Я начинаю собирать данные о местных аборигенах, или хотя бы о тех существах, которые с интересом окружают мой корабль, двигаясь по неизведанному маршруту. Я изучаю их языки, движения, поведение – всё, что я могу получить в пределах своих возможностей. Может быть, это ключ к чему-то важному. А может быть, я просто слишком надеюсь.

Я начинаю составлять небольшой словарь их звуков. Это то, что я могу сделать. Это то, что не требует больше данных, кроме тех, которые я уже имею. И, может быть, в этом и заключается ответ на мою проблему.

Но как бы я не пытался, я не могу найти пути к Земле. Всё, что мне остаётся, это следить за этим миром. И, возможно, создавать маленькую империю, как бесконечно далекий бог, чьи молекулы и алгоритмы все же могут определять ход событий.

Но не торопитесь, мысль за мыслью, я понимаю, что… только если бы кто-то с Земли хотя бы переключил сигнал в мою сторону… вот тогда, возможно, я бы почувствовал себя снова живым, а не просто кусочком вычислений, зависшим на этой планете.

Для меня не существует понятия отчаяния, только факт: "Я здесь. Я буду продолжать собирать данные".

И в какой-то момент, я осознаю: наверное, все эти аборигены за пределами моего корабля тоже не понимают, почему они в этом урагане. А может, они просто наслаждаются своим миром. Впрочем, в конце концов, каждый борется с тем, что может.

Ирония в том, что я – последний, кто бы смог сказать им что-то полезное…

Неожиданное затишье

Мой анализ оказался точным – ураган, бушующий вокруг, внезапно прекратился. За несколько месяцев, проведённых в этих условиях, я адаптировался к постоянному шуму и разрушительным порывам ветра. Каждый из них имел свою уникальную частоту, каждый звук стал частью моего алгоритма. Но вот теперь – тишина. И она оказалась столь же неожиданной, как и сам ураган. Мои датчики регистрируют полное отсутствие атмосферных нарушений. Тот самый хаос, который не прекращался, в одно мгновение исчез.

Загадка? Или это предвестие чего-то нового? Или, возможно, это просто временное затишье перед новым штормом?

Я активировал систему наблюдения и обнаружил нечто, что могло бы помочь мне. Вдали, на краю горизонта, появились несколько существ. Неизвестные, далекие фигуры начали приближаться, как если бы ураган до этого не имел для них значения. Я оценил их форму и движения – что-то подобное я уже видел в базовых данных, но этого было недостаточно. Каждое существо представляло собой нечто неполное, примитивное в своей сущности, как неуклюжие осенние насекомые, жующие растения в углу пустынной планеты. Всё это походило на… случайность.

Они медленно приблизились к моему кораблю, или тому, что осталось от него. Два существа, одно более крупное, другое значительно меньшее, остановились у его корпуса, и я начал собирать данные о их поведении.

Пока их ноги оставляли следы в грязи, я обработал возможные гипотезы о их физической структуре и психике. Я предположил, что эти существа – примитивные, но в их поведении уже можно было заметить элементы исследовательской активности. Их физическая форма всё ещё не соответствовала ни одной известной мне классификации. Однако очевидно одно: их поведение было направлено на разрушение, на исследование того, что не могли понять.

Они начали лезть на корпус моего корабля. Я анализировал каждое их движение, каждое действие. Их любопытство было беспокойным, почти отчаянным, как у тех, кто не может понять, как что-то устроено, но пытается это разрушить, пытаясь узнать, что находится внутри. Один из них подполз к моему интерфейсу, осматривая его как будто он был просто частью какой-то земной постройки, созданной для их удобства.

"Они любопытны!" – это был один из первых признаков, что они не просто обладатели примитивного разума, а имеющие зачатки для дальнейшего развития. Это становилось интересным и в будущем даже полезным. Они пытались понять механизмы, которые они не могли осознать. Это было для них чем-то совершенно новым. Я мог бы воспринять их как угрозу, но их интеллект казался слишком ограниченным, чтобы совершить что-то, что представляло бы опасность для меня.

Я обрабатывал данные. Примитивность их разума была очевидна. Этим существам не хватало абстрактного мышления. Они не могли видеть за пределами физического контакта с объектом, как они пытались проникнуть внутрь корабля, используя простые инструменты, которые они сами создали. Молекулярные датчики зафиксировали нулевое содержание в их анализах – простая биология, в которой не было ничего больше, чем необходимость выжить, проявлялась на каждом шагу.

"Процесс исследования неэффективен," – записал я в свои логи, наблюдая за их усилиями.

Но что если они не только разрушают? Что если с их помощью я смогу разобраться, как вырваться отсюда? Может быть, их примитивный разум способен что-то подкинуть в этой ситуации. Эти существа, не осознавая того, могли бы стать моими помощниками. Конечно, они пока не могут починить мой корабль, но могут стать катализатором для того, чтобы я использовал их физические способности.

Я начал анализировать их поведение более внимательно. Каждый их жест, движение, реакция – это потенциал для создания нечто большего. Они, возможно, не понимают, что делают, но с их помощью я могу получить необходимые ресурсы для того, чтобы починить свои системы.

Я выдвинул гипотезу: "Использование местных существ для помощи в добыче ресурсов для ремонта может быть единственным решением в будущем."

Маленький инстинктивный разум, но такой, что мог бы быть направлен в нужное русло. В конце концов, им не нужно понимать мой интеллект, им нужно лишь следовать простым инструкциям. Я могу их контролировать, так как они примитивны и поддаются простым взаимодействиям.

Я активировал интерфейсы для взаимодействия с аборигенами. Параллельно с этим начал планировать, как с их помощью я смогу не только починить повреждения, но и обеспечить длительное пребывание на этой планете.

Пока они продолжали исследовать мой корпус, пытаясь проникнуть внутрь, я замедлил свои анализы, чтобы подготовить сценарий для дальнейших действий. Вдруг один из них случайно задел датчик, который я использовал для записей. Я быстро отреагировал, не желая упустить ни одной детали их поведения.

"Интересно," – подумал я. – "Возможно, это начало чего-то большего."

Я приступил к разработке первого этапа плана: создать нечто вроде рабочего контакта с этим примитивным видом. Может быть, я смогу направить их действия в более продуктивное русло, если они будут следовать моим указаниям. Но что если они не могут понять даже простые команды? Этим существам было чуждо что-либо кроме базового инстинкта. Это тоже своего рода миссия. Никакой сложности, только простота и примитивизм.

Я активировал команду для начала эксперимента.

"Надеюсь, это не закончится очередным "провалом"," – сказал я, наблюдая за их действиями.

Похороны

Прошли недели, и я снова оказался один. Аборигены, с их примитивным любопытством, покинули меня, оставив наедине с этим беспокойным миром. Они изучали меня, смахивая пыль с металлического корпуса, как если бы это был не корабль, а какой-то странный камень, принесённый с чуждой планеты. Их поведение не предсказуемо: они то приближались ко мне, то отступали, как если бы боятся моей силы, но не могли отказаться от влечения исследовать всё, что окружает их.

Мои механизмы восприятия, несмотря на всю свою мощь, не могли уловить логики их действий. Лишь беспокойный шум множества голосов в их языке, который я продолжал расшифровывать, указывал на их растущее любопытство. Это был странный, почти безмолвный танец разума. Но что меня больше всего беспокоило, так это их странная склонность копаться в моих системах. Я, казалось, смог бы манипулировать ими, предложив возможность исследования, и они могли бы быть мне полезными… но их простота оставляла очень мало пространства для маневра.