– Не знаешь? Все девочки мира его знают! Вот, смотри, – Мика начала опять бодро скакать и двигать руками. – Давай! Ну же! – Мика остановилась и возмущенно посмотрела на Геку.

– Хочешь полетать? – неожиданно спросила Гека у Микаэлы.

– А как? – Мика остановилась и смотрела на подругу.

– На гекокоптере.

– А что такое гекокоптер? – спросила Микаэла. Гека загадочно улыбнулась.

– Сейчас увидишь… – Она подняла все свои четыре косички вверх. – Флиге хит![1] – строго сказала она и подошла к открытому окну с видом на сад, лужайку и большущую березу.

Микаэла подошла к ней и встала рядом.

– Что теперь? – спросила она.

– Подожди немного… Снаб, со яг!

Ничего не изменилось. Светило солнце. Листья не шевелились. Не было и померанского шпица на поляне.

Вдруг подул сильный ветер, ветви березы затрепетали, с кустов осыпались последние ягоды, газонокосилка сама уехала на место. На поляну прямо с неба опустился, переливаясь антрацитно-лиловым светом, то ли домик, то ли вагончик округлой формы. На крыше у него были четыре винта, которые и подняли ветер на участке. Хорошо, что шпица там не было, а то бы улетел через забор!

Звук от пропеллеров, на удивление, был негромкий, даже приятный, как контрабасовая струна, вернее, четыре струны… У контрабаса их четыре, Микаэла это знала, ведь контрабас стоял у нее дома на первом этаже, и она иногда тайком за них дергала.

– Это гекокоптер! Пошли…

– А куда? Куда мы полетим? – у Микаэлы от удивления вспотел нос. Крупные капли выступили на нем.

– В Швецию! – Гека торжествующе-снисходительно смотрела на Мику. У нее был вид заносчивого пацана-хвастуна. – Собирайся быстрее! – сказала Гека и мучительно почесала голову под одной из косичек.

Микаэла открыла дверь своей комнаты и стремглав побежала вниз по лестнице, мимо портретов родителей на стене, мимо корабля, стоящего на лестничной площадке между маршами, мимо гигантского белого медведя, сидящего под лестницей. Пробегая мимо контрабаса, она провела пальцами по четырем струнам – струны отозвались четырьмя нотами и сами заиграли какую-то песенку низкими звуками. Она добежала до шкафа в прихожей, схватила шапку и куртку и понеслась обратно, но остановилась. И поникла. Глаза ее наполнились слезами, она медленно вошла в свою комнату на втором этаже.

Гека делала стойку на спинке ее кровати. Моторы работали. Увидев Мику, она спрыгнула, стараясь это сделать по-спортивному, но, покачавшись, шлепнулась.

– Там дверь закрыта… Мама ключ забрала, а та дверь, которая на террасу выходит, тоже закрыта, а я ее открывать не умею…

И Микаэла разрыдалась во весь голос.

– Тоже мне проблема! – Гека нажала кнопку на животе и зависла в воздухе между полом и потолком.

– Ситплатс[2], – громко сказала она, и у нее из-за спины выехал на блестящем металлическим тросе черный шарик и повис над полом.

– Паут![3] – громко сказала Гека, и черный шарик увеличился в размерах и превратился в резиновый диск.

– Садись и держись крепко! Это спасательный вариант! Видишь, пригодилось! – прокричала Гека.

Ее пропеллеры работали громче, чем винты гекокоптера. Микаэла села на диск, зажав канат между ногами и крепко в него вцепившись, и они обе мигом вылетели в окно. Раз – и они уже стояли напротив не обычного транспортного средства. Микаэла вся светилась от предвкушения необычайного приключения! Правда, она не предупредила маму (она представила ее строгое лицо)…

– Ты чего опять задумалась? – спросила Гека, заметив замешательство Мики.

– Да… Сестру не предупредила, правда, она спит. Она вообще долго спит, а если ее разбудить, ругается и сердится.

– Понятно… У нас таких называют шляфенмуффель! Пусть спит, мы недолго, полетаем и вернемся, она и не заметит.

