- Цеппелин?! - удивился Оберон. - Ты шутишь? Зачем птице цеппелин?

Молчавшие до сих пор Сказительница и Сэймур переглянулись и снисходительно заулыбались.

- Не забывай, Оберон, - вступила в разговор Оливия, - в кого перекидывается Сэмюэль. Хотя, пересечь пролив Штормов, думаю, окажется не под силу ни твоим крыльям, ни сэймуровым. Лично я бы не рискнула, хотя всем известно, что сипухи летают лучше и дальше хоть неясытей, хоть гарфангов. А ведь предполагается, что у него буквально на руках, ну, то есть, в лапах, будет вовсе нелетающая Эмилия.

Коротышка смущённо потупился и замолчал.

- Сэмми, давай-ка ближе к делу. В чём конкретно будет заключаться миссия каждого из нас?

- Спасибо вам за понимание, друзья. Вы оказываетесь рядом в самый трудный час, как всегда, - раскланялся Оддбелл. А с распределением обязанностей тоже всё просто. Ты, тётя Лив, не просто красавица и умница, но ещё и прекрасный техник, и по физике меня именно ты репетировала перед поступлением. Поможешь с пересчётом параметров моего шарика? Видишь ли, я полностью доверяю себе и не дёргаю никого, когда любые возможные последствия тоже касаются только меня. Но в нашем случае всё иначе...

- Много слов, Сэмюэль. Разумеется, я помогу. В конце концов, в удачной развязке предстоящего путешествия мы заинтересованы ничуть не меньше твоего. Можем даже начать прямо сегодня. Ты ещё не довёл до совершенно неносимого состояния тот замечательный комбинезон, который я надевала во время профилактики генераторов микроверсорного тоннеля?

Оддбэлл благодарно улыбнулся.

- Тебя, дражайший кузен, - он поглядел на Оберона, - я попрошу отладить навигационную машину. О твоих штурманских талантах по всей Северной флотилии легенды ходят. Ну, а тебя, уважаемый Сэймур, - мистер Блэст наткнулся на внимательный добрый взгляд из-под чалмы, - я хочу просить об организации защитной системы. Поскольку, если в навигации и воздухоплавании я понимаю хотя бы что-то, то во всех этих кристаллах, жезлах, посохах и прочих артефактах не смыслю ничего от слова «вообще-совсем». А надо. Пускаться в такой путь, не имея защитной системы — это проще сразу привязать к цеппелину гроб на верёвочке. Чтоб чуть что — сразу прыг туда, и никаких проблем тем, кто после случайно обнаружит останки.

Оба кузена сдержанно хохотнули и согласно закивали.

Так, после улаживания организационных вопросов, инженерная команда была создана. Оливия, выглядящая в комбинезоне Оддбэлла на удивление элегантно, без раздумий и сомнений встала во главе процессии, держа наперевес счислительную доску. Сэймур и Оберон шагали рядом, буквально зажав между собою Оддбэлла, который беспрерывно говорил, размашисто жестикулировал, подпрыгивал на ходу, оборачивался, не сбавляя шага, вокруг себя, чтобы успеть одновременно донести свои мысли до всех троих, и выделывал другие фокусы, не только загружая информацией, но и немало развлекая друзей. Глядя на его ужимки, Оберон заразительно хохотал, Сэймур аристократично посмеивался, прикрывая рот широким рукавом, а Оливия лишь сдержанно улыбалась, но в глазах женщины плясали при этом лукавые чертенята, выдавая скрывающийся за внешней чопорностью тот ещё авантюрный характер. Пройдя пространственные лабиринты оддбэлловского дома, все четверо оказались в уже знакомом читателю ангаре, где сыч-перевёртыш продемонстрировал напарникам давешний воздушный шар.

Недоверчиво покачав головой, Оливия велела запустить компрессор и продолжить накачку оболочки. Оберон, коротко переговорив с Оддбэллом, отправился в смежное помещение, и вскоре оттуда послышались звуки, напоминающие тяжёлое дыхание, и засверкали синеватые отблески. Сэймур тем временем задумчиво бродил вокруг постепенно наполняющегося шара, периодически останавливаясь и делая сжатыми в щепоть пальцами клюющие движения в его сторону. Когда он отводил руку, в точке «клевка» оставался мерцающий зеленоватый сгусток, от которого к предыдущему такому же тянулись призрачные флюоресцирующие волокна. Инженер, лоцман и маг принялись за работу. Сам же Оддбэлл бегал туда и сюда, включая и отключая приборы, поправляя светильники, притаскивая откуда-то оборудование и инструменты. Сюда, в «святая святых», младший обслуживающий персонал не допускался, перевёртыш всё здесь делал сам.

