– Высокий парень и рыжая девушка?

– Вроде бы… как на территорию объекта проникли – совершенно непонятно.

– Да хрен с ними… Николай Петрович, мы тут пацанами еще в восьмидесятых все облазили, никаких подземных ходов не помню, – я зашел в подъезд и увидел под лестницей разлом в стене, за которым пряталась бетонная ниша. Я включил фонарь и посветил внутрь. Луч света ударил в пустоту, уходящую в глубину туннеля. Удивительно, но проход был капитальным, с толстыми бетонными стенами.

Федянин и Кашин стояли сзади.

– Мужики, здесь постойте, я сам пролезу и осмотрюсь.

– Осторожней, Сергей Павлович! – пробурчал бригадир.

Я полез вперед. Вскоре проход начал сужаться, мне даже пришлось пригнуться. Я осторожно осмотрел стены в поисках трещин. Но стены оказались идеально ровными. Дальше туннель уходил вниз.

– Сергей Павлович, лучше возвращайтесь! – крикнул Федянин.– Мало ли…

Я попытался посветить вперед, но фонарик бил лучом недалеко, похоже, аккумулятор почти разряжен.

Попробую спуститься еще немного. Я осторожно пролез вперед. Дальше оказался крутой спуск. Подумав, я все же решил вернуться и неожиданно выронил фонарь. Резко потянулся за фонарем, поскользнулся и полетел вниз – в темную неизвестность… и вскоре, пробив ногами старые сгнившие доски, упал прямо на огромную кучу тряпья.

С минуту я лежал не шелохнувшись, боясь даже пошевелиться. После перевел дыхание, поднял руки, пошевелил ногами и убедился что цел. Глаза вскоре привыкли к темноте, и я рассмотрел под собой огромные кучи старых матрасов и фуфаек. Воздух здесь довольно затхлый. Пахло плесенью.

Я привстал и осмотрелся. Не было и малейшего намека на выход. В подземелье оказалось довольно холодно, я прошелся и ощупал стены. Посмотрел наверх: метрах в пяти, сверху, зияла дыра метр на метр. Когда падал, пробил ногами старые полусгнившие доски. Эх, жаль ни спичек, ни зажигалки, и фонарь где-то наверху застрял!

Я присел на кучу тряпья и сжался в комок. Что же, придется теперь ждать, когда меня вытащат . Брр… даже зубы застучали от холода. Только бы крыс здесь не было… И вдруг я заметил на полу старую чугунную крышку от люка. Еще один туннель? Нет, больше я точно никуда не полезу…

Так в раздумье я просидел еще минут двадцать. Никто и не собирался меня спасать. Под ложечкой неприятно засосало.

Наконец, любопытство все же взяло вверх. Я осмотрел крышку люка: старая, чугунная, с кованой ручкой. Приподняв крышку: вниз вела металлическая лестница, а сбоку падал неяркий свет. Значит имеется второй выход! Да и сквознячком потянуло. Ну все, сейчас вылезу наружу и накроется у кого-то премия в квартал! Не могли сверху веревку скинуть, «кони педальные»!

Я медленно спустился по лестнице и оказался в просторной бетонной нише. Из боковой стены торчала широкая асбестоцементная труба, которая вела вверх под небольшим углом, из трубы и падал свет. Присев на корточки, я гусиным шагом пошел к свету, и вскоре вылез на бетонную площадку. Осмотрелся и заметил крутые каменные ступени. Поднявшись, я приоткрыл тяжелую, металлическую дверь и вышел на улицу…

Удивительно, но уже смеркалось. Неужели я так долго просидел в подземелье? Я заметил что вылез из другого крыла здания. Здесь дом был еще целым, неразрушенным. Стены из красного кирпича казались крепкими и монолитными, а высокая крыша напоминала в полутьме старинный замок.

Я медленно обошел особняк, и с удивлением увидел, что и фронтальная часть дома тоже целая, а над подъездом висела небольшая вывеска: «Городской водоканал».

И только тут я заметил, что забор из профнастила исчез. Особняк обнесен деревянным частоколом. Во дворе побелены бордюры, а возле главного входа несколько клумб с красными и белыми розами.

– Хэнде хох! – выкрикнули сзади и в спину мне уперлось что-то острое.

Я медленно обернулся и увидел белобрысого мальчишку лет двенадцати. Он улыбнулся и откинул на землю деревянную штакетину.

– Серый, давай за мной, пока сторож не проснулся!

Мальчик развернулся, шмыгнул в проем забора и быстро исчез в зарослях кустов тутовника.

