Переночевали здесь же, в палаточном городке, а рано утром собрались в обратный путь. Завтрак на свежем воздухе в палаточном городке с видом на парк показался настоящим приключением. Если бы мне пришлось выбирать между ужином в самом шикарном ресторане Москвы и этим местом, я бы, не раздумывая, выбрал Рускеалу.

На концерт симфонического оркестра, который планировался вечером воскресенья мы не остались, потому как нам предстояла долгая дорога домой. Паровоз доставил нас до парковки, а уже оттуда мы целых двенадцать часов добирались до Мурманска, останавливаясь только на обед и в случае крайней необходимости.

Автобус остановился возле академии в девять часов вечера, а мы смогли наконец-то отправиться по домам. Уваров забросил походный рюкзак в багажник моей «Индигирки» и развалился на пассажирском сидении возле водителя.

– Я смертельно устал! – пробормотал Кеша. – Не могу дождаться, когда окажусь дома в тёплой ванне.

– Сейчас мигом домчим! – успокоил я друга и устроился за рулём.

– Погоди, Арс, не заводи двигатель! – неожиданно заволновался парень.

– Почему? Что не так?

– Я чувствую, что в машине есть посторонние артефакты. Дай-ка мне сосредоточиться.

Парень завис минуты на две, а затем попросил меня выйти из машины, и принялся обходить её по кругу.

– Ничего не понимаю! – бормотал артефактор, осматривая заднее колесо. – Я уверен, что здесь есть посторонний артефакт, только не могу понять где именно. Ах, вот оно что! Точно, вот и он!

Через минуту Уваров поднялся, сжимая в руках небольшой металлический диск размером чуть больше кулака.

– Магнитная бомба! – прорекламировал артефактор. Крепится к металлической части, а при срабатывании механизма взрывается. Если бы мы поехали, взлетели бы на воздух.

– Спасибо, друг! – поблагодарил я Кешу и попросил убрать эту штуковину подальше. Вызвали полицию, но те лишь приняли заявление и пообещали поискать виновников. Учитывая, что камеры наблюдения на парковке ведут запись постоянно, у нас был шанс найти виновника, вот только предполагаемый исполнитель преступления тоже не был профаном и хорошенько замаскировался.

– Бомбу установили прошлой ночью, когда злоумышленник мог свободно передвигаться по городу в маске, – объяснил следователь.

– Ясно только одно – кто-то хотел твоей смерти, Арс. И этот кто-то действовал просто, но профессионально.

– «Ушкуй»? – предположил я, вспоминая, что у этой бригады есть на меня заказ ещё с января.

– Вполне может быть, я бы не стал отрицать и такой вариант, – покачал головой Уваров.

Домой мы вернулись ближе к полуночи. Никитский с Вьюгой встречали меня, несмотря на позднее время. Оказалось, что хотя бы дома был порядок, и не происходило ничего странного. Может, убийцы только прощупывали почву? В любом случае, им удалось меня утомить. Утром я вставал по будильнику не выспавшийся и уставший.

С большим трудом отработал три пары и отпустил ребят домой. Я уже мечтал о том, что поеду домой отсыпаться, но Акулина Ивановна назначила очередное собрание, и мне пришлось плестись в актовый зал. Хоть бы не заснуть там! Думая об этом, я ещё не знал, услышу нечто настолько важное, что сон как рукой снимет.

– Дамы и господа, важные новости! – произнесла Остроумова, когда весь коллектив академии собрался в зале. – Я собрала всех вас для того, чтобы передать официальное объявление, которое поступило из Москвы буквально час назад. Этой ночью на императорское имение в Москве было совершено нападение. После погрома Его Императорское Высочество Михаил Павлович пропал без вести. На данный момент нет никаких новостей о его судьбе. В сложившихся условиях, если Цесаревич Михаил не будет найден в ближайшее время, право наследования престола перейдёт брату покойного императора, Его Высочеству Владиславу Александровичу.

– Наконец-то! – выпалил Медин и воздел руки к небу. – Вот теперь настало наше время!

– Напрасно радуетесь, Павел Николаевич, – осадила парня Акулина Ивановна. – Ничего хорошего для нашего государства правление Его Императорского Высочества Владислава не принесёт.

