— И ты в нем прекрасно выглядишь! Я просто залюбовался и слегка завис. Слишком много красоты разом! Вот, — я протянул букет белых роз. — Цветы для прекрасной розы.

Она улыбнулась, с сомнением взяла букет. Я, понимая затруднение, продолжил:

— Поставь в воду, я подожду. Я бы хотел чтобы цветы еще долго напоминали тебе этот вечер. Надеюсь у тебя о нем будут только хорошие воспоминания.

Оксана улыбнулась и исчезла за дверью, я же выдохнул. Оглядел себя и остался доволен. Я подозревал, что в ее гардеробе не найдется вечернего платья или чего-то эдакого вычурного. Поэтому оделся достаточно просто. В светло-синие джинсы, серую рубашку-поло, и белую легкую куртку-пиджак с молнией. На ногах серые же кроссовки. Мое кровоточащее от стоимости этого «простого» гардероба сердце никому видно не было. С ее платьем мой наряд сочетался куда лучше традиционного для сословия строгого костюма.

Когда Оксана снова появилась на пороге, я протянул ей бутоньерку с белой розой. Себе же прикрепил на куртку такую же красную. Эту зерговую схему я тоже вычитал в паутине. Деталь этикета, говорящая об отношениях пары. Красный цветок означал что у меня сердечные намерения. Белый — что дама не определилась. А окружающим вся эта икебана давала понять, что мы вместе, как минимум на этот вечер. Я четыреста с лишним лет ни за кем не ухаживал! И не хотел облажаться на старте. Даже немного волновался, прям сам себе удивляюсь.

Оксана приколола цветок к платью и мы двинулись на выход из подъезда. Окуппировавшая лавочки во дворе местная гопота на нас косилась, но молча пропустила к машине. Скорее всего, сказался авторитет Барыги. Меня здесь знать не знали. Но Оксана и ее приемный отец, уверен, были известны всему двору. Вот у аборигенов теперь прибавится тем для разговоров под семки и денатурат.

Кабарга зафырчала своим слабосильным моторчиком и повлекла нас из клоаки Качалки в храм искусств. Почти в самый центр Форта — театр Деммини. Частный театр, принадлежащий благородному роду.

Деминни были из султанитов — младший камень семейства опала. Независимый, и, по меркам Алого Рассвета богатый род. Находился театр в одном из особняков рода, специально для него перестроенном. У рода была в форте собственная труппа. Также они часто привозили в наше захолустье всяких гастролеров-знаменитостей. Спектакли «У Деминни» служили своеобразной нейтральной территорией. Площадкой для знакомств, завязывания контактов, поддержания светских связей, приватных переговоров. Ну и просто местом, где можно на людей посмотреть, себя показать. Как без этого?

Постановка «Король и шут», которую Оксана хотела посмотреть, игралась местной труппой. Поэтому особенного наплыва фортовских или приезжих шишек, да и вообще аншлага, на спектакле не ожидалось. Одной из особенностей спектаклей, которой Деминни даже гордились, было то, что часть декораций и спецэффектов обеспечивались младшими членами рода. Магами наваждения, моими почти коллегами по камню.

Короче говоря, местечко было действительно элитное, пафосное и дорогое. И недоступное простецам, по определению. Съемки на коммы были строго запрещены. Как мы понимаем, это не спасало. Контрабандные кривые записи спектаклей регулярно утекали в локу. Думаю, владельцы позволяли это делать нарочно. А может и сами подкидывали записи, если не дураки.

Высадившись из машины за квартал до театра (дальше проезд Развоза был запрещен), мы продефилировали по улице под ручку ко входу в особняк. Мы с Оксаной были почти одного роста, но сегодня она надела туфли на каблуках. Смотрелись мы вместе, наверное, забавно. Впрочем, меня это не трогало.

