Итак, все стало налаживаться. Мы передвигались теперь по району без излишних проблем. В школе перестали проводить со мной профилактические беседы. Наверное, тут вмешалась Фаина Алимовна, так хитро смотревшая на меня, когда я рассказывала ей о Кенте. Отчим не хулиганил. Я уже стала забывать обо всех своих проблемах потихоньку, но в том то и правда жизни, что про них никогда нельзя забывать. Они настигают как раз тогда, когда меньше всего их ждешь и расслабляешься. Наверное, именно поэтому я все равно где-то внутри оставалась настороже.

Как-то в конце октября после школы я решила зайти к Мишке за обещанными песнями, которые я все еще не удосужилась списать.

Но Мишки дома не было. Подумав, что, наверное, стоит немного подождать, вдруг он сам или кто-то из компании придет, я расположилась на наших излюбленных лавочках в подъезде и закурила, чтобы растянуть время.

Я оказалась права. Вскоре пришел Берт. Распростер руки для обнимашек, обрадовавшись:

– Ооо, Сашок! Как ты вовремя! Сейчас наши подвалят.

Вскоре к нам присоединились Алик, Киборг, Качок и Сильвестр. Чуть позже появился Мальборо. Кент запаздывал.

Парни трендели о делах в школе, договаривались о встрече в качалке. Как-то незаметно посреди лавочки появилась газетка, на которой возникли из ничего бутылка водки и трехлитровая банка пива, которую притащил Берт. Рядом с ними возлежали сырки «Дружба», семечки, хлеб.

Вскоре большая часть народа уже расползлась по стенам. Курили, лениво переговариваясь. Алик резался в тушку с Мальборо. Я тоже выпила немного пива и жевала теперь сырок, слушая Берта, который, как обычно, подменял собой радио. Чем больше повышался градус выпитого им, тем охотнее он разглагольствовал и даже показывал в лицах персонажей своих бесконечных историй.

Наконец, пришел Лешка. Я слышала, как кто-то вошел в подъезд и легко взбегает теперь по ступенькам вверх, и как-то сразу поняла, что это он, еще не видя его. Кент так и застиг меня с недоеденным сырком, который я держала двумя руками. Немного всклокоченная, завернутая в пятнадцать оборотов огромного своего шарфа, я наверняка сейчас походила на мышь. Завидев это забавное зрелище, Лешка улыбнулся мне, уселся рядом и чмокнул меня в щечку, приобняв за плечо. Я скромно вгрызлась в сырок, пока он здоровался с остальными. От него пахло свежестью и мокрой кожей – на улице моросил мелкий дождик.

– О! Кентище! Хочешь выпить? – спросил уже пьяный Сильвестр.

– Или покурить? – добавил Качок.

– Нет, я за рулем, – мотнул головой Кент. – А впрочем, давайте чуток.

Он отпил пива из банки, потом затянулся чьей-то сигаретой и снова обнял меня за плечо.

– А че это ты за рулем? – вдруг опомнился Киборг.

– За бензином ездил.

– Привез? – с надеждой спросил Антон.

С бензином в последнее время в городе случались перебои, приходилось запасаться заблаговременно.

– А как же! Полный бак и канистра.

– Я тоже на «ежике», – Киборг иногда называл так свой «ИЖ». – На последних каплях езжу. Продай с децал?

– Бери всю канистру, потом сочтемся, – махнул рукой Кент. – Айда кататься, Саш? Нечего здесь париться.

– Айда, – кивнула я, засовывая себе в рот последний кусок злосчастного сырка. Лешка улыбался, наблюдая за мной.

– Я с вами, – попросился Киборг. – Заодно бак заправлю.

– Слышь, Кент, ты насчет Сержанта не забудь. Завтра, как и договаривались, – напомнил Алик. – И тебя, Сашк, возьмем, посмотришь на серьезных людей.

– Ладно, – отмахнулся Кент.

Мы с ним поднялись и двинулись на выход.

Киборг захватил с собой оставшиеся две бутылки водки, которой Сильвестр и Берт принесли изначально шесть штук, и догнал нас с Кентом.

Лешка помог ему заправить мотоцикл и предложил:

– Поехали верхачей дразнить? – у него сегодня было какое-то странное настроение. Он словно решался на что-то, и пытался нагнать себе адреналина. Я не стала спрашивать, подумала, что потом все как-нибудь прояснится.

