Возвращаться домой через парк ночью было не самым безопасным маршрутом, зато коротким и быстрым. Жила я всего в пятнадцати минутах, ходила этим путем сотню раз и ничего никогда не случалось. Но если день не задался с самого утра, то глупо ожидать, что закончится он на приятной ноте.

– Привет, красотка! Вот и встретились!

Эту компанию я уже видела в клубе. Пьяные, явно не нуждающиеся в деньгах, если судить по счету, но довольно прижимистые, если припомнить чаевые, которые они оставили.

Точнее, они вообще ничего не оставили, заявив, что их недостаточно хорошо обслужили. Обидно, но не смертельно. Клиенты бывают разные, а у меня просто неудачный день. Вопрос в том, что они забыли в парке, хотя у богатых свои причуды.

– Глухая? – дорогу мне заступил один из парней.

Я поморщилась и постаралась обогнуть парня по дуге, но в результате наткнулась на второго. Панически оглянувшись, обнаружила, что меня взяли в кольцо. А вот это уже проблема. Парней было пятеро. Все высокие, спортивного телосложения, в дорогих шмотках. «Золотая молодежь», а точнее, высокомерные и избалованные придурки.

– Простите, я спешу.

Стараясь, чтобы голос звучал ровно и, не позволяя себе грубить, хотя очень хотелось высказать все, что я о них думала, снова шагнула в сторону, пытаясь проскользнуть мимо двоих. И моментально почувствовала на своем плече тяжелую руку.

Оценив ситуацию, осознала, что избавиться от нежелательной компании можно только при условии, что они бегают медленнее, чем я. Постаралась вспомнить количество выпитого ими в клубе.

Много. Очень много.

А еще намешали всего, что только можно. Удивительно, как на ногах стоят, но координация явно нарушена. Я в кроссовках и джинсах. Значит, шанс есть.

Медленно повернувшись, не забыв про улыбку, чтобы окончательно расслабить придурков, хотя меня откровенно тошнило от запаха спиртного, я поудобнее перехватила сумку, оценила расположение самоуверенных недосамцов, а затем что было сил ударила между ног того, кто стоял на пути, и дала деру так, что ветер засвистел в ушах.

Громкие крики боли, раздающиеся позади, с одной стороны – стали бальзамом для уязвленного самолюбия, с другой – самой лучшей мотивацией. Я прекрасно понимала, что если меня догонят, мало не покажется.

Ворота уже виднелись, и я готова была праздновать победу, когда небо озарила ярко-рыжая вспышка. В первую секунду решив, что кто-то решил поиграть с фейерверками, я и не подумала останавливаться. Но затем… Петарда разорвалась прямо передо мной. Каким чудом я успела метнуться в сторону, пытаясь избежать серьезных травм, непонятно, но мне это удалось. Проклиная всех, кого только можно, я рванула с дорожки на газон, но умудрилась зацепиться за бордюр и упасть. Как ни странно, это была еще одна секунда везения за сегодня, потому что спину обожгло от очередной петарды. Не споткнись я, то пострадала бы гораздо сильнее…

Прекрасно понимая, что надо как можно скорее подняться и бежать дальше, я не могла пошевелиться. Тело словно парализовало, перед глазами мелькали черные мушки, отчего я почти ничего не видела, и да, я начала паниковать.

Зрение постепенно возвращалось, хотя картинка все еще расплывалась. Но и этого мне хватило, чтобы убедиться в отсутствии преследования. Точнее, охотники сами стали жертвами…

В состоянии полного ужаса я наблюдала, как на аллее словно из ниоткуда появились несколько мужчин в черном. В свете фонарей я могла отчетливо оценить рост, вес и экипировку. Мужики казались просто огромными, затянутыми в кожу и с короткими стрижками. Лица я различить не могла, но в какой-то момент мне показалось, что они не обременены интеллектом.

А вот двигались мужчины легко. Ужас же заключался в том, что этот своеобразный танец был танцем смерти для моих преследователей. Я не знаю, каким конкретно оружием они вооружились, но из рук мужиков вылетали огненные шары, безошибочно попадали в цель, отчего парни валились на землю, не успев ничего сделать для защиты. И не двигались… Кошмарно завоняло горелым мясом, громкие крики боли буквально разрывали ночную тьму, но убийцы продолжали планомерно уничтожать парней.

