На обратном пути Юп взялся объяснять мне принципы хозрасчета нашей медицинской бригады.
– Понимаешь, Вик, пациент платит сто монет, – рассказывает он, – Пятьдесят забирает больница, еще тридцать забирает профсоюз…
– Это который «Гвоздь»?
– Он самый. Нам с операции всего двадцать монет остается. На пятерых, Вик! А самое хреновое знаешь, что?
– Пока нет.
– Если пациент скончался, денег нам не платят, а вот мы все равно должны выплатить больнице двадцать пять монет. Типа за пользование инфраструктурой. Вот так вот. Считай, каждая смерть – наш чистый убыток. Вот такая экономика…
– Эксплуатация какая-то… а кровососами они почему-то нас называют.
– Вот именно.
– А тот гном вчерашний, который от платы отбоярился… получается тоже наш чистый убыток?
– А как же, – подтверждает Юп, – Двадцать пять монет больница с нас вычтет… если не больше. Тот гном ведь еще и жалобу накатал. Запросто можем на штраф попасть.
– Я чет не понял. Профсоюз же вроде должен за наши права бороться? Или он только деньги отжимает?
– Так в том и дело, Вик. Если б не профсоюз, нам бы вообще работать не разрешили.
– Херня какая-то. Реально вас… то есть нас тут за негров держат… слушай, Юп, а это что за дверь?
– Раньше был тренажерный зал… вернее, зал и сейчас тут есть, только теперь он нафиг никому не нужен.
– Юп, я гляну, а? Там открыто?
– Не знаю. Может и открыто. На черта его запирать.
Тяну за ручку, действительно не заперто. Заглядываю и сразу понимаю, то что нужно. Тренажеры на любые группы мышц, все, что душе угодно.
– Ты чего довольный такой, Вик? – Юп смотрит на меня со снисхождением, – Многие пробовали поднять силовые показатели через упражнения, ни у кого не вышло. Системное ограничение. Это я тебе как доктор говорю.
– Мой случай особый, – осторожно возражаю, – Я слетел до двоек, когда загремел в мир с отрицательной духовностью. Вдруг удастся вернуть хотя бы часть прежних показателей.
Не то что я не доверяю Юпу, скорее просто боюсь сглазить, а потому про цифры в «скобочках» опять умалчиваю.
– Ну что ж, попробуй, – говорит Юп, – Вдруг да получится… – тут ему приходит какая-то мысль, и он резко вдохновляется, – А действительно, вдруг получится! Это же будет прецедент! Можно будет диссертацию написать.
У-у-у. Эвон куда Юпа занесло – диссертацию. Нафиг, нафиг. Мне слава не нужна. Теперь уже точно рассказывать никому ничего не буду.
Мы возвращаемся в приемный покой, где меня уже ждет мой «клиент»: креплю тело ремнями к каталке, проверяю наличие страховки, срезаю лишнюю одежду, вкатываю «кубик» регена. Эту работу я выучил на отлично.
Ближе к утру мы опять начали зашиваться. Сат снова решился меня привлечь в качестве «недохирурга». Но сегодня я не лажаю. Не туплю. Режу как надо. Своим резаком владею все лучше, даст бог, скоро так наловчусь, комарам на лету буду жало подтачивать. В общем, ночь прошла штатно, хотя и не без нервов.
Сперва «потеряли» еще одного пациента, и мне пришлось делать еще одну ходку до морга под недовольный бубнеж сопровождающего Юпа. А потом к нам притаращилось очередное пьяное хамло. Здоровенный мужичина потный, вонючий с брезгливой харей, начал наезжать, едва войдя в приемный покой.
– Слышь ты, кровососик, – это он мне, – Сюда подошел…
Что мне делать, я подошел.
– Штанину мне закатай, упырь, – мурло указывает пальцем на окровавленную штанину, – Ну чо вылупился. Суетись.
