском штукатурки оставили на стене угрожающую надпись «МАRANA», что в переводе с санскрита означает «СМЕРТЬ». И тут вам всё сошло с рук. Войдя во вкус, на следующий день после обеда, когда Гелена Лучинская занялась приборкой на втором этаже, вы стащили у пани Фелиции тюбик с краской, зашли в номер профессора и на стене его спальни нарисовали бога смерти Яму. Изображение этого бога вы обнаружили в Интернете – оно сейчас на экране вашего компьютера. Отпираться бесполезно. Это уже неопровержимая улика!
«Гаденыш» мельком взглянул на предъявленные доказательства его преступной деятельности, после чего вновь забормотал:
– Все было совсем не так. Да, бога Яму действительно нарисовал я, чего уж отпираться… Но я не обматывался простыней и не спускался в подвал! И ничего не писал на стенах. Это просто смешно…
– Вот как? – криво усмехнулся Грошек. – А почему я должен вам верить?
Парень наконец-то взял себя в руки и стал горячо убеждать собеседника в своей искренности:
– Я вам все расскажу, как было на самом деле!.. Понимаете, когда сюда приехал профессор со своей дочерью, я решил показать Басе свой рассказ, который написал дня за два до этого. Она девушка образованная и начитанная, мне было важно знать её мнение. Только рассказ Басе очень не понравился. Она так и заявила: «Мысль примитивна как стиральная доска! Слова убоги как ржавые гвозди!.. И вообще, нечистой силы в природе не существует!..». Ну, а еще дня через два пан Ольшанский вдруг сообщил всем, что видел в подвале привидение. Я и смекнул, что можно легко разыграть его и заодно выместить обиду на всей этой бесцеремонной семейке. В Интернете нашел бога Яму. После этого незаметно вытащил у пани Фелиции тюбик с краской, зашел в номер профессора и на стене его спальни нарисовал ведическое божество. Только и всего… Разве это такое уж серьезное преступление?
Грошек задумался – похоже, парень не врал. Тем более, что по прошествии нескольких часов, Анджей уже и сам не был уверен, действительно ли ночью его заманил в подвал человек во плоти и крови. Трудно было согласиться с тем, что кто-то из людей мог улизнуть из совершенно замкнутого пространства прямо перед его носом да так, что он ничего не заметил.
А еще его смущал один факт. Перебирая адреса сайтов, Грошек легко высчитал, что в то время, как он сам прошедшей ночью гонялся за привидением, парень сидел у себя в номере за компьютером и лазил по Интернету. Значит, вовсе не Лешек выманил его в подвал. Но кто?
– Почему для своих художеств вы выбрали бога Яму? – рассеянно поинтересовался детектив.
– Для большей таинственности, – охотно поведал Лешек. – Профессор еще раньше говорил, что эта усадьба принадлежала какому-то пану Жолкевскому…
– Жуевскому! – поправил Анджей молодого человека.
– Ах, да, Жуевскому! А этот пан был большим почитателем восточных древностей, якобы изъездил чуть ли не всю Индию…
Что ж, признания были получены. Надо было принимать решение.
– Значит, так! – властно заявил детектив. – Вы сейчас немедленно покинете пансионат, в свою очередь я обязуюсь не предавать огласке вашу скандальную выходку. Вас это устраивает?
Как будто у Лешека был выбор!
– Хорошо, хорошо… – забормотал он.
Всего через час его сутуловатая фигура мелькнула на тропинке, ведущей в Станички. С террасы он выглядел совсем жалким и беспомощным.
«Что, собственно, произошло?» – с грустью подумал про себя детектив Грошек, наблюдая за парнем. – «Да ничего! Просто на одного подозреваемого стало меньше…»
Глава 5
«Смертельный» поворот
К обеду вернулись Хайнштайны.
Вскоре за столом собрались все постояльцы пансионата за исключением Лешека и профессора. Оправилась от недомогания даже пани Фелиция, которая спустилась вниз в элегантном голубом жакете поверх ослепительно белой блузки с кружевами. Пожалуй, только Рушальский пренебрег приличиями и явился в гостиную налегке – в спортивной майке и старых потрепанных джинсах.
Пани Лучинская, вместе с мужем присоединившаяся к трапезе, известила всех о том, что Лешек срочно выехал домой, толком не объяснив причины своего столь спешного отъезда.
– Не правда ли, после этого даже воздух как будто стал чище? – с ехидной улыбкой заметил Рушальский, обращаясь к Грошеку.
Вопрос был риторический, ответа не последовало. Тем более, что Гелена тут же обеспокоилась странным исчезновением из пансионата профессора Ольшанского.
– Мы с мужем спускались в подвал, там все нараспашку. Я попросила Пеперика запереть дверь и поискать профессора. Но его нигде нет…
– Случайно нашего ученого друга не утащило привидение? – вновь с иронией произнес Рушальский.
– Оставьте ваши неуместные шутки! – неожиданно вспылила пана Фелиция. – Может быть, с паном Ольшанским случилась какая-нибудь беда, и он нуждается в нашей помощи… Вы, Геленка, были у него в номере?
Чтобы не накалять обстановку, Грошек вступил в беседу и объяснил всем присутствующим, что профессор с утра уехал в Сувалки, но к ужину обещал вернуться.
– Разве я об этом не говорил? – фальшиво посетовал он на свою забывчивость.
Проницательность пани Фелиции его искренне удивила. Женщина как будто знала что-то о том, о чем не догадывались остальные. Но что именно она могла знать? Только допустив, что она сама постучала в номер профессора и по ошибке заманила Грошека в подвал, можно было предположить, что ей кое-что известно о событиях прошедшей ночи. В таком случае она бы несомненно знала то, что пан Ольшанский скатился по ступенькам лестницы на цементный пол подземелья и, вероятно, сильно разбился. Далее. Отсутствие профессора должно было показаться ей чрезвычайно странным – ведь пан Ольшанский до сих пор не был обнаружен. Его не нашли ни живым ни мертвым – он вообще исчез из пансионата. Тогда становились понятными и её утреннее недомогание и подозрительные намеки на возможное трагическое происшествие.
Рушальский тоже не вызывал доверия, хотя его и обвинить было не в чем. Разве что в безобидном подтрунивании над профессором. Но стоящим материалом для разработки в этом направлении Грошек пока не располагал.
А ведь еще оставалась супружеская пара из Австрии. Может быть, в их семейном шкафу тоже был упрятан свой скелет? Внешняя благопристойность туристов – еще не повод для индульгенций. Тоже самое можно было сказать и о хозяевах особняка, Лучинских. Пожалуй, лишь Пеперик с женой явно выпадали из когорты подозреваемых, своей вечной погруженностью в работу демонстрируя отсутствие иных жизненных устремлений кроме каждодневного монотонного труда. Они и пищу принимали не за общим столом, а на кухне, предпочитая разношерстному обществу свой скромный и уютный мирок.
После обеда не прошло и часа, как из дверей пансионата вышла чета австрийцев. На фрау Хайнштайн была короткая белая юбка и белая спортивная майка. За ней оруженосцем вышагивал муж с баулом на плече. Процессию замыкал Рушальский, воинственно похлопывающий себя теннисной ракеткой по коленкам. Троица прямиком направилась на корт, перебрасываясь между собой короткими фразами на немецком.
