— Ай!

Как заскрипела дверь, парень не слышал, зато явственно почувствовал, как на него кто-то тяжёленький уселся сверху, ухватившись за волосы ладошкой. Прежде чем сообразить, что хозяева хутора весят раза в три-четыре больше, и если бы хоть один из них шмякнулся на него, то запросто бы придавил, — Костя покатился по полу, пытаясь стряхнуть с себя наездника и подмять под себя.

— Ауй!!!

Противник, с трудом, но подмялся, зато не переставал сопротивляться, расцарапывая в кровь Костино лицо и руки.

— Эми?! Ты, что ли? — Костя, наконец-то, перехватил противника и чуть наклонился, чтобы разобрать в темноте, с кем имеет дело.

— Я! — отозвалась девушка, не переставая бороться. — А ты чего тут ползал? Я думала, ты в кровати дрыхнешь! — Костя приподнялся — да, сбитое на сторону одеяло от сочившегося из окна убогого лунного света выглядело, как лежащий на боку человек. — А к тебе кто-то ползет, и я решила тебя защищать! — вдруг разрыдалась девушка, больше от волнений, чем впечатлений от короткой, но яростной схватки.

— Да я тут… случайно… мимо проползал, — замялся Костя. Тем более, что кочерга непонятно куда отлетела. Да и хорошо, что отлетела, а то бы приложил спутницу, и чтобы потом делать?

— Давай, ложись тогда тут на кровати, а я покараулю.

Эми на джентльменский порыв кивнула, коротко чмокнула Костю в щёчку и бодренько полезла под подобранное с пола одеяло. Там, в пустой комнате одной, было очень страшно. Костя честно бдел рядом пару минут, слушая попискивание мышей под крышей и посапывание Эми.

Утром ребята проснулись одновременно.

Красный как рак, Константин открыв глаза обнаружил, что лежит на кровати в одних подштанниках и тесных объятиях Эми, мало напоминающих дружеские.

Двери комнатки были напрочь закупорены телами хозяев хутора, которые утирали скупые мужские слезинки с подведённых глаз и громогласно шептали: «Аааххх, какие же голубки!».

Глава 35 ПУТЕШЕСТВИЕ НАЧАЛОСЬ. Много мыслей.... хороших и разных ( Оксана Лысенкова)

Генри

Какая же она все-таки дура. Но умница. Это ведь надо же – одной, девочке, под зиму сорваться в путешествие. Она хоть вещей теплых с собой взяла? Кажется, нет. Вот глупая курица! Ни вещей, ни денег. Ни мозгов. Впрочем, не в мозгах дело – Эми на редкость сообразительная. Воспитание подкачало – совершенно домашняя девочка. И не представляет, с чем можно столкнуться в дороге. Воры, мошенники, грабители, убийцы, работорговцы, не приведи Великий. Ррродственничек этот еще, вот точно без мозгов. Хоть и гений. Но надо отдать должное – и сам догонять сорвался, и этот дал, как его, телеграф. Луизе легче будет ждать, это самое сложное – ждать и переживать. Но она справится, она сильная. Но неужели она так сильно не хочет замуж? Что же, она подумала, что ее без желания выдадут за одного из этих двух? Да, род измельчал, куда катимся – неизвестно. А мы куда катимся? То есть едем. Том, следи за дорогой. А, ты уже в зверофорие. Ну и страшная же из тебя собака получается. Ты уж не подведи, не пропусти мою девочку…

Луиза

Почему он не пишет? Может, телеграф сломался? Нет, работает, все в порядке. Светится, мигает. Будто тоже беспокоится. Не волнуйся, не о чем. Эми и Генри обязательно встретятся. Все будет хорошо, все будет хорошо.

Оддбэлл

Какой замечательный день! Яркое солнце, легкий морозец, ммм, какой свежий воздух! Оберон, не ёжься, ты не ёжик, ты гордый птиц! Трам-пам-пам, мы летим за Эми! Через горы, через лес, полный истинных чудес, ты идешь, а мы летим, мы Орла найти хотим! Давай, девочка, верши чудеса, доступные смелым духом, а мы тебе поможем! Неси нас, мой дирижабль, пусть у тебя нет крыльев, но небо открыто перед тобой.

