– Больше ненависти, – проквакал один из бесов, с золотой серьгой в ухе. Я решил, что это главный, и принялся молить его о пощаде. Но мелкий плут был глух и нем к моим мольбам. Меня тащили пятеро страшилищ, и их целью был диковинный помост, с которого они и скидывали грешников в бурлящую кровавую жижу.

– Бля, я же метал слушаю. Литания Диаволу и все дела. Я же свой в доску, – начал причитать я, когда мольбы не тронули бесов. Главный с золотым кольцом только усмехнулся, но меня это не остановило. – Мы же братья по металу. Я членские взносы Ла Вею платил, над иеговистами глумился. Ну нельзя же меня в кипяток бросать за то, что я пирожок выебал. И мамкину перчатку. И бабушкин шерстяной носок.

– Ты ценил похоть, а теперь научишься ценить боль, – пробубнил второй бес. У него на щеке была странная татуировка в виде маленького паука.

– Уже ценю. Ты вроде нормальный. Давай спокойно все обсудим, – елейно пропел я, когда мое испуганное тело подвесили за большой крюк. Я не почувствовал боли от холодного металла. Все мое внимание было приковано к кипящему котлу. Бесы меж тем привели в действие адский механизм, и меня стали медленно опускать вниз. Голые ступни сразу стало припекать, а в голове роились мысли о том, что лучше бы я себе отчекрыжил член в младенчестве, чем потом мучиться подобным образом. Но мысли отступили, когда нога окунулась в кипяток.

Чудовищная боль пронзила ногу. Казалось, что в нее впились ядовитые клыки тысяч адских гадов, которые принялись терзать мою плоть. Боль постепенно поднималась вверх, и я уже чувствовал, как начало припекать яички, которые в панике скукожились до размеров кедрового орешка. Я с ужасом посмотрел вниз и увидел, как кипяток обволакивает ноги, с которых шмотками слезает мясо. Но не это было самым страшным. Из глубины котла вылезли бледные обваренные руки. Они хватали меня за кости и тащили к себе, воя и причитая.

– Стойте, – раздался властный голос Клеопатры, а я рискнул приоткрыть один глаз, чтобы узнать причины, приведшие к появлению распутной египетской шлюхи. – Поднять его.

Цепь, протяжно заскрипев, вновь пришла в движение. Только теперь она поднималась наверх к помосту, где застыла размытая фигура моей мучительницы. Потом я понял, почему перед глазами все расплывается. Слезы. Простые слезы. Я не плакал вообще лет с десяти точно, какую бы боль не испытывал. Но ничто не может сравниться с кипящим кровавым котлом.

Бесы сняли меня с крюка и швырнули под ноги Клеопатре, которая жестко усмехнулась и наступила мне на орган, являющийся моей сакральной гордостью.

– Обмочился, грешник? – заявила она, проведя язычком по пухлым губам. Если бы я мог встать, то обязательно бы вмазал по ним своим кулаком и бил бы до тех пор, пока ее губы не превратились бы в две кровавые сосиски, пришитые грубыми нитками к смазливому лицу.

– Хуй тебе! – прохрипел я, не удивляясь тому, что мои ноги вновь обрастали мясом и кожей. Даже детский шрам от гвоздя вернулся.

– Тебе просто повезло, что я успела прочитать бумаги, которые мне послал Нергал. Ты у нас особенный значит, – хищно скривилась женщина. – Но будь уверен, что когда тебя осудят окончательно, то простым котлом ты не отделаешься.

– А пока дай мне сигаретку и поцелуй меня в жопу, – ругнулся я, с трудом поднимаясь на ноги.

– Ты не настолько особенный, Збышек, – предупредила она, кивнув на котел. – Я могу сделать вид, что бумаги затерялись на почте, а ты пока поваришься несколько лет.

– А потом тебе Герцог Элигос рожу на сторону свернет. Будешь какать в туалете лицом к стене.

– Мне никто не указ, мальчишка, – прошипела Клеопатра. – И я найду работу, достойную тебя.

– Хозяин – барин, заинька. Только к тебе я и на милю не подойду. Еще сожрешь ненароком.

Спустя примерно час я сидел на красном диванчике в личном кабинете Клеопатры. Египетская царица куда-то умчалась, оставив меня одного, а через какое-то время ко мне присоединилась и бледная Астра. С ее рыжего лица исчезла вся спесь, и на нем застыло мерзкое отвращение ко всему и всем.