Последним упал тот самый мажор, который и приставал ко мне. Он что-то проорал про то, что его отец найдет их из-под земли и отомстит, а в следующее мгновение рухнул навзничь.

Все, на что мне хватило разума в этой ситуации, лежать на землю и притворяться мертвой. Я понимала, что раз оказалась свидетельницей происходящего, то меня, скорее всего, добьют. Двигаться я все еще не могла, так что оставалось только лежать и молиться, чтобы меня не заметили.

Сердце стучало так, что мне казалось, оно сейчас выскочит из груди. Я слышала короткие переговоры на незнакомом языке, но самое страшное было в том, что то и дело раздавались звуки точечных ударов, а ночь озаряли вспышки.

Когда же они прекратились, я затаила дыхание, а затем услышала шаги… Тяжелые, медленные, неотвратимые. Они приближались с каждой секундой, и я едва сдерживалась, чтобы не заорать от ужаса. Я лежала на животе, голова была повернута чуть в сторону, так что все, что я могла увидеть сквозь ресницы – ботинки. Огромные армейские высокие ботинки. Их обладатель присел рядом и только протянул руку, как снова послышался голос другого убийцы. Несколько коротких слов, мужчина поднялся, так и не дотронувшись до меня, что-то ответил, а затем пнул меня ногой и пошел обратно.

Порадовавшись, что я по-прежнему ничего не чувствовала, я продолжала валяться на земле, а потом все стихло…

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем чувствительность вернулась к телу. С новой силой ощутив боль в обожженной спине и зудевшие ребра, я медленно села на земле. В ту сторону, где лежали парни, я боялась даже смотреть. Мне хватало по-прежнему жуткой вони, чтобы понимать, я не хочу этого видеть.

Голова кружилась, глаза слезились, а чувствовала я себя так, словно по мне проехал каток. Надо было убираться из парка как можно скорее, но я все еще чувствовала слабость. Подняться с первого раза не получилось. Встав на четвереньки, я доползла до ближайшего дерева и по стволу поднялась на ноги. Первый же шаг и я снова упала. Ноги не держали совершенно… Услышав же звук полицейских сирен, я от души выругалась и завалилась обратно на землю.

– Говорю же, я не знаю, кто это и что там произошло, – простонала я.

Сколько можно задавать одни и те же вопросы?! Я подробно рассказала свою облегченную версию событий, но следователю было мало. Он снова и снова задавал одни и те же вопросы в разных вариациях.

Было уже утро…

Я валилась от усталости и недостатка сна, у меня болело все тело, а горло и глаза першило. Вот только рассказать о том, что случилось на самом деле, я не рискнула. Чувство самосохранения взяло вверх над гражданским долгом. Угодить в психушку ради сомнительной правды? Ну, нет. К тому же я сколько угодно могла строить предположения о произошедшем, но делать это буду дома и в одиночестве.

Для официальных органов у меня была только одна правда: возвращалась домой через парк, ко мне пристала компания пьяных придурков, я от них сбежала. Назад не оглядывалась, но когда почувствовала удар в спину, потеряла сознание. Очнулась от звука сирен. Да, убитых видела на работе, но раньше знакома не была. Нет, у меня нет с ними никаких взаимоотношений.

Все!

– Вы утверждаете…

– Я ничего не утверждаю. Я рассказала все, что видела, – устало перебила я его и умоляюще взглянула. – Скажите, я подозреваемая или все же свидетель? Потому что если второе, то отпустите меня, пожалуйста.

– Я просто беру объяснения, – заметил он. – Вы можете уйти в любую минуту.

– Спасибо.

Следователь, молодой и довольно симпатичный мужчина лет тридцати, уставился на меня так, словно пытался уличить в преступлении. Он тоже не выглядел бодрым, а наше общение состоялось в приемном покое, после осмотра врача. Радовало, что меня не отвезли сразу за решетку, как подозреваемую. Видимо, наличие травм все же послужило определенной индульгенцией.