– Вы так считаете? – удивился парень.

– Не просто считаю так, но и уверена в этом. Возможно, юный возраст или личные амбиции не ают вам понять этого, но с императором Владиславом для нашего государства наступят нелёгкие годы. Впрочем, я не намерена обсуждать политическое устройство нашего государства с вами.

– Очень занятная позиция, – вмешался в разговор Яковлев, но Остроумова оставила его слова без ответа и объявила собрание закрытым.

– Не понимаю, зачем она сказала это при Медине и Яковлеве? – удивлялся Кеша, когда мы шли по коридору академии после собрания. – Неужели она не понимает, что её слова немедленно передадут, куда не следует?

– Остроумова знает что делает. Она всё-таки предсказатель, и очень мощный, – успокоил я друга. – Возможно, мы не понимаем её действий до конца, потому как не можем видеть наперёд.

– Думаешь, всё наладится? – с надеждой в голосе поинтересовался Уваров.

– Уверен, что мы наведём порядок. Вот только какой ценой?

Кеша был прав, когда опасался последствий слишком резких высказываний Акулины Ивановны. Имперская служба безопасности отреагировала на её слова буквально на следующий день. У меня сегодня не было занятий, поэтому я рассчитывал поработать над планами и заскочить пообедать в «Айгун», но уже на выходе из корпуса меня остановил Уваров.

– Арс, погоди! – окликнул меня Кеша. – Остроумова собирает весь преподавательский состав на собрание.

– Опять? – удивился я, предчувствуя неладное. – Не нравятся мне эти собрания в последнее время. Какую неприятность Акулина Ивановна сообщит в этот раз?

– Боюсь даже подумать! – признался Уваров.

Мы собрались в преподавательской, вот только Акулина Ивановна задерживалась. Даже Медин вертел головой и беспокойно ёрзал на стуле, словно ожидал неприятностей. Яковлев же, наоборот, сидел неподвижно, словно статуя, и боялся даже моргнуть. Ожидание затягивалось, но никого не было. Наконец, дверь распахнулась, и в преподавательскую вошёл Дронов.

– У меня ордер на арест ректора Арктической академии Остроумовой Акулины Ивановны! – с важным видом произнёс Виктор, помахав в воздухе печатным листом бумаги. – Она обвиняется в сокрытии государственных средств и заговоре против Его Величества, императора Владислава Александровича!

– Увы, арестовать Акулину Ивановну у вас не выйдет, – спокойно произнёс я, с улыбкой глядя в глаза Дронову.

– Вы намереваетесь препятствовать работе имперской службы безопасности?

– Что вы, господин Дронов, как можно? – с наигранным удивлением произнёс я, откровенно издеваясь над новым главой безопасников Мурманска. – Просто Акулины Ивановны здесь нет. Вы же не думали, что талантливый предсказатель её уровня будет дожидаться, пока вы выбьете ордер на её арест и явитесь сюда?

Теперь понятно к чему было это собрание. Талант предсказательницы помог Остроумовой заранее узнать об аресте, и ей требовалось незаметно покинуть академию. А как ещё избавиться от нежеланных свидетелей, особенно, от Медина с Яковлевым, которые наверняка шпионили за ней? Собрать всех в одном месте и заставить ждать. Снимаю шляпу перед её умением решать проблемы! Дронов может носом рыть землю, но Остроумову он не найдёт. Не удивлюсь, если в этот самый момент она покидает пределы Мурманска.

– Очень смешно с вашей стороны. И очень наивно, – произнёс Дронов. – Поспешу вас обрадовать очередной новостью. После инаугурации нового императора каждый дворянин должен будет принести ему присягу. Его Императорское Высочество сам решит кого оставлять в сословии дворян, а кого вышвырнуть вон, а заодно лишить всех титулов и государственных наград. Наконец-то мы избавимся от кучи бесполезных выскочек, которые позорят честь нашего государства, портят отношения с соседями и создают угрозу нашему государству.

– Выходит, мы с вами больше не увидимся? – съязвил я, скорее, чтобы не терять лицо.