– С тобой все в порядке? – тихо произнесла она, склонившись ко мне. Я хмыкнул.

– Ага. Если не считать того, что мне ноги сварили в кипятке и пана Пиписевича отдавили. Мало приятного, знаешь ли. А ты где была?

– Клеопатра заставила меня за ней ухаживать. Ты знал, что в наказание Минос сделал ее вагину постоянно разлагающейся? Так еще и тараканы всякие оттуда лезут.

– Ну, по крайней мере, тебе не делали больно, как мне.

– Тоже верно. Она лежала на кровати, пока я все там чистила, и читала почту. Потом зашипела, проорала «ебаный Збышек» и куда-то умчалась.

– Она сказала, что я какой-то особенный грешник.

– Как и я. Может, Петр передумал? Как считаешь? – спросила рыжая, откинув голову назад и упершись затылком в стену.

– Не. Он бы тогда Элигоса прислал. Скорее всего, нас мучить нельзя так жестоко, пока все не решено. А эта больная египетская прошмандовка не так все поняла. Мерзкая баба.

– Вот, вот. Интересно, что скажет, когда вернется, – ответила Астра, но я промолчал. Все еще были живы воспоминания о чудовищной боли и кровавом котле.

Клеопатра вернулась довольно быстро и сейчас имела вид взъерошенный и недовольный. Я не преминул это заметить.

– Что, поругали тебя, тетенька? – хохотнул я. – Будешь знать, как металлистов обижать.

– Ты, свиноблядь дурная, – покраснела мучительница, вцепившись мне в волосы. – Если у тебя есть покровительство Небес, то это не повод говорить со мной таким тоном. Иначе может случиться вот что.

Клеопатра достала из-за пояса длинный кинжал, и не успел я и глазом моргнуть, как она схватила мой шикарный хвост и начисто отсекла все волосы, сделав меня похожим на копию Иванушки-дурачка, с которого сняли скальп индейцы. Кожа восстановилась быстро, а вот волосы так и остались зажатыми в руках египетской царицы.

– Что ты, блядь, сделала? – ошарашенно просипел я, когда вытер кровь, залившую мне лицо. – Это же моя гордость была. Я их двадцать лет растил!

– Теперь это мой трофей, Збышек, – издевательски ответила Клеопатра, отвесив мне довольно сильную пощечину. – Не прекратишь дерзить, и я тебе член отрежу, а потом повешу его на стену. Понял, ничтожество?

– Понял, понял. Можно было и нормально сказать, – тихо пробурчал я, трогая лысину. – Теперь я не брат по металу, а обычный скинхед. Где тут у вас Гитлер живет? Пойду к нему в друзья проситься.

– Тут его нет. Он в Девятом Круге. Но тебе не надо беспокоиться насчет этого. Тебя ждет вечная служба моим личным рабом. И за каждую дерзость, я буду нещадно тебя наказывать, – злобно улыбнулась царица. – А теперь пошел на кухню! Будешь мне и моим гостям еду готовить. Спросишь там Рамзи, и он скажет, что делать. А ты, милая, через пару часов закончишь то, что начала. Мой греховный бутон жаждет внимательных пальчиков.

– Не, ну какова сучара, а? – мрачно сказал я, когда вышел вместе с Астрой из кабинета Клеопатры. – В кипятке сварила, волосы отрезала, еще и на кухню отправила работать. Ну, блядь. Я теперь на Джеймса МакЭвоя похож, из Людей Икс. Только посимпатичней немного.

– А мне даже нравится, – тихо усмехнулась рыжая, ободряюще похлопав меня по спине.

– Спасибо, заинька. Напомни мне больше не лезть в залупу и не злить полоумных египтян.

– Обязательно напомню. Кухня сразу за поворотом, – девушка помахала мне рукой и пошла в другую сторону. Клеопатра наказала ей принести особое увлажняющее мыло из жира грешников, и Астра покорно поплелась выполнять указание новой хозяйки. Я же лишь хмыкнул и открыл тяжелую дверь, ведущую на кухню, где меня сразу же ласково поприветствовали отменной руганью.

– Ты, блядь, кто такой? – спросил меня крепкий высокий мужчина с блондинистыми волосами и крупным носом в половину лица. Он был в белой рубашке с закатанными рукавами и в двух руках держал большие ножи. Я уставился на него, гадая, где же я его уже видел. Мужчина повторил вопрос, подойдя ближе. От него пахнуло потом, кровью и самой настоящей яростью.