– Ещё не хватало, чтобы она влюбилась в этого парня… – подумал Юрий Михайлович.

– Твой суд часто ошибается! Забыл, как четыре года назад, у вас в колонии повесился молодой мужчина? А оказалось, его тоже оправдали и именно в день самоубийства. Нельзя так с людьми, папа! А Сергей… да по нему же видно, что убить он неспособен, – сказала Ульяна, наливая борщ отцу, а затем и Виктору Петровичу.

– Вам бы на адвоката учиться, Ульяна, – улыбнувшись, сказал Виктор Петрович, положив в суп ложку сметаны.

– Ну да! Тогда она всех преступников будет отпускать на волю. Моя дочь очень добрая и верит всем и каждому. Правда, обмануть её не так просто, она за версту чувствует ложь и подлость, – с любовью глядя на дочь, сказал Юрий Михайлович.

– Глаза человека многое могут сказать, папа. У Сергея они такие… глубокие и искренние, и такие… голубые-голубые! – невольно воскликнула Ульяна, загадочно улыбнувшись.

Но спохватившись, покраснела и отвернулась к плите.

Сергей шёл по пыльной дороге, он ведь так и не поел. Жутко хотелось пить и от голода урчало в животе.

– У неё на плите борщ кипел… и чего я не поел? Дурак… так есть охота! – оборачиваясь назад, где вдалеке виднелись крыши домов посёлка, произнёс Сергей.

Ему очень хотелось вернуться назад, он присел у обочины дороги и вспомнил лицо Ульяны, её не по годам умные и прозорливые глаза, красивую фигурку, крепкие, стройные ноги, нежную кожу и очень красивые руки, хотя и были они без маникюра.

Слева шло засеянное поле, справа – небольшой лес, откуда-то было слышно журчание воды, видимо, рядом протекала речка, вокруг слышалось пение птиц, солнце сияло над головой,  небо было чистое-чистое… Так не хотелось Сергею возвращаться в эту ненавистную колонию, где ему пришлось столько пережить.

Но он как-то слышал от отца слова, которые запомнил на всю жизнь:

– Главное, сын, не сломаться в жизни. Ни при каких условиях не сломаться и оставаться человеком, мужчиной, понял меня? В жизни бывают такие обстоятельства, что жить не хочется, но никогда не опускай головы, ни перед кем не склоняй её, если ты прав. Пусть весь мир тебе не верит, главное, что ты знаешь себя.

Эти слова Сергей часто вспоминал в колонии, словно отец предвидел то, что с ним может случится такое. Больно сжалось сердце, от тоски по отцу, пришло осознание того, что он больше никогда его не увидит, не услышит его низкий, мягкий голос.

От усталости, закрывались глаза, хотя голод подпирал. Сергей прошёл за деревья и поискав глазами, бросил на землю робу и лёг на густую траву. Закрыв глаза, парень крепко уснул.

Юрий Михайлович и Виктор Петрович, поев, вышли во двор покурить.

– Я ведь спокойно и уехать не смогу, не зная, что с ним и где он. Что делать? Наверное, в колонию поехать нужно, наверняка он уже там? – глубоко затягиваясь сигаретой, спросил Виктор Петрович.

– Я на работу сегодня уже не вернусь. Сделаем так… Вы сегодня останьтесь в моём доме, гостиницы в посёлке нет, до города добираться далеко. Правда, возле колонии местные жители сдают комнаты тем, кто не смог зайти на свидание с близкими, но и до колонии добираться, сами знаете как. В общем, утром вместе и поедем в колонию. Уверен, Ваш протеже уже там, хотя… – задумчиво произнёс Юрий Михайлович, посмотрев на Виктора Петровича.

– Что, хотя? – с тревогой спросил Виктор Петрович.

– Его могут не пропустить через КПП. Он ведь теперь не наш житель, так сказать. Но Павленко должен получить соответствующие документы о том, что оправдан и сумму денег на дорогу домой. Я сейчас позвоню своим парням, узнаю у них, вернулся ли наш беглец, – бросая окурок в ведро, заменившее урну, сказал Юрий Михайлович, быстро возвращаясь на террасу.

