Где-то достаточно близко залаяло ручное оружие рофголанцев. Пули засвистели над самой головой. Дженнифер бросилась ничком, вцепившись ногтями в землю, как будто собиралась рыть яму. Она не могла принять участие в сражении, так как у нее не было оружия. Но теперь она уже хорошо усвоила, что надо делать, когда по тебе стреляют. Так же поступил и Гринберг, возможно, он плюхнулся в придорожную пыль, даже опередив ее на доли секунды.

Один из Великих тоже упал, упал и пронзительно завопил. Его кровь оказалась даже более алой, чем человеческая. Вокруг него раздались крики его товарищей. Двое постарались оказать ему помощь. Однако они могли немногое. Вопли раненого раздавались вновь и вновь.

Остальные фойтанцы времен империи, последовав примеру Дженнифер и Гринберга, залегли. Но в отличие от них фойтанцы были вооружены, и их оружие было более страшным, чем любое огнестрельное. С вызывающей ужас основательностью они нацеливали это оружие на каждую точку, которая могла служить укрытием для врага, и так перебрали их все одну за другой по всей территории, насколько хватал глаз.

Еще несколько пуль просвистело над головами, но их было лишь несколько. После чего выстрелы сразу прекратились. Вокруг Великих установилась тишина, нарушаемая лишь стонами их раненого товарища.

Дженнифер еще не решалась приподнять голову, но повернулась к Гринбергу.

— Все идет как и должно быть, древние фойтанцы и фойтанцы с Одерна выступают против рофголанцев, — сказала она.

— Я бы сказал, что рофголанцев ожидают большие неприятности. — Он понизил голос. — Должен сказать, нас тоже. Я имею в виду не только нас с тобой, я имею в виду всех.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — тихо ответила она. — Я тут было решила попросить прощения у Павасар Павасар Рэса.

Между тем она подозревала, что Павасар Павасар Рэс будет счастлив увидеть Великих, вышедших на свободу и нисколько их не испугается. Зэган Зэган Наг так вообще чуть не пресмыкался перед ними, когда разговаривал по переговорному устройству, по крайней мере, в той короткой части, которая была на испанглийском.

Раненный Великий стонал и хрипел, слабея с каждой минутой. Его тело содержало удивительное количество крови, лужа которой разлилась вокруг него метра на два. Один из фойтанцев времен империи что-то говорил раненому. Тот, задыхаясь, отвечал. Второй Великий приставил свое оружие к голове раненого. Тот дернулся и замер.

— Что они делают? — спросила Дженнифер, испытывая приступ тошноты. — Он только что убил его. Древние фойтанцы должны иметь уровень развития медицины, позволяющий спасти его. В противном случае, как они могли оказаться здесь после столь долгого пребывания в криогенном сне, если, конечно, они использовали криогенный сон. Так почему они убили его, вместо того чтобы помочь или переправить его обратно в башню, где ему могли бы оказать необходимую помощь?

— Возможно, они просто усыпили его, — сказал Гринберг. — Мы ведь не знаем, как действует их оружие.

— Это правда, мы не знаем.

Дженнифер обругала себя за то, что сразу начала делать выводы. Вне всяких сомнений, Великие проявляли чрезмерное усердие в том, чтобы уничтожить всех фойтанцев с Роф Голана, которые были в пределах досягаемости их оружия, но это вовсе не означало, что они так же бессердечны и к своим.

Однако все, что она успела узнать о фойтанцах, говорило в пользу того, что они вполне могли добить раненого. Кроткие и чувствительные по своей натуре расы обычно не имели обычаев уничтожать себе подобных чуть ли не ради забавы Они не вели Самоубийственных войн или чего-либо подобного. Да и то, как Великие вновь построились и пошли дальше, бросив раненого, говорило о том, что они больше к нему не вернутся. Это было дополнительным свидетельством в пользу того вывода, который уже давно сделала Дженнифер: эти «парни» годятся только на роли отрицательных персонажей. Из переговорного устройства вновь раздалась фойтанская речь. Посреди длинной и непонятной болтовни Дженнифер смогла уловить лишь имя Павасар Павасар Рэса. Она немного воспрянула духом. Возможно, здравый смысл администратора предостережет его от слепой веры в Великих.