К вечеру чертежи и расчёты проекта модернизации были готовы. Сэймур, пряча улыбку в усах, терпеливо втолковывал Оддбэллу и Оливии по третьему разу, как нужно правильно делать хлопок одной ладонью для ослабления, и двумя — для усиления защитного поля в желаемой точке воображаемой сферы, окружающей монгольфьер. После четвёртой попытки у Оддбэлла получилось вполне даже сносно, Оливия же пожаловалась, что «На исполнении этих пещерных шаманских фокусов получила растяжение запястья», и прекратила попытки, оставаясь, впрочем, весьма заинтересованным наблюдателем. Маг хотел для закрепления повторить упражнения по пятому разу, но появившийся Оберон, подмигнув, заявил, что штурманская машина теперь, как язык: до Хабада может и не доведёт, а вот до Островов — наверняка. Порадовались, решили, что рабочий день на этом на сегодня закончен и дружно отправились в столовую отмечать его окончание ужином. Даже Оливия не возразила, хотя и покачала обречённо головой, глянув на часы.

Пока команда приводила себя в порядок к ужину, Оддбэлл быстро отдал распоряжения на кухне и устроился в кресле напротив кованого чугунного кружева каминной решётки. Подошедшие друзья застали его в состоянии глубокой задумчивости. Которая, впрочем, вовсе не помешала Оддбэллу весьма живо прореагировать на появление поварят, лихо пилотировавших тележки с первой сменой блюд.

- О чём задумался, студиозус? - обратилась к нему Оливия, заправляя салфетку за воротничок.

- Да, об этом... Об Орле вот. Думаю: ну неужели с тех самых пор, как произошло переселение, никто-никто больше ни разу не превращался в орлов? Не логично это как-то, - ответствовал изобретатель, активно выковыривая цикродиевой вилкой из омлета кусочки орагханской капусты.

- Ну, как, - замявшись, вклинился в разговор Оберон, - официальных данных нет, но моряки по портовым тавернам рассказывают... - коротышка многозначительно покрутил вилкой в воздухе у левого уха.

- Пф-ф! - немедленно отреагировала Оливия, состроив пренебрежительную гримасу, - Ещё не хватало принимать во внимание всё, что болтает по кабакам пьяная матросня!

- Э-ээ, не скажи, не скажи, - Оберон положил вилку и разулыбался, - Во-первых, у пьяного-то как раз что на уме, то и на языке. Никакие секреты, в трезвом состоянии крепко-накрепко оберегаемые, у пьяного не держатся, все наружу выскакивают. И чем секрет серьёзней, тем вернее он окажется достоянием всех окружающих ушей.

- Ну, и что же столь примечательного выловил среди матросской болтовни твой острый навигаторский слух? - закатив глаза, картинно «сдалась» Оливия.

- А вот, хоть взять порт Ромар, - не забывая отправлять в рот кусочки еды, оживился лоцман. - На прошлой неделе, когда «Вездесущий коростель» с южным караваном пришёл, команда в «Капитанском ботфорте» гуляла. Так их кормчий рассказывал — у них в позатом рейсе матросик был один, из баковых. В сорокопута перекидывался. Ну, сорокопут и сорокопут. Года три с ними ходил, все его знали — обычный парень, ничего особенного. А тут в шторм они попали, когда одиночным рейсом на Фалас шли.

Ну, шли-то, понятное дело, каботажем: в одиночку за створами Жемчужного в сторону Огненного ожерелья соваться — дураков нет. Но буря по-своему распорядилась. Накрыло их почти что прямо на траверзе Закатного створа, да так не на шутку, что паруса, какие сами во-время погасить не успели, в миг с реев сорвались, и, словно поморники, унеслись за ближайший гребень. Корабль неуправляемый сделался и оказался целиком во власти волн и течений. Оно-то, может, и к лучшему: все моряки, как один, с рассказчиком согласились, что не потеряй они тогда парусную тягу — в таверне бы уже наверняка никто из команды не сидел больше никогда. Да только вынесло «Коростеля» волнами к первой гряде рифов, что на подступах к Ожерелью раскинулись, да на камни-то и выбросило. Ну, перепугались моряки, конечно. Давай молиться, кто во что горазд, и все Великого Орла поминали, и просили, чтобы пощадил, беду отвёл. Так и молились, пока капитан не добрался до них и перцу не задал. Тогда матросы, конечно, опомнились: капитанские и боцманские аргументы бывают, знаете ли, для матросов весьма убедительны. За работу принялись, стали пытаться корабль спасти.