Женщина коротко вздохнула. Её губы зашептали:

– Прошу вас, доктор Тамура, скажите…

– Госпожа Саито, почему бы нам не обсудить всё за дверью? Я не хочу лишний раз беспокоить Азуми.

– Конечно, доктор.

Женщина бросила тревожный взгляд на Азуми, после чего посеменила за доктором. Дверь за ними закрылась с тихим стуком. Азуми смотрела пустым взглядом в потолок. Она не видела лица доктора Тамуры и её матери в маленьком окошке двери. Она не видела, как доктор Тамура, сверившись с бумагами, которые он держал в руке, наморщил лоб и коротко сказал что-то. Она не видела, как побледнела мама. Как она покачнулась, неустойчивая на своих, вдруг ставших ватных ногах. И как доктор Тамура твёрдо обнял её за плечи. Нет, не видела. Она не видела стеклянные глаза матери, смотрящие на свою дочь через окошко мертвенно-голубой двери палаты. Всего этого Азуми не видела, но ей этого и не нужно было. Она знала, что умирает.

– Позаботься о маме, Господин Момо, – прошептала Азуми и закрыла глаза. Теперь это его забота. Господин Момо со всем разберётся. А она устала вести эту изнурительную борьбу за жизнь. Борьбу, в которой она с самого начала была проигравшей.

***

Когда Азуми открыла глаза, то обнаружила себя стоящей в вагоне поезда. Одна её рука сжимала металлический поручень, другая – прижимала к груди Господина Момо. Где она? Азуми огляделась. Вагон был пустым. Его стены, пол и даже сидения были сделаны из тусклого металла, от которого веяло неприятным холодом. Азуми посмотрела в окно перед собой и не увидела там ничего, кроме металлической пустоты.

Поезд мягко остановился. Двери бесшумно разъехались, позволяя девочке выйти. Азуми в нерешительности застыла. Она посмотрела вниз и увидела чернеющую под поездом пустоту. Что если она оступится? Девочка испугано сглотнула подступивший к горлу комок. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла голову. На платформе стоял высокий парень лет двенадцати. Он был одет в тёмно-зелёную спортивную куртку и узкие джинсы. У него были чёрные, чуть отросшие волосы и глубокие тёмно-карие глаза. Парень смотрел на неё без какого-либо выражения.

– Здравствуйте, – поздоровалась Азуми.

Парень не ответил. Азуми вновь посмотрела на пустоту, зияющую под брюхом поезда. Она нерешительно подвинула левую ступню чуть вперёд. Лёгкие потоки воздуха коснулись её лица. Подняв глаза, она от неожиданности вздохнула. Парень стоял прямо перед ней. Не сказав ни слова, он протянул ей руку. Азуми, поколебавшись, положила свою ладонь в его и затем легко спрыгнула на платформу. Двери со скрежетом закрылись. Азуми обернулась на звук. Она увидела ржавые, обшарпанные бока вагона. Поезд, скрипя и громыхая, покатился вперёд по призрачным рельсам в густую тьму тоннеля, где и растворился. Азуми снова повернулась к парню.

– Спасибо, – проговорила она и тут же осеклась. Загадочный парень исчез. Азуми сильнее прижала к груди Господина Момо. Пока он с ней, ничего страшного не случится.

Она медленно пошла вперёд. Холодный металл, который она уже успела возненавидеть, покрывал всё: стены, перрон, высокие колонны. Всё вокруг было мертво. Внезапно до неё донёсся звук голосов. Азуми увидела широкую арку впереди. Она ускорила шаг. Ей хотелось поскорее увидеть хоть кого-то живого. Эта мёртвая пустота вокруг была невыносима.

Азуми перешла на бег, и тут же её левая ступня подогнулась, и девочка упала на холодный пол. Она поморщилась и потёрла ушибленный подбородок. Господин Момо лежал рядом. Азуми потянулась к нему, как вдруг медведь взмыл в воздух.

– Ты что, с неба свалилась?

Азуми подняла голову. Перед ней стояла девочка её возраста – десяти или одиннадцати лет. Её каштановые волосы были собраны в небрежные косички, из которых воинственно торчали нахальные волоски, а неровно подстриженная густая чёлка нависала прямо над большими карими глазами. Половину лица девочки уродовал шрам от ожога – бледно бордовый, грубый. Девочка была одета в синий кардиган и клетчатую юбку, едва закрывавшую худые колени. В руках она держала Господина Момо.

