Вот только… как и где я буду искать брата?

Дядя? Так ему на нас всегда наплевать было. Родители постоянно с ним были в ссоре. Денег на лечение брата он давать не собирался. Меня вообще за пустое место воспринимал.

Тогда к стражам порядка пойти?

На пару мгновений я подумала, что, возможно, стоит обратиться, но… Они же всё равно вернут меня драконам, так как я их законная жена.

С шумом выдохнув, я открыла дверь, вошла в дом и чуть не врезалась в грудь Цербаса – желтого дракона.

Мужчина обхватил меня за плечи руками и посмотрел с подозрением.

– Ты почему там так долго стояла? О чем размышляла, сладкая? – спросил меня мужчина, и я заметила, как его ноздри раздуваются.

Он явно принюхивался к цветам.

– О том, чтобы обратиться к стражам порядка, – выпалила я от неожиданности и прижала охапку чуть крепче к груди, опасаясь, что дракон их заберет.

Почему-то совершенно не хотелось с ними расставаться. Не знаю откуда и как, но Иридус подобрал именно тот букет запахов, который мне хотелось вдыхать и вдыхать. Возникла ассоциация с бутиком ароматов, в который мы когда-то ходили с мамой. Там их было очень много, и все разные. Что-то мне нравилось, что-то не очень. Но то, что собрал зеленый… это было просто невероятно…

– М-м-м, – протянул дракон, прищурился и добавил: – Вот вроде бы правду говоришь, а глазки твои так и бегают. Что-то скрываешь от нас, Фели?

Я передернула плечами, стараясь на автомате сбросить руки дракона, и, отведя взгляд в сторону, спросила:

– Да что я могу от вас скрывать? Вся как на ладони… Просто за брата переживаю.

И это была чистая правда, поэтому я до сих пор не пыталась сбежать и уверенно, но мрачно смотрела дракону в глаза.

Наши взгляды скрестились, и мы несколько мгновений не могли их отвести друг от друга. Не знаю почему, но я почувствовала что-то странное. Что-то совершенно неуловимое, шевелящееся на заднем плане. Что-то громадное и великое. Точнее, его легкий интерес к моей персоне, и, когда это что-то начало сильнее проявляться, послышался голос красного.

И в этот момент Иридус резко разорвал наш взгляд и, переведя его чуть ниже, на мои губы, прошептал:

– Знаешь, жду не дождусь сегодняшней ночи, маленькая суккуба.

Он резко приблизился к моим губам и облизнул их языком, а затем, отпустив меня, развернувшись к черному с красным, приобнял меня рукой за плечо и встал рядом.

Драконы стояли буквально в паре метров напротив нас и о чем-то разговаривали, вот только о чем – я совершенно не понимала, потому что моё сердце пыталось выпрыгнуть из груди. В ушах шумело, а во рту резко пересохло.

И самое странное, я никак не могла понять, из-за чего была такая реакция.

То ли из-за страха перед предстоящей ночью, то ли от предвкушения. То ли что-то еще – то, что проявило ко мне интерес?

Или всё это из-за нервов? Какие-то странные глюки?

И словно откуда-то издалека до меня донесся недовольный голос красного:

– Фели, если перестанешь витать в облаках и опишешь нам более подробно одежду шамана и его амулеты, то, возможно, мы сможем быстрее найти твоего брата.

Ощущение было такое, как будто меня холодной водой резко облили. Я перевела растерянный взгляд на драконов, которые стояли уже почти вплотную ко мне, полукругом, нависая надо мной и давя не только своим ростом, но и аурой, и подумала, что мне срочно надо присесть. Ибо ноги не держали.

Поэтому я посмотрела на диванчик, что стоял в мини-гостиной, и, кивнув на него, сказала хриплым голосом:

– Давайте сядем, я сконцентрируюсь и попытаюсь всё рассказать.

Красный недовольно скривился и, все же отступив сторону, выставил руку вперед в приглашающем жесте, а заодно давая мне возможность пройти к дивану.

На негнущихся ногах я прошагала вместо дивана к креслу и уселась в него, таким образом ограждая себя от мужчин и продолжая прижимать охапку цветов к груди.

