— И что же это за методы? — спросил я, чувствуя, как во мне растет нездоровое любопытство.

— О, ничего особенного, — махнул рукой Соколов. — Иголки под ногти, сдавливание запястий веревками… Такая мелочевка. Настоящих профессионалов этим не проймешь. Даже пальцы ломать нельзя. Ох, а если б можно было ядами пытать, мама дорогая, я б из подвалов Бюро не вылезал. Хотя если так подумать, — задумчиво потер мужчина подбородок, — меня бы еще больше завалили работой…

Я почувствовал, как мои брови поползли вверх от удивления. Несмотря на всю жестокость моего прошлого мира, официально одобренные пытки казались мне чем-то из средневековья.

— И это… законно? — осторожно поинтересовался я.

— А ты думал, мы тут в бирюльки играем? Конечно, законно. Все одобрено и подписано на самом верху лично императором. Если кто-то угрожает спокойствию и процветанию государства, то у нас весьма широкие полномочия, чтобы это предотвратить.

Я покачал головой, пытаясь переварить эту информацию. Затем вернулся к изучению документов и нашел то, что искал — место, где содержались наемники.

— Учитель, — начал я, поднимая глаза от бумаг, — я хотел бы поговорить с этими людьми лично. Вы не против?

— Не против, но хотелось бы знать, зачем тебе это нужно — вряд ли ты выудишь что-то большее, чем уже написано в протоколе. И да, лучше их не трогай, или хотя бы реестр разрешенных методов убеждения глянь, на вот, — с этими словами он достал небольшой томик, который так и назывался просто и незамысловато: «Реестр Методов Убеждения».

— Как я уже сказал, есть пара моментов, которые вызывают у меня вопросы. Я хочу их прояснить. А что касается информации… Я буду действовать в интересах бюро, можете не сомневаться.

Соколов некоторое время изучал меня, словно пытаясь прочесть мои мысли, а затем кивнул.

— Хорошо, Максим. Я доверяю тебе. Но будь осторожен — заказчик у этих людей явно не из простых.

— Не беспокойтесь, учитель, — улыбнулся я. — Они же под стражей.

Получив необходимое разрешение и пропуск в подземную тюрьму Бюро, я покинул кабинет Соколова, и направился к лестнице, ведущей на нижние уровни Судебного бюро.

На первом цоколе меня встретил молчаливый сотрудник бюро, чье лицо вообще не выражало эмоций. Увидев показанный мной пропуск, без лишних слов он провел меня к небольшому механическому лифту, больше похожему на клетку для опасных животных, чем на средство передвижения для людей.

— Прошу, господин Темников, — произнес он сухо, открывая дверцу лифта. — Лучше стоять по центру…

Я шагнул внутрь, и металлическая конструкция с протяжным скрипом начала спускаться еще глубже под землю. Вокруг царила кромешная тьма, лишь изредка прерываемая тусклым светом редких ламп на стенах шахты.

Когда лифт наконец со скрежетом (но тут больше был звуковой эффект, чем особенности конструкции — антуражно) остановился, я оказался в длинном коридоре, освещенном странным голубоватым светом, исходящим от кристаллов, вмонтированных в стены. Воздух здесь был сухим и прохладным, с едва уловимым запахом чего-то металлического.

Темницы Судебного Бюро оказались совсем не такими, как я ожидал. Вместо грязных, сырых подземелий я увидел чистые, хорошо освещенные помещения. Стены были выложены гладким серым камнем, а пол покрыт плитками, настолько чистыми, что в них отражался свет кристаллов.

Но, несмотря на кажущуюся опрятность, атмосфера здесь была гнетущей. Тишина давила на уши, прерываемая лишь звуком капающей где-то вдалеке воды и приглушенным гулом работающих механизмов. Каждая камера была оснащена массивной металлической дверью с небольшим окошком для наблюдения.

— Впечатляет, не правда ли? — раздался голос за моей спиной. Я обернулся и увидел женщину средних лет в форме сотрудника бюро. Ее глаза были холодными и цепкими, как у хищной птицы. — Меня зовут Анна Павловна. Я отвечаю за допросы в этом секторе.

— Максим Николаевич Темников, — представился я. — Меня направил Андрей Павлович по поводу наемников из дела о контрабанде.

— Да, нас предупредили о вашем визите, — кивнула женщина. — Следуйте за мной, я провожу вас в комнату для допросов.

Мы прошли еще несколько коридоров, прежде чем остановились перед неприметной дверью. Анна Павловна открыла ее, жестом приглашая меня войти.

Комната для допросов была небольшой, но хорошо освещенной. В центре стоял массивный стол, прикрепленный к полу, и два стула по разные стороны от него.

— Кого вы хотите допросить первым? — спросила женщина, когда я устроился за столом.

— Давайте начнем с лидера, — ответил я, доставая из внутреннего кармана небольшой блокнот и карандаш.

Через несколько минут в комнату ввели крепко сложенного мужчину с суровым лицом, изборожденным шрамами. Его руки были скованы магическими наручниками, которые блокировали любые попытки использовать ману.

— Присаживайтесь, — сказал я, указывая на стул напротив себя.

Мужчина молча опустился на стул, его взгляд был тяжелым и неподвижным, как у каменной статуи.

— Давайте начнем с простого, — начал я, открывая блокнот. — Как вас зовут?

Мужчина молчал, глядя куда-то сквозь меня.

— Ладно, — вздохнул я, — тогда я буду называть вас… допустим, Шрам. Подходит?

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины.

Я откинулся на спинку стула, внимательно изучая его. Татуировка «Серых Теней» на его шее выглядела свежей, что уже вызывало подозрения. Вряд ли их бы выпустили на задание в другую страну, едва приняв в ряды наемников.

— Знаете, Шрам, — начал я непринужденным тоном, — я много слышал о «Серых Тенях». Говорят, вы лучшие в своем деле. Но я всегда думал, что ваши татуировки… ну, как бы это сказать… более впечатляющие?

На лице мужчины мелькнуло едва заметное выражение замешательства, которое он тут же попытался скрыть. Но я уже зацепился за эту маленькую трещину в его броне.

— Правда, — прошептал я, активируя истинное слово.

Мир вокруг меня словно стал острее, каждая деталь — ярче. Я чувствовал, как малейшие изменения в мимике и жестах моего собеседника становятся для меня открытой книгой.

— Расскажите мне, — продолжил я, — как давно вы состоите в «Серых Тенях»?

— Пять лет, — ответил он хрипло, и я сразу понял, что это ложь. Его пальцы едва заметно дрогнули, а зрачки на мгновение расширились.

— Интересно, — протянул я. — А вы знаете Кшиштофа Новака?

Имя я выбрал наугад, просто вспомнив какой-то старый фильм из своей прошлой жизни. Но реакция Шрама была мгновенной — он напрягся, словно готовясь к удару.

— Не знаю такого, — ответил он слишком быстро.

— Жаль, — улыбнулся я. — Мне довелось узнать, что он один из лучших оперативников «Серых Теней». Но, возможно, я ошибаюсь.

Шрам молчал, но я видел, как он сжался, пытаясь понять, блефую я или действительно что-то знаю.

— Ладно, давайте поговорим о вашем последнем задании, — сменил я тему. — Зачем вам понадобилось меня убивать?

— Мы выполняли приказ, — ответил Шрам заученной фразой. — Детали нам не сообщали.

— Конечно, — кивнул я. — «Серые Тени» славятся своей дисциплиной. Но скажите, разве не странно использовать элитный отряд для того, чтобы убить никому не известного юношу из дальней губернии? Это как… отправить боевого мага подметать улицы.

Я заметил, как дрогнул уголок его рта. Сомнение. Именно то, что мне нужно.

— Знаете, что я думаю? — продолжил я, наклоняясь вперед. — Я думаю, что вы не имеете никакого отношения к «Серым Теням». Вы просто банда наемников, которых наняли для грязной работы и снабдили фальшивыми татуировками.

Шрам вскинулся, в его глазах мелькнула ярость.

— Ты ничего не знаешь, щенок!

— О, я знаю достаточно, — усмехнулся я. — Настоящие «Серые Тени» никогда бы не провалили такое простое задание. Они бы не позволили какому-то деревенщине раскрыть их план.

— Мы не провалили задание! Просто никто не думал, что ты… маг, который может управляться лишь одним словом.