Азуми нахмурилась и стала подниматься. Девочка помогла ей встать.

– Красивый мишка, – сказала девочка и протянула Азуми игрушку, которую та поспешно схватила.

– Это Господин Момо, – буркнула Азуми. Она стала приглаживать растрепавшийся мех на голове медведя.

– А он и правда похож на персик1, – улыбнулась девочка, разглядывая розоватый мех медведя. – Я Наоко. А как твоё имя, новенькая?

– Азуми.

– Ну что ж, добро пожаловать в Нацукаши.

Вместе девочки прошли через арку. Азуми огляделась. Она очутилась в просторном помещении, напоминавшем холл гигантского торгового центра. Повсюду туда-сюда сновали дети разных возрастов – от трёх до пятнадцати лет. Они бегали друг за другом, играли в куклы или машинки; кто-то что-то жевал, сидя за круглыми металлическими столами, другие читали мангу или сосредоточенно рисовали. Вокруг всё было усеяно торговыми автоматами и прилавками с едой и всякой всячиной. Прямо посреди холла раскинулась широкая металлическая лестница, ведущая на второй этаж. Азуми увидела ряды стеклянных комнат, похожих на магазины, в окнах которых виднелись одежда, игрушки, электроника и ещё много чего прочего.

– Где я? – спросила Азуми.

– В Нацукаши, – ответила Наоко. – Ты умерла. Госпожа Юкико забрала тебя.

– Госпожа Юкико? – прошептала Азуми.

Она тут же вспомнила крики девочки за стеной: «Прошу вас, Госпожа Юкико! Не трогайте меня!».

Азуми содрогнулась, затем спросила:

– Кто она?

Наоко пожала плечами.

– Хозяйка. Богиня. Госпожа. Её по-разному называют. В общем, она здесь главная. И лучше тебе не злить её.

– Подожди. Ты сказала, что я умерла.

– Ну да. Дети после смерти попадают сюда. Госпожа Юкико привозит нас.

– Так Госпожа Юкико – это тот поезд?

Наоко поёжилась.

– Ну, вроде. – Она нервно улыбнулась. – Страшный, а?

Азуми кивнула.

– Я никогда не забуду, как она поглотила меня. – Наоко обхватила себя руками. – Я думала, у меня голова лопнет. – Она тут же опомнилась. Воровато оглядевшись, она серьёзно посмотрела на Азуми. – В Нацукаши мы не жалеем о прошлом. Запомни это хорошенько. Как ты умерла?

Азуми понурила голову. Её пальцы нервно гладили мех Господина Момо.

– С рождения я сильно болела. Год назад паралич отнял мои ноги, а последние три месяца я вообще с трудом могла пошевелиться. Доктор Тамура сказал, что болезнь может быть наследственной.

– Что за болезнь?

– Не знаю. Там такое длинное название…

– Поэтому ты упала?

– Что?

Наоко указала на ноги Азуми.

– Мы все сюда попадаем со своим Отпечатком Смерти. – Наоко показала на своё лицо. – Я погибла в пожаре. – Она скривилась и процедила: – Теперь эта «красота» навечно со мной. – Она вздохнула. – Ну, а у тебя что? Проблемы с ногами? Ты, вроде, можешь стоять. И ходить тоже.

– Я побежала. – Азуми посмотрела на левую ступню. – И тут же подвернула ногу.

– Может, ты просто неуклюжая? Попробуй-ка снова побежать.

Азуми с готовностью выполнила просьбу Наоко. Однако после первого же шага, девочка шлёпнулась на пол.

– Больно, – пожаловалась Азуми. Она села и обхватила руками левую ступню.

– Значит, ты не можешь бегать. – Наоко пожала плечами. – Но зато можешь ходить, что неплохо, а?

Наоко помогла Азуми встать.

– Как нога?

– Ещё болит, но не сильно.

– Хорошо. Пойдём, я покажу тебе здесь всё.

Наоко повела её в самый центр просторного холла. Им то и дело приходилось уклоняться от хохочущих озорников, бегающих друг за другом. Какая-то девочка с растрёпанными волосами едва не сбила Азуми с ног.

– Простите! – крикнула девочка, и хохоча, умчалась дальше.

Наоко привела Азуми к широкому прилавку, на котором были выложены всевозможные сладости.

– Здесь самые вкусные данго и мармелад, – сказала Наоко, указав на прилавок.