«Серый?» – недоуменно подумал я. И тут меня поразила одна странная деталь: мальчишка как две капли воды похож на друга детства, Витьку Сафонова. Но даже не это главное – паренек о д н о г о роста со мной. Я остановился и посмотрел на свои руки: небольшие, детские. Встряхнув головой, я ущипнул себя за щеку.

– Ну ты что там встал! – послышалось из-за кустов. – Дуй сюда!

Совершенно ошеломленный я пролез в проем и пошел вслед за мальчиком. Вскоре мы оказались на небольшой полянке среди густых кустов.

Мальчишка деловито присел на деревянном ящике.

– Задолбался я на «шухере» стоять. Хорошо сторож сегодня наклюкался и не делал обход. Ну рассказывай, что там?

– Где?

– В подвале, дурик. Нашел что-нибудь?

– Ты… Витя?

– Серый, ты что, головой сильно ударился?

Я внимательно осмотрел свою одежду: черные брюки, кроссовки, свитер с оленями. Именно так я ходил, когда учился в шестом классе. Наверное я действительно ударился головой в подвале, когда падал. А все происходящее это просто сон.

Витя привстал и потряс меня за плечо:

– Очнись, дурила… ну хоть что-то там было? Может старинные монеты?

– Кроме старых матрасов – ничего…

Друг детства удрученно вздохнул.

– Ладно, так я и знал… наврал все Юрка. Погнали тогда домой, уже седьмой час…

Мальчик резко развернулся и направился через заброшенный сад, где мы в детстве собирали сочные яблоки. Да на этом месте – давно магазин «Магнит». Какой все же интересный, реалистичный сон…

– Пойдем быстрее, а то мне точно попадет! Я бате обещал к семи вернуться! – Витя прибавил шаг. – Срежем через дворы!

Мы перешли через дорогу. Машин почти не было. Проехали несколько старых «жигулей» и зеленый мотоцикл «Днепр» с люлькой. С левой стороны дома стояли старые, деревянные, а с другой – двухэтажные «хрущевки». Ни супермаркетов, ни рекламных вывесок я не заметил. Мимо неторопливо прошли, беседуя, две пожилые женщины с сумками-авоськами, набитыми батонами и стеклянными бутылками с кефиром.

Уже стемнело. Мы шли через старые дворы. Вездесущие бабули на скамейках что-то обсуждали, а в одном дворике из деревянной беседки слышались гитарные переливы и девичий смех. Слегка накрапывал мелкий осенний дождь.

– Да не беги ты как угорелый, Витек! – окликнул я.

Друг собирался что-то сказать, как вдруг послышался хриплый бас:

– Стоять, щеглы!

Мы застыли на месте.

– Это Баркас. Попали мы, Серый! – полушепотом выдохнул Витя.

Из беседки вразвалочку вышел коренастый чернявый крепыш в джинсовой куртке. Леня Баркас собственной персоной. Это тот самый парнишка из соседней школы, который избил меня после школьной дискотеки в шестом классе. Мое лицо наутро напоминало замороженную брюкву. Через пару недель, когда фейс слегка зажил, отец отвез меня на «Динамо» и записал в секцию бокса. Вскоре я втянулся в тренировки, ездил на соревнования, и Баркас уже через два года обходил меня стороной. К восемнадцати годам я стал кандидатом в мастера спорта по боксу. Продолжал заниматься и после службы в армии. Да и сейчас в моей комнате висит боксерский мешок, который я иногда, под настроение, колотил.

Сейчас Баркас не внушал мне абсолютно никого страха. Скорее он напоминал щенка, который вздумал броситься на тигра. Парнишка подошел и грозно осмотрел нас:

– Я что-то не понял, бакланы, мимо моего двора ходим – а дань не платим?

Витя побледнел.

– По полтиннику с рыла – и дуйте дальше! – ощерился Баркас.

– У меня только двадцать копеек, – Витя извлек монетку из кармана и дрожащей рукой протянул.

– А ты что молчишь, бивень? – Леня слегка толкнул меня в плечо.

От него жарко пахнуло перегаром.

– А может, тебе еще ключ от квартиры дать, где деньги лежат? –улыбнулся я.

– Баркас, бей салабона в табло! – хохотнули из беседки.

Леня крепкой рукой схватил меня за грудки и потянул к себе. Затем ударил с левой боковым, я успел увернуться, но удар прошел вскользь, по скуле, разбив губу. Резким движением я освободился от захвата и четко отработал троечкой – два удара по корпусу и хук левой в челюсть. Баркас резко мотнул головой и медленно осел на землю.