Найтблюм нащупал то место, вглубь которого недавно спрятались кольца и порезал палец. Это привело его к весьма неприятному умозаключению – если бы он не успел вовремя выдернуть палец, то этот маленький слайсер внутри, лишил бы его оного. Со всей осторожностью, он снова стал проверять замок и вскоре пришел к, как ему показалось, правильному выводу.

 Время подходило к концу, скоро здесь могли появиться.

 Вот послышались шаги и какой-то звон. Хэмминг прислушался.

Прямо над ним на втором ярусе должно быть шёл дворецкий с подносом гремящих чашек. Как только тот прошёл мимо, Найтблюм понял, что лучше не рисковать и вышел обратно в холл.

 Хэмминг повернул в угловую комнату. Ещё раз, спокойно осмотревшись в поисках нежелательных наблюдателей, риэлтор вынул из кармана коробок спичек. Немного повозившись со створкой окна, он приоткрыл её и втиснул коробок между нижней петлёй и рамкой створки, так, чтобы тот ни в коем случае не выпал.

 Вернувшись в холл и полюбовавшись картинами он собрался было подняться к себе в комнату, но был настигнут дворецким, который сообщил о приглашении на полуденный чай.

Терраса была удобно расположена во внутреннем саду сразу на выходе из главного зала, в котором вчера проходил праздник. Здание охватывало сад с обеих сторон, оставляя по центру роскошный вид на поля и зеленые взгорья вдалеке. Найтблюм посмотрел выше. По обеим сторонам на крышах, на невысоких квадратных колоннах располагались горгульи. Их крупные хищные фигуры ощетинились в сторону гор.

Сад был скромен, но прекрасно постриженный кустарник в виде римских статуй произвел на Хэмминга впечатление. Отменный садовник поработал с душой. Низкий лабиринт, тоже хорошенько постриженный, заканчивался у большого старинного фонтана. Центр фонтана украшала изящная полуторная статуя девушки в накидке. Капюшон был скинут на плечи. Девушка стояла на коленях, склонившись, поднеся сложенные руки к губам, чтобы утолить жажду. С ладоней статуи приятно журча, выливалась вода. За этим фонтаном Хэмминг заметил второй, что поменьше. Прямо по центру сада, спиной к нему, стояла статуя человека атлетического сложения, в шлеме с щеткой, напоминающем римский. Он подошел ближе и пригляделся. Все, что было на том из одежды лишь набедренная повязка и высокие плетеные сандалии, на запястьях были тугие обхваты. В руках он сжимал рукоять очень широкого меча, воткнутого в основание фонтана. Вода, исходившая из-под эфеса, буквально обволакивала лезвие меча и бесшумно стекала по клинку в бассейн фонтана. Это придавало занятный вид: казалось, что лезвие блестит как свежеотполированный металл.

 Сидя на просторной террасе за большим белым столом овальной формы, Хэмминг не спеша пил ароматный зелёный чай с лимоном и имбирём. Ричард рассказывал всем какую-то историю, но он его не слушал. Совершенно расслабившись, он просто получал удовольствие. Хэмминг попытался припомнить, когда же он в последний раз хорошо отдыхал, но не смог. Частые разъезды по стране, встречи с важными шишками, деятелями искусства. Найтблюм никогда не чувствовал себя уставшим от работы, он был далеко не брюзгой. Напротив, его упорству и воле можно было позавидовать. Он считал себя одним из тех людей, кто смог по-настоящему обрести себя в жизни, его работа была его главным интересом и доставляла удовольствие. Таких счастливчиков на самом деле мало, считал он. Подавляющее число людей связывают свою жизнь с зарабатыванием денег и опираются в выборе профессии лишь на то, сколько они смогут зарабатывать. Каждый третий хочет стать крупным бизнесменом, и лишь только потому, что это обещает пачки цветастых купюр в будущем. В итоге только в старости некоторые из них, чувствуя что-то потерянное, задумываются, а сделало ли их это дело действительно счастливыми. Обеспеченные дети и семья не в счет. Что ты сделал лично для себя? И в половине случаев они скажут «ничего». Найтблюм не любил вести с кем-либо полемику по этому поводу. Всегда найдется умник, любящий все поставить с ног на голову. Деньги для него была закрытая тема, он частенько любил порассуждать сам с собой о разных сторонах человеческой натуры.

 Единственной мечтой Хэмминга был собственный огромный замок где-нибудь высоко в горах. «За стены его будет вести огромный подъемный мост, у него будет несколько высоких, круглых башен с острой крышей. Одна из них будет самой высокой. На ней я поставлю телескоп. Внизу, с высоты, со всех сторон будут огромные поля, горы со снежными вершинами. Внизу можно будет разместить кого я знаю хоть всех разом. Колоссальный прием. А когда мне надоест, на смертном одре, поднимусь с кровати, выбегу на балкон с телескопом и брошусь вниз с самой высокой башни и крикну что-нибудь позабавнее», – совсем замечтавшись, думал про себя Найтблюм.

 Вернувшись с небес на землю, он поймал на себе улыбающийся взгляд Виктории, которая сидела совсем рядом.       Хэмминг понял, что выглядит глупо и сделал серьезное лицо. Однако ему самому было трудно не улыбнуться в ответ на обаятельно сдержанную улыбку.

– Значит. Вы занимаетесь недвижимостью, мистер Найтблюм? – спросила она, немного отпив из белоснежной чашки.

– Как уже было сказано… Совершенно верно, – аккуратно выправившись, ответил Хэмминг.

– Какой же именно?

– Особняки, поместья, скромные замки. Но не обычные.

– Как же могут быть обычными замки? – удивленно приподняв бровь Марта.

– И вправду, – поддержала Мария.

– Всё довольно просто, – ответил Хэмминг, – далеко не во всех замках происходило что-то особенное. То, что и делает их, по моему мнению, и не только моему, по-настоящему особенными.

– Догадываюсь о чем вы, – сказал Альберт.

– Это не сложно сделать, – ответил Хэмминг, – ведь вам ли не знать, что значит имя.

 Однако, – отметила Виктория, – у каждой семьи, которые живут или жили там когда-либо, есть своя история. Возможно, полная неожиданностей и переплетений, каким мог позавидовать и сам Дюма, Челлини или Дю Террайль.

– Боюсь, вы меня не до конца понимаете. Но не зря вы упомянули Челлини.

 Хэмминг поднял брови и опустил глаза, сдержанно натянув улыбку. Поставив чашку на стол, он достал из внутреннего кармана темно-синюю металлическую авторучку и демонстративно поднял ее перед собой.

– Сколько вы дадите за эту скромную ручку? – задал риэлтор вопрос окружающим.

– Я не мог предположить, что вы находитесь в таком печальном финансовом положении, – пошутил Чарльз.

 Виктория закатила глаза. По всей видимости, излишне тонкие шутки брата ее удручали.

– Допустим, – поспешил прервать не столь уместную шутку Альберт, – семь фунтов. Но при условии, что эта ручка должным образом выполняет свои функции.

– О! Об этом не беспокойтесь. Прошу вас возьмите ее, – он небрежно протянул ручку Альберту.

 Тот смело схватил ее и, подбросив в руке, посмотрел на ни чем особо не примечательный письменный прибор.

– Ничего не обычного, правда? – сказал Хэмминг, ухмыльнувшись.

– Я уже знаю, что вы скажете, – начал Альберт. – Сейчас вы скажете, что ей писал кто-нибудь незаурядный.