Паскудник уселся на нашу кушетку и вытянул ногу в грязном башмаке, видимо, облегчая мне доступ «к штанине». Сат увидел в моих глазах что-то нехорошее и предупреждающе покачал головой, мол не ведись, Вик, мол он специально провоцирует. Ну я и не ведусь. Смотрю этому уроду на кончик носа и представляю мысленно, как буду срезать ему лазерным резаком сначала левую ноздрю, потом правую…
Мудак вперился в меня своим налитым глазом, видит, что я не кидаюсь выполнять его требования, скинулся в зверя. Заорал так, что волосы на теле встопорщились. Голосистый, сука. А я стою себе, на переносицу его смотрю, прикидываю мысленно, как переведу свой резак в режим тонкой иглы и проткну ему глазное яблоко… и отверстие прижгу, чтоб глаз через отверстие вытекал медленно-медленно… животное совсем взбеленилось и переключилось на Луну.
– Слышь ты, кровососка, щас сосать будешь, поняла? Быстро сюда подошла, – рявкает так, что уши закладывает, – Вы тут все мне будете…
После того, как он начал оскорблять Луну, планка моя с грохотом упала на бетонный пол. Тут бы мне и пришел конец, этот гондон меня бы в грязь втоптал и не вспотел, но ситуацию снова спас Сат. Сцедил в шприц из своего клыка дозу убойной анестезии, подошел сбоку и воткнул в шею. Гнида тут же отключилась.
– На каталку его, – спокойно приказывает Сат.
Кладем тело на каталку. Я с особым удовольствием креплю ремни и мстительно взрезаю его штанину до самого паха, заманается зашивать обратно. Сат осматривает его ногу.
– Мутации нет, – сообщает Сат, – Пьяный урод просто где-то поранил ногу.
– Я бы все-таки ампутировал, – вношу кровожадное предложение, но все смотрят на меня с осуждением.
– Вик, мы давали клятву Гиппократа.
– А гиппопотаму вы клятву не давали? – огрызаюсь, хотя понимаю, что сам неправ.
– Не говори ерунду, Вик, – морщится Сат, – Вколи ему реген и выкатывай на выписку. Не наш пациент…
Пациент может и не наш, но настроение испоганил. Реген я ему вколол и на выписку откатил, а еще глянул наличие страховки. Не, мне по фигу, есть ли у него страховка, я его персональные данные считал. Имя, адрес, место работы. У меня походу начинает оформляться список личных врагов. Гном – первый, этот – второй.
И кстати, далеко не все наши пациенты бухие. Их, конечно, достаточно, хватает и тех, что под наркотой. У меня диагностика крови поднялась до второго ранга, я теперь наличие в крови препаратов влет определяю. Но добрая треть поступивших оказывается в трезвом уме и твердой памяти.
– Слушай, Юп, – спрашиваю ближе к утру, когда поток пострадавших от скрипунов сошел на нет, – Ты говорил, горожане нарываются по пьяной глупости. Но ведь и трезвых хватает…
Юп пожимает плечами:
– Так среди трезвых тоже дураков достаточно. Не забивай себе голову.
– Не только в дурости дело, – возражает Луна, – Бывает, перегорают отпугивающие светильники. Бывает, защитные артефакты из строя выходят.
– Вот именно, – Мерка решила проявить женскую солидарность, – у тебя, Юп, кругом одни дураки. Один ты умный.
– Э, девочки. Давайте без наездов, – Юп примирительно выставляет ладони, – Я так-то по ночам по городу не шляюсь. Работаю, знаете ли, по ночам.
По окончании смены мы уже ни в какую кафешку не пошли, сразу отправились домой. Оно и верно. После того как Юп просветил меня об уровне наших заработков, сам понимаю, на кафешки мы ни разу не зарабатываем. А еще, оказывается, ребята за дом платят пятьсот монет в месяц. Короче, после апокалипсиса врачи лучше жить не стали. Живут от зарплаты до зарплаты… хотя, я не знаю, как зарабатывают другие больничные целители. Может это только нашего брата вампа так притесняют.
Дома мы попили чай и разбрелись по своим комнатам отсыпаться. Прежде чем провалиться в сон, открываю свои характеристики:
Уровень 5
Снова взял два уровня. Отлично, хотя и предсказуемо. Вчера мне до четвертого совсем немного оставалось. Теперь же едва перевалил за пятый. Завтра хорошо если возьму хотя бы один.
Специализация – трансформация плотного тела в энергию (активируемая способность, расход на поддержание энергетического тела 1 эпена в секунду)
Что за трансформация в энергию, пока загадка для меня. Не потому что я такой нелюбопытный. Спецуха моя пока не активна, система ругается и требует более высоких силовых показателей… будто от перехода «в энергию» я могу надорваться.