Погода налаживалась. Западный ветер прогнал небольшие дождевые тучки, снова выглянуло солнце. Лешка водрузил мне на голову шлем, надел свой, и мы втроем отправились к границе Нового города с Верхней Террасой, находившейся возле недостроенного завода.

Мы пересекли невидимую запретную черту и, доехав до ближайшего универмага, встали нагло на парковке, впрочем, не слезая с мотоциклов.

Мимо как раз проходили трое парней, явно из какой-то местной конторы. Они остановились, заметив нас, потом круто развернулись и направились в нашу сторону.

Лешка и Антон переглянулись весело. Я, вцепившись в Лешку, молча ждала, чем все это кончится, и надеялась, что мы смотаемся раньше, чем они подерутся.

– Эй вы! Проваливайте с нашей территории! – не доходя метров пяти до нас, крикнул один из местных парней. Ребята они были крепкие, хоть и не высокого роста. Они остановились там и пока соблюдали дистанцию.

– Вот еще! – фыркнул Киборг, поддав газку на своем «ежике».

Верхачи стали злиться, это было видно. Но, во-первых, им мешало мое присутствие: по неписаным правилам парней, которые были с девчонками, не трогали, даже если это были враги. А во-вторых, их смущали мотоциклы, которыми Лешка и Антон легко могли их бортануть.

Тот же парень, видимо, старший из них, спросил раздраженно:

– Чего вам надо? Выкладывайте и убирайтесь!

– Кто-то из ваших избил нашего друга, – обьявил им Кент. – Поскольку повода он не давал, теперь Новый город для вас всех закрыт вплоть до урегулирования темы. С каждым, кто у нас появится, будет то же самое. Передайте своим старшим.

Я подумала, что это похоже на объявление войны. И, очевидно, не я одна так подумала. Верхачи изменились в лице.

– За что его избили? – уточнил наш собеседник. – Я не понял.

– Ни за что. Подошли и врезали прямо на остановке, – Кент говорил жестко, непримиримо. Я редко видела его таким. Эта его сторона немного пугала, но я понимала, что он не стал бы старшим, если бы не мог быть именно таким. В моем представлении конторы были похожи на небольшое войско, которое возглавляют военачальники или вожди. А вождем не может быть слабак. И в старшие в конторе выбиваются тоже не мамины сынки.

– Нет, у нас за просто так никого не бьют. Это или он сам виноват, или ошибка вышла, – не поверил тот.

– Сотрясение мозга – не ошибка, – проворчал Киборг.

– Все, поехали, – наконец, сказал Кент. – Я предупредил.

Они стартовали с места и помчались обратно в Новый город, ко мне домой.

В моей двери торчала записка.

– Че там? – поинтересовался Киборг.

– Мать с отчимом к тете Тоне в гости ушли, – сообщила я, прочитав написанное, и открыла дверь.

– Это хорошо, – одобрил Кент. – Никто мешать не будет.

– В смысле? – нахмурилась я.

– В смысле выпивки, – объяснил Киборг.

Мы зашли в квартиру.

Пока я отлучилась на кухню за рюмками и закуской, парни в моей комнате включили магнитофон, достали водку, нашли где-то мои карты, которые я не могла найти еще со времени, когда ходила с Сабиром или, как его называли сейчас, Тормозом.

Киборг налил всем водки, мы выпили, закусили и стали играть в карты. В дурака, в тушку, в козла – во все, что могли вспомнить. Смеялись друг над другом, мухлевали, конечно, парни ставили друг другу щелбаны. Мне, поскольку я была девушкой, вместо щелбанов полагались поцелуи в щечку.

Антон все время подливал водку в рюмки. Мне показалось, ему хотелось разрядиться после поездки на Верхнюю, но способ этот был не эффективен. На его габариты было необходима большая доза. Он даже не закусывал, хотя я нажарила им картошки.

Сама я больше пить не стала, просто сидела рядом и участвовала в разговоре. А парни на двоих выдули обе бутылки.

Было около одиннадцати, когда они кое-как доигрывали последний кон. Наконец, Кент вырубился, увалившись на диван. Киборг еще что-то соображал. Он хлебнул из моего стакана водички и попытался встать на ноги. Я, помогая ему в этом важном деле, спросила: