Решив последовать совету учителя, я покинул здание Судебного бюро и отправился на прогулку по городу. Столица открывалась передо мной во всем своем великолепии и многообразии. Широкие проспекты сменялись узкими, извилистыми улочками, где в тени старинных зданий прятались маленькие лавочки и кафе. Воздух был наполнен ароматами свежей выпечки, пряностей и чего-то неуловимо магического.

Я наблюдал за спешащими по своим делам горожанами, за элегантными экипажами, запряженными лошадьми, и за магическими машинами. Судя по всему, некоторые все еще предпочитали передвигаться по старинке, поскольку машин было меньше. Летающие почтовые ящики собирали письма прямо из окон верхних этажей, а уличные фонари загорались сами собой, стоило только солнцу начать клониться к закату.

Время пролетело незаметно, и когда я наконец вернулся в поместье Темниковых, уже начинало темнеть. Не успел я войти, как меня перехватила взволнованная Настя.

— Максим! — воскликнула она, хватая меня за руку. — Где ты был? Отец вернулся, и он хочет тебя видеть! Тебе нужно поприветствовать главу рода.

Я почувствовал, как мое сердце пропустило удар. Встреча с отцом… Не то чтобы я волновался, но все же я ни разу не видел этого человека с момента рождения и из-за этого даже не знал, как к нему относиться.

— Сейчас? — спросил я, пытаясь скрыть волнение в голосе.

— Да, он в своем кабинете, — кивнула Настенька. — Поспеши!

Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и направился к кабинету отца.

Наконец, я остановился перед массивной дубовой дверью. Собравшись духом, я постучал.

— Войдите, — раздался глубокий, властный голос изнутри.

Я открыл дверь и вошел в кабинет. Комната, открывшаяся мне, была довольно просторной, с высокими потолками и стенами, покрытыми книжными полками. Большое окно за рабочим столом выходило на сад, сейчас погруженный в сумерки. За столом сидел мой отец, Николай Владимирович Темников.

Он был высоким мужчиной с благородными чертами лица и проницательными серыми глазами. Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад, а в бороде виднелась легкая седина. Он выглядел точно так, как я его себе представлял — властным, уверенным в себе и немного отстраненным.

— Ты очень похож на свою мать, — неожиданно произнес он. — Как тебе жилось во Владивостоке все эти годы?

Вот так без приветствия, кажется, этот человек был очень прямолинейным.

— Кроме обучения, ничего интересного.

Повисла неловкая пауза. Мы, похоже, оба не знали, как начать этот разговор. Я чувствовал на себе изучающий взгляд отца и старался выглядеть спокойным и уверенным.

— Ты… вырос, — наконец нарушил тишину Николай Владимирович. — И, судя по отчетам твоих учителей, неплохо преуспел в обучении.

— Делаю все, чтобы не разочаровать вас и род Темниковых.

Отец слегка кивнул, ему мой ответ, видимо, понравился.

— И не разочаровал, — ответил он после паузы. — Хотя твои методы обучения были… нестандартными.

— Когда твой учитель пытается отравить тебя каждый день, волей-неволей научишься быть нестандартным, — пожал плечами я. — Возможно, это повлияло на меня сильнее, чем кажется.

На лице отца мелькнуло что-то похожее на улыбку, но оно тут же исчезло.

— Да, Андрей Павлович всегда славился своими… особенными методами обучения. Кстати, о нем. Я слышал, ты уже успел посетить Судебное Бюро?

Я кивнул, стараясь не выдать своего удивления. Похоже, отец был в курсе моих передвижений.

— Да, я встретился с учителем, хотел уважить его своим визитом.

Николай Владимирович задумчиво кивнул, сложно было угадать, о чем он думает. Я знал таких непроницаемых людей. Они были самыми сложными, как в общении, так и в работе за все время моей судебной карьеры в прошлой жизни.

— Хорошо. Это упрощает дело. Видишь ли, Максим, теперь, когда ты получил все необходимые знания и навыки, пришло время тебе занять свое место в обществе.

Он сделал паузу, внимательно глядя на меня.

— Ты знаешь, что в нашей семье всегда было принято служить империи. Я сам начинал свой путь с низов, работая простым писарем. Твой дед не хотел, чтобы я пользовался протекцией, поэтому мне пришлось пройти весь путь от начала до конца, даже скрываясь под чужим именем. Все ради того, чтобы мои достижения были именно моими, и ни у кого не было вопросов насчет этого.

Я слушал внимательно, отмечая, как голос отца наполнялся гордостью, когда он говорил о своем пути.

— Тебе в этом плане повезло больше, — продолжил он. — Император запретил такую практику лет пятнадцать назад, слишком много путаницы возникало. Так что никто и подумать не посмеет, что тебя кто-то продвигает, иначе в отношении рода будет проведено расследование — империи нужны специалисты на своих местах, а не прикормленные обладатели протекции с верхов. Поэтому тебе придется заработать свою репутацию самому.

Как знакомо. Вновь я в той ситуации, когда нужно начинать свой путь с самого низа.

Николай Владимирович, получив мой кивок, продолжил.

— Учитывая твое обучение и рекомендации твоих наставников, тебе не придется проходить дополнительные экзамены для поступления на государственную службу. Более того, Андрей Павлович, судя по всему, уже выдал тебе свой личный знак. Это… необычно, но очень почетно. Тем не менее тебе придется не только словом, но и делом доказать свою компетентность и пользу. Как роду, так и государству.

Я внимательно посмотрел на отца. Несмотря на его властный вид и, казалось бы, непробиваемую маску, я видел в нем человека, который ждал от меня чего-то большего, чем просто послушания.

— Однако, несмотря на все это, я должен сказать, я не из тех, кем можно помыкать, — произнес я твердо, глядя ему прямо в глаза. — И, возможно, мой путь будет отличаться от того, что вы себе наметили. Но я могу сразу сказать, что не собираюсь порочить честь рода и хочу, как и все Темниковы, служить империи.

На лице Николая Владимировича появилась едва заметная улыбка.

— Отлично, — сказал он, и в его голосе прозвучало одобрение. — Это именно то, что я хотел от тебя услышать.

У меня оставался еще один вопрос, который не давал мне покоя все эти годы.

— А что насчет моей матери? — спросил я, ровным тоном. — Вы можете рассказать мне о ней? Бабушка и дедушка избегали эту тему по какой-то причине.

Лицо отца мгновенно изменилось. Он отвел взгляд и слегка покачал головой.

— Не сейчас, Максим, — ответил он тихо, но твердо. — Это… сложная тема. Возможно, позже.

Я понял, что настаивать бесполезно. Отец явно не был готов говорить об этом, и я решил не давить. У меня еще будет время узнать правду.

— Кстати, — неожиданно произнес Николай Владимирович, меняя тему, — по поводу нападения в поезде.

Я не смог скрыть удивления. Что ж, видимо, у отца повсюду были глаза и уши. Впрочем, с его положением при дворе это не столь удивительно.

— Да, это были подставные наемники Царства Польского, — ответил я, решив не скрывать информацию, да и так было понятно, что именно хотел от меня услышать глава рода. — Я понял это по их татуировкам — они были явно свежие и сделаны небрежно. Кто-то явно хочет, чтобы все думали, будто в этом замешаны они.

Отец задумчиво кивнул, его взгляд стал острым и внимательным.

— Тебе нужно быть осторожнее, Максим, — сказал он серьезно. — Скорее всего, за этим нападением стоят те, кто хочет досадить именно мне и всему роду Темниковых. И ты теперь, выйдя на эту арену, также станешь их целью.

Я усмехнулся. Опасность? Что ж, к этому мне явно не привыкать.

— Я знаю, — ответил я твердо. — Буду предельно осторожен. Меня не страшит смерть.

Отец долго смотрел на меня, словно пытаясь разгадать какую-то загадку. Наконец он кивнул, и я понял, что разговор на сегодня окончен.

Покинув кабинет отца, я направился в свою комнату. Голова была полна мыслей и планов. Несмотря на кажущуюся отчужденность, я чувствовал, что отец все же испытывает ко мне теплых чувств. Возможно, он отправил меня во Владивосток не только из-за моего статуса незаконнорожденного сына, но и потому, что люди, убившие мою мать, все еще находились в столице.