Друг ВладимИр вздыхал, разливал ещё «по чуть-чуть» и вспоминал своего четвероного друга Бема, оставленного в далёком Павловом посаде со старыми родителями…

В июле 1962 года чрезвычайным и полномочным послом на Кубу был направлен Александр Иванович Шитов, (Алексеев). Несмотря на дружеские связи, установленные им во время работы на Кубе в статусе советника по культуре в 1960, Фидель Кастро неохотно принял его верительные грамоты, причём, только в середине сентября, после прибытия на Кубу военного советника и личного друга Громыко, а также, после небезынтересной рыбалки, затеянной Раулем с вышеозначенными русскими. Алексеев прослужил на Кубе до 1968. Затем, долгое время он находился послом на Мадагаскаре, принимал участие в событиях Пражской весны и умер в глубокой старости в 2001 году.

До конца своих дней он утверждал, что знает место, в котором похоронены Древние Боги…

_____________________________________________________________________________________

1. Свобода! Равенство! Слава Фиделю! Пусть Янки идут домой! Гнилые ублюдки!

Глава 63

Глава 4. На грани третьей мировой

Часть 18

– Противоречивая и таинственная история Ватикана, в котором во все века кипели страсти, и плелась паутина интриг, связана с политикой и только с ней, – несколько заумно и пафосно начал Борис. – Множество разных религиозных общин всегда старались захватить абсолютную власть над народами, история человечества – наполовину борьба таких сообществ. А удалось это только римской, уж точно не самой крупной, религиозной группировке. Почему? Я задаюсь этим вопросом уже не первый год…

Ополовиненная группа сидела в гостиной. Совершенно по-летнему тёплый день медленно, но верно, продвигался к закату. За столом чаёвничали шестеро. В пять утра Борис и Ксения отправлялись в Рим. Остающимся было грустно, улетавшие тяжело вздыхали, разговор не клеился. Но слова Бориса группу всколыхнули.

– Не гневи Бога, немец! – раздражённо сообщил пространству Василий Иванович, кусая пирожок. Безвинно пострадавший пирожок безропотно пал жертвой религиозной вражды, но мира после этого, как водится, не наступило.

– А я считаю, что Борис абсолютно прав, – возразила Елена Дмитриевна.

– «…Обративший грешника от ложного пути его спасёт душу от смерти и покроет множество грехов…» (1).

– Он не грешник, Василий Иванович, он Белый маг…

– Антихрист, значит, – Василий Иванович был непримирим, как и полагается истинному верующему. Но зато всегда готов был принять раскаяние. Если оно, конечно, было.

Неожиданно произведенный в Антихристы, Борис возмущённо фыркнул, но, посмотрев на любопытствующую жену и двух подружек, с горящими глазами продолжил:

– Не одна и не две, а множество легенд, взятых из совершенно независимых источников, утверждают, что римскую христианскую общину основал не кто иной, как апостол Петр. Римская группировка этим подчеркнула свою близость к мессии и выиграла в битве за превосходство. Между прочим, мы с вами точно знаем, что Пётр жил и умер в Риме. Знаем, где его могила, и что, со временем, над ней воздвигли Храм…

– Не богохульствуй, Борис, да и звали его не Пётр! Его подсунул миру наглый и беспринципный Петроний, чудо, как напоминающий мне одного человека…

***

– Как Вы считаете, кардинал, на этого Кастро можно положиться? Я никогда не имел дел с чёрными…

– Меня удивляет ваш вопрос, дорогой друг. Ведь это в вашей стране негры – униженное и оскорбленное стадо без пастыря, вполне заменившее европейский пролетариат. К тому же, Кастро не негр, он из вполне образованной кастильской семьи дворян…

– Побеспокойтесь о безопасности Ватика…

– Простите, кого?

– Это вы извините, я стал забывать, что люди мало читают. Название Ватикан не имеет отношения к Библии и латыни. Двадцать восемь веков назад этруски хоронили своих мертвецов вне городских стен. Вант, слуга Чаруна, позднее названного Аидом, следил за этим местом. Это его изображают с крыльями. В его руках сплелись бородатые змеи. Уничтожьте его посланцев, ибо они мешают нам…

Из телефона послышались звуки, сильно напоминающие карканье вороны на погосте, и разговор прервался. Кардиналу Сьяраконти, посмевшему перечить, на миг стало дурно. Голова закружилась, и, неожиданно, он почувствовал облегчение. От того ли, что тысячи миль отделяют его от абонента, или, может быть, недосказанность давала надежду?