Гека подошла к двери диковинного летательного аппарата, поверхность которого начала переливаться разными оттенками, словно радовалась гостям.

– Оппна дорра![4] – сказала она.

Открывается дверь, и Микаэла видит, что внутри все стального или матово-серого цвета: кресло пилота, кресла пассажиров, удобные диванчики, полочки на стенках. Дверки были закрыты.

– Зах-ходи, – сказала Гека и шагнула внутрь.

Мика зашла следом, дверь за ними закрылась – и оказалось, что стены гекокоптера были совершенно прозрачными! Сквозь них было видно все-все вокруг: двор, дом, террасу, забор, а через пол – траву и оранжевый шланг на лужайке!

– Вот здорово, – воскликнула Мика. – Все видно!

– Эт-то спец-циальные стенки! Он ж-же еще и солнеч-чные бат-тареи, заправлять бен-нзин не нуж-жно! – улыбнулась Гека, усаживаясь в кресло пилота. При этом опять чешет рукой под косичками, смешно морща лицо.

– Сад-дись ряд-дом! – кивнула она Мике в сторону соседнего кресла.

– Спэн опп![5] – сказала она, и из сиденья выползли белые ремни и мягко пристегнули обеих девочек к креслам.

– Куд-да полетим-м? – Гека прикоснулась рукой к большому экрану, и он высветил карту, на которой сверху было видно деревню, где жила Мика, ее дом и поляну, на которой стоял летательный аппарат.

– Не знаю, – сказала Микаэла и начала осматривать внутренности летательного аппарата. – Я еще одна никуда не ходила… И не летала.

– Уп[6], – приказала Гека, и они начали медленно подниматься.

Мика опустила голову вниз и увидела, что пол совершенно прозрачный. Она с замиранием духа смотрела, как они поднимаются вверх. С одной стороны была елка, с другой береза. Когда они поднялись над деревьями, над крышей дома, стало видно весь поселок, дороги, по которым ездили машины. Было немного страшно, но очень здорово. Винты работали почти бесшумно, и в салоне было необычайно тихо, светло и радостно!

Мика подняла голову и огляделась. В ее расширенно-восхищенных глазах отражался внешний пейзаж. В одном глазу – огромный город с высоченными зданиями, трубами, площадями и дорогами, заполненными машинами. В другом – лесочки и перелески, небольшие города, аэропорт и снова дороги, уходящие за горизонт.

Вид с еще большей высоты. Дороги начинались в центре города, который сверху стал похож на гигантский торт с украшениями в виде домов, а улицы напоминали следы разрезов гигантским ножом, чтобы всем досталось по кусочку. Разница была только в том, что обычно кусочек торта оказывался внутри человека, а тут все было наоборот! Люди внутри торта и шевелятся.

Внезапно Микаэлу озарило.

– Я знаю, куда мы полетим! К крестному! Он живет не очень далеко, на машине всего час к нему ехать. Только я не знаю, в какую сторону… – Мика опустила голову и надула губы.

– Не бед-да! – сказала Гека и прикоснулась пальцем к экрану. – Мы подключены к сам-мому мощномму в мире компьютер-ру. Как его зовут?

– Александр, – ответила Микаэла. – Он раньше был физиком, а теперь стал клоуном, как в детстве мечтал, кошек дрессирует.

Ее слова тут же появились на экране. Всего через какую-то секунду там появилось лицо Александра с рыжими волосами и длинным носом.

– Эт-то он-н? – спросила Гека.

– Он-н… – ответила изумленная Микаэла. – Он, правда, всем говорит, что он директор цирка, но мы-то знаем, что он добрый клоун с котятами!

– Полет-тел-ли… Только его дома нет…

– А котята дома? – поинтересовалась Микаэла, сообразив, что лучше уже ничему не удивляться.

– Котят-та дом-ма…

– Тогда летим! – скомандовала Мика, позабыв про все на свете от переполняющего ее радостного чувства.

Аппарат взмыл стрелой в небо.

Гека нажала на нос рыжего человека на экране, и гекокоптер помчался вперед. Все замелькало так, как бывает, когда въезжаешь в туннель метро, и стена за окном несется с бешеной скоростью.