Взгляд мужчины упал на дочь. Ульяна сидела за столом, подперев подбородок кулачками и загадочно улыбалась. Она была так поглощена мыслями, что не заметила отца, который долго стоял в дверях и смотрел на дочь. Ульяна была очень  похожа на свою покойную мать, жену полковника, которую он очень любил и никак не мог смириться с тем, что её больше нет.

Сергей крепко уснул, наверное, впервые за последние годы, уснул без страха за свою жизнь, хотя в сердце и не было покоя. Он проспал несколько часов и проснулся глубокой ночью от того, что его кто-то нюхал и тяжело дышал в лицо. Испугавшись, Сергей вскочил на ноги и в темноте никак не мог понять, кто или что находится рядом. Вдруг этот некто громко залаял.

– Маркиз? Ты, что ли? Ты откуда тут взялся? От хозяйки убежал, что ли? – обняв пса одной рукой за шею, другой поглаживая по голове, сказал Сергей.

Как оказалось, он сбился с дороги, вернее, пошёл в другую сторону от колонии. Ведь ехал он в машине Евгения Николаевича, на дне его автомобиля и не видел, в какую сторону они ехали. А Ульяна… когда мужчины, поев, отдохнув немного во дворе в летний вечер, ушли спать, она, беспокоясь за Сергея, выпустила пса со двора.

– Иди, Маркиз! Ищи гостя! Пошёл! – стукнув ладонью по спине умного животного, прикрикнула девушка и оставила калитку открытой.

Маркиз завилял хвостом, чувствуя, что парень к нему с добром и в нём нет угрозы. Сергей не понимал, что от него хочет пёс.

– Что? Идти? Ты хочешь, чтобы я шёл за тобой? – спрашивал Сергей, начиная привыкать к темноте и различать силуэт собаки, он даже видел морду пса.

А пёс, словно понимая его, начал скулить и вдруг отбежал в сторону. Сергей пошёл за ним, но Маркиз нетерпеливо убегал вперёд и Сергей терял его из виду. Он очень хотел есть, а ещё больше, ему хотелось пить и понимая, что сбился с пути, а ночью ему вовсе не найти дорогу до колонии, парень и зашёл в лес, где и уснул, несмотря на голод и жажду. Видя, что Сергей отстаёт, Маркиз возвращался к нему, потом вновь бежал вперёд. Сергей забыл на земле робу, но возвращаться, вспомнив о ней, парень не стал.

– Вернусь в колонию, новую найду, Монгол поможет, – подумал Сергей, спеша за псом.

Видимо, Сергей успел пройти довольно большое расстояние, когда вышел из дома Ульяны, потому что долго шёл назад. Маркиз, наконец, подбежал к изгороди и забежал во двор, в открытую калитку. Здесь редкие уличные фонари освещали улицу и перед домом Юрия Михайловича тоже стоял столб. Может его должность позволила установить столб возле его дома, но в посёлке фонарных столбов было не так и много. Не заметив сухие стебли изгороди, Сергей, проходя к калитке, сильно поцарапал лицо.

– Чёрт… что это… Маркиз? Ты где? – тихо позвал Сергей.

Пёс громко залаял и вернувшись к калитке, вновь забежал во двор. Сергей зашёл следом за ним. Ульяна, выпустив пса со двора, хотела дождаться его, но уснула на кухне, сидя за столом и положив голову на руки. Но лай пса разбудил её и она, вскочив на ноги, выбежала из дома. Свет на террасе горел, отбрасывая блики во двор, девушка увидела Сергея и радостно бросилась к нему, словно знала его много лет. Может на эмоциях, Ульяна обняла его за шею, смутив этим парня.

– Серёжка? Ты вернулся! Молодец, Маркиз! – воскликнула Ульяна, смутившись своего порыва и отходя от Сергея.