— Возможно, — сказал Гринберг, когда она высказала это вслух. Их охранник теперь охотнее позволял двум людям говорить между собой. Судя по голосу Гринберга, было похоже, что ему не очень-то в это верилось. Гринберг оглянулся назад, на древнего фойтанца, которого убили. Он не верил, что фойтанцы всего лишь усыпили его.

Солнце село, когда Великие находились в какой-то паре километров от исследовательской базы. Судя по тому, как пристально они разглядывали горизонт на западе, можно было подумать, что Великие готовы приказать солнцу вернуться и продолжать освещать им дорогу. Дженнифер лезли в голову дурацкие мысли, что даже солнце подвластно им.

Однако насколько бы ни были велики Великие, в их рядах все же не было Иисуса. Раз они не могли вернуть солнце, то, по-видимому, решили найти ему замену, окружив себя раскаленными шарами, которые наполнили их лагерь светом, вполне сравнимым с дневным.

— Отличная иллюминация, но все это хорошо лишь в том случае, если поблизости не осталось врагов, — заметил Гринберг. — В противном же случае я знаю единственный способ сделать из себя более заметную мишень — это написать на спине большими светящимися буквами «убей меня».

Несмотря на все произошедшее за этот долгий, изнурительный, ужасный день, Дженнифер обнаружила, что не утратила способности смеяться. Она порылась в пластиковом пакете с фойтанским кормом, и, отправив в рот полную горсть, громко захрустела.

— Надеюсь, в нем действительно содержится полный набор питательных веществ, необходимых человеку, — заметила она. — Я за сегодня, похоже, израсходовала все внутренние запасы.

— Не только ты, — Гринберг стащил башмаки и уставился на ступни. — А я думал, они распухнут прямо на глазах.

— Мои не лучше, — сказала Дженнифер. Она тоже сбросила обувь и, пошевелив пальцами ног, с облегчением вздохнула. — Ну все, меня больше не смогут сегодня заставить идти даже под угрозой смерти.

Дженнифер отхлебнула из фляги. Она полжизни бы отдала сейчас за стакан холодного пива, однако на данный момент теплая, не очень свежая вода была вполне терпимой заменой.

Гринберг тоже пожевал немного фойтанской еды, запивая ее из своей фляги.

— Ну вот, немного полегчало. Слушай, если они собираются достичь базы завтра, то по крайней мере сегодня моим ногам уже не придется трудиться… Эй, Дженнифер?

Дженнифер не отвечала. Она его уже не слышала, так как крепко спала растянувшись прямо в пыли.

К тому времени, когда Дженнифер проснулась на следующее утро, древние фойтанцы, по-видимому, успели уничтожить или, по крайней мере, разогнать всех фойтанцев с Роф Голана. В первые минуты по пробуждении она с уверенностью могла сказать только одно, что идея подниматься на ноги ей совсем не по душе. Она чувствовала себя немногим лучше, чем после знакомства с парализатором Зэган Зэган Нага.

Дженнифер мрачно принялась выполнять упражнения на растяжку, к которым не прибегала со времени своего последнего торгового полета. Разминалась она довольно усердно, даже слегка вспотев, так что в результате некоторые суставы ног начали опять свободно работать. Великие наблюдали за ней с безмятежным любопытством. Гринбергу тоже потребовалось размяться после испытаний прошлого дня и ночи, проведенной на земле. Во время разминки он одновременно искал глазами подходящий кустик, за который можно было бы сбегать. Но когда он попытался зайти за него, один из древних фойтанцев с ворчанием вытащил свое оружие. Гринберг вздохнул.

— Сожалею, но у меня больше нет сил терпеть. — Он повернулся спиной к Дженнифер, и та услышала, как он расстегивает ширинку.

— Не оборачивайся, — предупредила она его. — Комбинезон представляет для меня гораздо больше неудобств, чем для тебя.

Пока она расстегивалась и садилась на корточки, ей вновь пришла в голову мысль, что среднеанглийская научная фантастика полностью обошла стороной этот вопрос, особенно это касалось женщин. «Хорошо бы, если б и я точно так же смогла его игнорировать, — думала она, — и еще было бы неплохо точно так же игнорировать и фойтанцев». Как и во время разминки, они продолжали разглядывать ее.