За тучами светило солнце и свинцовая мгла снизу казалась нестрашной, даже несмотря на то и дело проблескивающие в ней молнии. А гром только звук, чего его бояться? Да и тучи вскоре остались позади, впереди лежал океан и где-то там затерялся остров Оллара. Дракон мерно взмахивал огромными крыльями, маленькая курица тихо сидела у него в лапе, время от времени придремывая. Остров Оллара приближался, Костя хорошо помнил карту, и полетное чутье прирожденного дракона вело его точно в точку назначения.

Остров оказался затянутый тучами. Над ним только что прошел дождь, и тучи клубились, медленно растекаясь в стороны, лениво погромыхивая остатками статического электричества. Делать было нечего – не крутиться же над океаном до морковкина заговенья, и Костя пошел на снижение сквозь серую мглу.

Внутри туч оказалось сыро, зябко и ничего не видно. Дракон набрал воздуха в грудь, намереваясь струей пламени разогнать морось, но сырой, напитанный капельками влаги воздух нагрелся в горле, капельки испарились, вызвав резкое расширение объема и защекотав в носоглотке, и дракон, содрогнувшись всем телом, громогласно чихнул.

Он постарался не сжать лапу слишком сильно, дабы не раздавить бесконечно дорогое ему крошечное существо, но перестарался, и курица выскользнула у него между пальцев и упала вниз, где вода бурлила на прибрежных рифах.

Дракон мгновенно оценил ситуацию и ринулся за ней, сложив крылья вдоль спины и расправив только кончики для маневрирования, надеясь, что не промахнется, что сумеет подхватить, что запаса высоты под тучами хватит, чтобы рассмотреть над пенными водами пестрый комочек перьев. Каково же было удивление Кости, когда он обнаружил, что Эмилия летит!

Заполошно хлопая крыльями, проваливаясь и снова вспархивая, но летит!

Дракон развернул крылья, тормозя, и занял позицию сразу за своей подругой, чтобы если она обессилит, успеть ее подхватить.

Но Эмилия, маленькая отважная курица, упрямо взмахивала крыльями все уверенней и уверенней, нацеливаясь на пустой пляж острова Оллара.

Глава 70 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. (Александр Игнатьев)

Яга, (теперь она называла себя сама только так), наконец-то, выспалась, отмылась и нормально поела. После «принятой на грудь сивухи», как ни странно, на утро не болела голова, и прагматичная хозяйка решила узнать метод «двойной гномьей перегонки», дабы в дальнейшем использовать его в своём непростом хозяйстве. Переодевшись в платье, и, накинув на полные плечи яркий цветастый платок, она зачесала, ставшие в последнее время густыми и жёсткими, непослушные рыжие волосы, собрав их в пучок, и, повернувшись два раза перед зеркалом, улыбнулась собственному отражению.

На неё из старого мутного стекла смотрела огненно-рыжая хитрая физиономия, с сияющими глазами и алыми губами, крикливо очертившими красивый, полный белоснежных зубов рот.

— Лола Бриджида, — резюмировала Таисья Сергеевна, и вышла из номера, дабы проверить своё, оставленное на хранение, под неусыпным оком Ворона, хозяйство.

Подойдя к конюшне, она услышала испуганные охи и крики, которые, по мере приближения, стали различимы, на фоне ехидного взрыкивания огромного чёрного зверя, горой возвышавшегося на заднем дворе. Войдя на территорию, Яга, не без внутреннего удовлетворения, отметила полный порядок в вещах и потусторонний ужас в глазах служек, так и не выполнивших хорошо оплаченную просьбу. Ворон был не рассёдлан и не отмыт с дороги. Правда, хитрая и наглая физиономия излучала сытость и удовлетворение. Динозавр развлекался.

— Да-а, это ж надо! — Я права всегда, не отель, не двор постоялый... ну, милки, показать вам, зачем нужна динозавру принцесса!? — весело спросила она окружающих.

— Ворон, это я велела из твоей кучи налипшего за дорогу навоза пирожок сделать! Ну-ко, быстро, и не вздумай ворчать!