Они все трое устроились напротив и приготовились ждать, а я, погрузившись в свою память, закрыла глаза и начала говорить про амулеты шамана.

– Я помню, что на груди у него висел целых ворох этих амулетов, но запомнился мне лишь один, потому что он был деревянный, с перьями, похожий на…

Я прикусила губу, понимая, что чуть не ляпнула то, чего в этом мире быть не должно. Ловец снов. В больнице, в которой я лежала еще до своей смерти, со мной в одной палате находилась девочка. Её, в отличие от меня, родители не бросали и поддерживали до конца. Она ушла раньше меня. Но я четко помню, что ей подарили этот амулет – ловец снов. Повесили над постелью и сказали, что он будет отгонять её плохие сны.

Когда она умерла, то родители девочки отдали мне этот амулет, и я повесила его над своей кроватью, фантазируя о том, что это были мои родители и это они меня так хотели оградить от плохих снов, а не соседку по палате.

Этот амулет был со мной до самого конца.

Но в этом мире я такие ни разу не видела. Поэтому предпочла просто описать его визуально. У шамана ловец снов был миниатюрной копией моего.

– Что-то еще запомнила? – спросил меня Минеркутер, и я с сожалением покачала головой.

– Необычная вещица, никогда о таких не слышал, – пробормотал Ксан.

– Фели, ты сможешь его нарисовать? – спросил меня черный.

– Конечно. У меня есть альбом для скетчей, я сейчас, – кивнула я и, тут же подскочив, побежала в свою комнату, по пути понимая, что от цветов придется избавиться. Рисовать, одновременно держа их в руках, при всем желании не получится, поэтому, увидев вазу на подоконнике, поставила букет в неё, а затем вытащила из чемодана так и не распакованный альбом с карандашом, вернулась и начала быстро рисовать.

Вырвала листик из альбома и, поднявшись, передала его драконам, а затем села обратно в кресло.

– Ого, да ты настоящий художник, сладкая! – восхищенно посмотрел на меня Цербас.

А я почему-то смущенно пробормотала:

– Да какой я художник, вот то ли дело мама. Она намного лучше меня рисовала. Жаль, её картины пришлось продавать все по дешевке, – с грустью выдохнула я.

– Она профессионально рисовала? – продолжил спрашивать Цербас.

– Интерьерные картины на заказ и просто для вдохновения, – ответила я, вспоминая о том, как мы с мамой мечтали открыть свою собственную мастерскую, когда я подрасту и начну ей помогать.

Я предложила ей начать рисовать обои. В этом мире почему-то не было такого понятия. Стены покрывали специальной штукатуркой. Она была разных цветов. Те, кто мог себе позволить, нанимали художников, чтобы разрисовывать стены. А вот до обоев почему-то никто не додумался. Максимум – покупали картины, чтобы стены не казались голыми, и всё. Я как-то маме рассказала свою идею, и они с отцом её обдумывали и уже искали помещение для аренды, чтобы начать пробовать работать по ней, но оба погибли.

Мне кажется, они могли бы озолотиться, если бы реально открыли подобный салон, а затем и производство. Это ведь не так дорого, как нанимать специальных художников. Обычные демоны, думаю, с удовольствием бы купили такие обои.

Мама хотела продавать их по доступной цене.

– Можно посмотреть? – спросил меня Цербас, указывая пальцем на мой альбом.

– Да, конечно, – пожала я плечами, и он сам, поднявшись с места, забрал у меня скетчбук.

И, начав его листать, постоянно цокал и то и дело бросал на меня восхищенные взгляды. Я вся зарделась. Не спорю, было приятно, что дракон восхищен моим талантом. В семье моё умение воспринималось как само собой разумеющееся. Мама была строгой учительницей. Да и рисовала откровенно лучше. И если и хвалила, то очень сдержанно. А дракон же умудрялся вогнать меня в краску своей реакцией.

Пролистав всё до конца, встал и вернул мне его назад, при этом серьезно, безо всяких ужимок спросив:

– А ты можешь меня нарисовать, сладкая?

– Могу, почему нет, – ответила я.

– О, ловлю на слове! – радостно воскликнул мужчина.

– Значит, так, давайте подведем итоги, – вклинился в нашу беседу черный.