Мы прошли по шикарному, украшенному в стиле рококо фойе (дорого-бохато, белая лепнина повсюду, ангельские духи и пасторали). Постоянно приходилось останавливаться чтобы раскланяться с совершенно, по большей части, незнакомыми мне людьми. Я, зерг побери, еще визитные карточки с награждения не все разобрал. Надо сказать, наше появление вызвало нешуточный ажиотаж и шебуршение в местном курятнике. Нас исподтишка щелкали на коммы. Некоторые посетители не стеснялись вести съемку в открытую. В фойе это разрешалось. Часть дам, стоявших группками, изображали постные лица и начинали усиленно обмахиваться веерами, очевидно перемывая наши с Оксаной косточки. Часть наоборот улыбались и стреляли в нашу пару глазами. Мы, преодолев вал вздохов, шепотков и поток ядовитых взглядов, поднялись наверх в ложу, где остались наконец вдвоем. Оксана шумно выдохнула.

ПОСЕЩЕНИЕ ТЕАТРА

— А ты популярен. Оказывается меня выбрал настоящий герой и любимец публики. Непростой котик меня выгуливает, — она заразительно улыбнулась.

— Да-да, дда. Победитель монстров. Фомора и Аристарха Медведева. На этом подвиги, увы заканчиваются, — я улыбнулся в ответ, потому что удержаться было просто невозможно. — Впрочем, то, что меня согласилась сопровождать самая обворожительная женщина в форте, можно засчитать за третий подвиг.

— Я смотрела съемку дуэли. Ты правда был пьян? Мне, когда клинок проходил на волосок от тебя, было страшновато.

— Ну… я был пьян, но не в сопли. Разделать этого сосунка я мог в любом состоянии.

— Хвастливый котик, — новая улыбка. — Но получилось эффектно, не спорю. Особенно финал.

Тут она засмеялась уже в голос. Я подхватил, чувствуя себя удивительно легко. Когда прозвучал третий звонок, и в зале погас свет, мы оба улыбались непонятно чему.

Спектакль шел два с половиной часа. И все это время я напряженно вглядывался в сцену, вместо того, чтобы любоваться прекрасным профилем своей спутницы, как собирался. Когда опустили занавес, и вновь загорелся свет, я чувствовал себя как будто пробежал километров десять-пятнадцать. Пальцы, вцепившиеся в лакированные резные подлокотники кресла, пришлось отлеплять силой. И если вы думаете, что на меня так подействовала «волшебная сила искусства», то зерг там плавал. Видел я спектакли Императорского театра с действительно великими актерами моего времени и с гораздо более впечатляющими декорациями.

Просто история, рассказанная автором «Короля и Шута», оказалась историей моего рода. И немного моей личной. Искореженная. Перевранная, где только можно. Пришедшая из глубины веков, изрядно по дороге мутировав. Но. Это. Было. Личное.

Банальнейший сюжет. О Правителе, преданном свитой и свергнутом. Об истреблении его рода. О последнем оставшемся в живых члене рода, что дал клятву служения победителю. Родовую клятву на крови. О том, как бывший член правящей семьи стал шутом нового монарха. И как отомстил. Пожертвовав своей жизнью, он убил узурпатора и глав семей предателей. Отравил на пиру. Но и сам погиб, ничего по сути не изменив. Вся пьеса была написана максимально отвлеченно, без каких-то отсылок к кланам драгоценностям или даже старой империи. Просто король. Просто взбунтовавшаяся знать — советники и прихлебатели. Просто шут. Но я знал, о чем на самом деле эта история. Шутки силы и Судьбы порой очень злы и жалят больнее шпаги. Их шутка, приведшая меня в этот зал была из таких. Посмотрим, кто будет смеяться последним!

КОРОЛЬ И ШУТ

Наш клан королевского опала был Императорским. Его свергли. Обычные интриги аристо, которые привели к перевороту. Во главе тогдашнего заговора стоял клан Алмаза. Мой старик-отец, пусть грани его растворятся в бездне, остался последним из рода и дал родовую клятву служения. Я же в молодости был слишком горяч и строптив. Тогдашний Иператор-Алмаз, чтобы смирить мою гордыню, сделал меня придворным шутом. Настоящая же моя роль не изменилась. Я был кинжалом в руке наследника трона. Его личным убийцей. Советником. Во взрослые годы наверное… соратником. И последней линией обороны, случись вдруг что. Клятва служения на крови штука очень серьезная. У меня не было права выбора, выбор за меня и всех моих потомков, сделал мой отец.