Понятливый скакун кротко вздохнул и, аккуратно спрятав в пасть передние, (не самые крупные), зубы, покорно лёг на подстеленную солому, закрыв глаза. Через пять минут под неусыпным оком задумчиво бродящей Яги, он был рассёдлан. А через полчаса, отмытый скребками и отфыркивающийся воррум показал миру свою чёрную блестящую шкуру, с редкими остатками розовой пушистой пены на некоторых труднодоступных, (причинных), местах.

— Ваш жеребец великолепен, — услышала она вдруг.

Перед ней стоял долговязый жердеобразный товарищ с вытянутым усатым лицом и красиво очерченной лысиной. Позади маячили жандармы.

Явно облачённый властью, тип сделал пару шагов вперёд, но за Таисией Сергеевной бесшумно выросло чёрное нечто, и, приблизительно с высоты колоколен многочисленных столичных соборов, люди явственно услышали громоподобный рык.

Женщина покосилась на стоящих перед ней, подумала о находящемся позади и, улыбаясь во весь рот, изрекла:

— Осторожнее. У него бешеный характер! Не завтракамши ещё.

Потом поправила сбившуюся шаль и, пошевелив бёдрами, отряхнула юбку:

— Княгиня Канислюпус Канидэ Волчьего народа Яга Спенсер.

Все стоящие на скотном дворе замерли.

Волчица неспешно подошла к представителю власти и, протянув красивую пухлую руку спросила:

— А Вы кто будете?

Через час она, игриво помахивая кончиком шали, вовсю угощала так понравившейся ей настойкой, смотрящего на нее влюблёнными глазами добермана. Следователь настойчиво рекомендовал ей переехать в соответствующий статусу гостиный двор, или снять дом, учитывая предстоящие праздники. Яга интересовалась возможностями столичного сыска и помощью нового друга, в деле поисков пропавшего мужа. Беседа проходила в тёплой и дружественной обстановке.

За стойкой горевал хозяин, проклинавший себя за тупость и прикидывающий размер «оплаты труда», который запросят с него органы правопорядка. Размер, учитывая довольные лица беседующих, не радовал...

***

Только к десяти часам ленивый зимний солнечный луч прополз сквозь двойные оконные стёкла и смог забраться на высокую кровать.

Маленькая заботливая хозяйка большого драконьего гнезда в тот же миг вбежала в комнату посмотреть, как просыпается её пациент, но рассмотрела невиданное чудо, испуганно закричала «папа» и выскочила прочь.

Послышались торопливые шаги маленьких ног и срывающийся детский голос:

— У него выросла вторая голова! Папа! Мама! Скорее! У дяди две головы!

В этот момент сердце Людвига учащенно забилось, рядом с ним, прижавшись всем телом, лежала его Аккарин. Она подняла взгляд на любимого, и слёзы покатились из её печальных синих глаз. Они смотрели друг на друга, и никто не мог сказать в этот момент, где заканчивались тоска, боль и удивление у одного и начиналась у другого.

— Я так люблю тебя, — говорили его глаза.

— Я так давно мечтала о встрече с тобой, — вторили её.

А в дверях стояли двое и думали о том, какое это счастье – быть вместе!

Эту волшебную тишину встречи смог разрушить только пребывающий в прекрасном расположении духа Гертрих Саварро, который ещё вечером понял, кто приютил его в буран, и, как это замечательно – ПЕРВЫМ найти исчезнувшего Владыку.

***

К своим сорока пяти, Таисья испытала на себе все превратности российской перестроечной действительности. Она рано вышла замуж и почти сразу овдовела. Муж, прошедший школу Второй Чеченской войны, вообразил себя непобедимым «Рембо» и почти сразу лишился и маленькой авто слесарной мастерской, и жизни. Оставшись с годовалым ребёнком, Тая, продав квартиру, и, купив комнату в коммуналке, успешно занялась перепродажей привозимого к ним в город текстильного хлама, не раскупленного разборчивой московской публикой в Лужниках. Потом, в один миг, она лишилась и сына, умершего от непонятной хвори на руках у порога Центральной больницы...

Но бывшую учительницу, потом торгового работника, вдову и мать не сломало даже такое горе и, пройдя извилистыми тропами «написанными ей на роду», женщина не спилась и не опустилась на дно местечковой кармы. Она продолжила жить.