Телефонную трубку хотелось отшвырнуть, как ядовитую змею. Но он положил её подчёркнуто тихо, мягко – точно она и, впрямь, была ядовитой гадиной и могла проснуться резкого движения.

От потолка отделилась еле заметная, при свете дня, тень.

Кардинал снял очки, протёр их и поднял голову.

– Я чувствую тебя, – шепнули сухие губы. – Нам остаётся только молиться, в надежде на твою светлую душу…

Тень удивлённо замерла, на фоне фрески с изображением Савла. Через минуту облако, пожав призрачными плечами, неторопливо последовало в сторону личных покоев Анджело Ронкалли, а кардинал продолжил свою беззвучную молитву.

– Я ощущаю присутствие твоё. Кто ты? Неужели, в наш мир попало твоё ядовитое семя? Где Вышинский с его армией экзорцистов?

***

– Всё в руках божьих, дорогой мой Аллен, пути Господни неисповедимы. И, хотя использование ядерного удара, для ликвидации революции под носом США, не совсем входит в наши планы, однако, морально мир готов к переменам, а уничтоженный остров компенсирует все наши траты и принесёт колоссальную прибыль в будущем…

Аллен Уэлш Даллес, растерянно стоял почти на середине серо-синего ковра и слушал тихую размеренную речь странного старика в инвалидном кресле. Слова падали на него, подобно большим булыжникам с круглыми гладкими краями.

«Не увернёшься, – почему-то подумал он. – Если захочет – попадёт, и будет совершенно всё равно, круглый край у него, или острый».

Аллен не понимал, какая сила сегодня притащила его в этот старый дом, построенный во времена Линкольна. Почему он стоит и слушает этого человека. Ведь это безумие! Войну легко начать. А закончить…

– Зачем русским ядерный конфликт? – попробовал он задать вопрос. Вопрос не возражение, не попытка сопротивления, но… порой, простой вопрос, заданный вовремя, может образумить, или, хотя бы, взять паузу на обдумывание. – При всём самодурстве их лидера Хрущева, они не могли ещё забыть итогов Второй мировой. По самым скромным подсчётам, Европа потеряла семьдесят миллионов человек…

Сидящий в кресле слегка сморщил нос, он не любил возражений.

– Мир приобрёл знания, уважаемый, а люди плодятся быстро. И, почему бы коммунистам не провести эксперимент, подобный нашему в Хиросиме? Во всём надо видеть пользу. У нас пострадает побережье, но, в течение десяти лет, их строй исчезнет с лица планеты, а мы приобретём ни с чем не сравнимые возможности. Просто не мешайте ходу истории. И присядьте, наконец! Руммель, подай мистеру Даллесу кофе.

***

Борис потянулся и посмотрел в окно, отметив для себя, как красиво вырисовывается в свете солнца точёная фигура жены. Её малиновые туфли удивительно сочетались с восхитительным цветом чуть полноватых губ, тёплым блеском густых волос, уложенных в высокую причёску.

Ксения почувствовала взгляд мужа, сделала суровое лицо и удовлетворённо отметила:

– Извращенец!

«Угораздило же с утра попытаться прислониться к её горячей со сна груди», – подумал, муж. Он, быстро опустил взгляд, но было поздно. Осталось только смягчить последствия.

– Красавица, – шепнул он…

Она хитро прищурилась и, едва сдерживая улыбку, констатировала, оценив его внешний вид:

– Следует признать, что вы, мистер Кесслер, тоже весьма ничего.

Третий день они прочесывали окрестности Замка Ангела в поисках «удобной норы», (со слов их незаурядного руководства), предназначенной для прохода в самое сердце Папского государства. Причём, командировали их туда не просто так, а для встречи с живущим там последнее тысячелетие привидением. К сожалению, пока золотой ключик, ведущий к осуществлению их очередной авантюры, находился где-то под панцирем обитающих в канале «тортилл». Поиски осложнялись присутствием многочисленных карабинеров и раскручивались на фоне мрачных предсказаний из непрерывно кричащих о Карибском противостоянии газет. Всё это изрядно нервировало. Тем не менее, приказ к исполнению поручения был озвучен безапелляционно и обсуждению не подлежал: «Встретиться с Иосифом и забрать перстень Жака де Моле, хранящийся в кладовой, принадлежащей почившему шесть веков назад папе Клименту».