Костя

Курица ты курица. Маленькая наивная девочка, сорвавшаяся в большое и опасное странствие. И я с тобой поперся, как полный дурак. А что делать? Пропадет ведь одна. Только зачем я себя-то обманываю? Такая не пропадет. Покудахтает, крыльями всплеснет и сумеет приноровиться. Одолеть. А зачем я поперся? Да чтобы это путешествие пока что не заканчивалось, вот зачем. Теплая, пахнущая домом девочка. Любить и беречь. И дома запирать, чтобы голову себе не свернула. Хотя как ее запирать – это насилие над личностью, не знаю, как здесь, а я к такому не привык, свобода, равенство, братство – вот наше все. Так что ни шагу назад, ни шагу на месте, а только вперед, и только все вместе, как говорили вожди страны советов. Надо тут мини-юбки ввести, что ли… такие ноги нельзя прятать. А что? Буду местным Константином Шанель, или как ее там… И взамуж ее этот. Сама она за своих хм… олушей не то чтобы слишком рвется. А ей, поди, граф нужен, с манерами и бриллиантами. Эх, выноси, залетная!

Эми

Нахал! Ужас как некрасиво! Сам обещал охранять сон, а сам – в кровать. И обниматься. Хотя, это я его обнимала, надо заметить справедливости ради. Уютно. А не надо в комнате такую холодину иметь, если не хотите, чтобы я обниматься лезла. И вообще он странный. Но забавный. Уж рыбу сырую точно не глотает с кишками. Хм, уж всем моим женихам я бы точно его предпочла. Но долг рода, и все такое. Вот доберусь до Орла и скажу фиг вам всем, я свой долг рода выполнила, и замуж за него выйду. Не за Орла, за Костю. Хотя зачем я ему нужна – курица бескрылая. И летать научусь, вот! Раз уж мы вместе, надо не стесняться и тренироваться. А то как же, научусь я чему-нибудь такими темпами. А он вообще ничего – симпатичный и заботливый. И теплый.

Ворон

Лес! Ночевка! Охота, охота!!! Эй, хозяин, зачем в горы идешь? Там зверей нет, людей нет, еды нет. Камень башка попадет, не ходи в горы. и еще и с девочкой. Вон там домик симпатичный, зазимовали бы, глядишь, к лету и драконята пойдут. Нет, прошли мимо. Эээх, дракон ты пламенный. С приветом таким же. И вообще словом перемолвиться не с кем, скучно. Только и знают верхом кататься. Кобылу эту, что ли, попугать снова? Не, уже не боится. Я, конечно, неделю спокойно без пищи, но, хозяин, имей совесть, жраааать!!!

Девгри

Раз-два, раз-два, фррр… Листочек ням. Раз-два, раз-два… Копыто… Вон то. Раз-два, раз-два… Не кусь. Тихо, он не кусь. Раз-два, раз-два…

***

- Ой, что это?

Из-за поворота между скалами выплыла косо стоящая на камнях летающая тарелка.

Глава 36 ПУТЕШЕСТВИЕ НАЧАЛОСЬ. (Александр Игнатьев)

Живший бобылём несколько шалых «вдовьих» лет Марк вечерял, как придётся, не различая дней, и, не видя разницы между домашним духмяным супом и куском вяленого старого мяса.

Зато теперь, каждое воскресенье в новой, сияющей белой штукатуркой, целиком отремонтированной усадьбе, они обедали за большим столом, иногда приглашая к себе внезапно в избытке размножившуюся родню, преимущественно с детьми, погодками Раши.

Таисья Сергеевна, расчесывая непослушные чёрные жесткие волосы, звала его на свой манер «Ранечка», когда жалела и «Рашид», когда сердилась. Марк подумал и решил, что Рашид звучит мужественно, и имя прижилось!

Дом его хозяйка завела столичный! Кроме привычных спальни, да детских комнат, — у них были теперь столовая с кухней и гостиная, в которой гостей собирали до обеда, и они любовались огромным куском хладного железа, именуемым «мотором газели» и картинами, выписанными из столицы, с преимущественно морскими пейзажами. Яга называла их «под Айвазовского!». Сии художественные произведения имели огромный успех, и теперь во всякой усадьбе у волков висела, как минимум, одна такая парсуна. У стены стояли большой комод на гнутых ножках и шкаф со стеклянными дверцами, который Таисья Сергеевна любовно обзывала «Хельга», гладила и ставила внутрь разные стеклянные чашки.

Стоя на высоком балконе, с непрекращающимся удивлением Марк смотрел, сколько разных красок есть в природе. Мир вновь обрёл их, и это доставляло Вожаку огромное удовольствие. Вон — по тракту торопится домой старый Корич, умнейшая голова по торговой части — и в выходные работает. А вон семья едет на новой двуколке, морды от усадьбы воротят, хотели б хвастаться да нечем теперь... богатейшая семья в клане — у вожака.