– Софья? Может ты останешься на ночь? Нет, я конечно не боюсь… Дмитрий был моим мужем много лет… да и врач я. Ты просто останься, пожалуйста, – попросила Полина.

– Да я и сама так подумала. Негоже с покойником одной оставаться на ночь, да и готовить нужно, завтра, после похорон, какие-никакие, но поминки провести нужно. Хороший человек был Дмитрий… эх, жизнь… царствие ему небесное, земля пухом, –  произнесла Софья, с грустью глядя на Полину, которая сидела на диване и смотрела на гроб, в котором её муж нашёл свою последнюю постель, перед могилой.

– Спасибо тебе за всё, Софья. Никогда не забуду твоей доброты. Ты в спальне ложись, что ли… – Полина была растеряна.

Она, конечно, знала всё, что делают, когда в доме покойник, тринадцать лет назад, она в один день хоронила сына и невестку. Но сейчас, оставшись одна, женщина растерялась.

– Некогда ложиться, Полина. Мы вот с Зоей приготовим всё, кур отварим на бульон. Пирог испечь надо, компот сварить. Хорошо, всё принесли, что я написала-то. Иначе, не успели бы. А ты иди ложись, тебе отдохнуть нужно. Иди, милая, – умиротворённо говорила соседка Полине, у которой и правда, глаза закрывались от усталости и отчаяния.

Весь следующий день прошел, словно во сне. Сочувственные взгляды, слова соболезнования. На кладбище собралось много народу, приехали из министерства здравоохранения, пришли из больницы, где работала Полина, собрались соседи… Полина многих и вовсе не знала или никогда не видела. На кладбище, перед гробом выступили министр здравоохранения и ещё пару сотрудников из министерства, где работал Дмитрий. Говорили, какой он был замечательный человек, ответственный работник, хороший семьянин и прочее, и прочее. Многие уехали прямо с кладбища. Попрощавшись с Полиной и снова выразив искренние соболезнования вдове, сев в свои автомобили, все разъехались по своим делам.

Жизнь не стояла на месте, Дмитрий ушёл и его, конечно же, с почестями проводили в последний путь. На поминки осталось человек сорок, в большом зале поставили столы, Софья с Зоей очень постарались и столы были уже накрыты, когда оставшиеся вернулись с кладбища. Стулья и столы принесли от соседей, за столом сидели тихо, слышны были только шёпот и звон посуды. Вновь сказали много хороших слов и так же тихо, все разошлись. Софья, Зоя и ещё две молодые женщины, тоже соседки с одного с Полиной подъезда, быстро везде убрались, помыли посуду и попросили своих мужчин вынести столы и стулья. К вечеру, в квартире Полины всё было по-прежнему, словно ничего и не произошло. Будто, вот сейчас приедет с работы Дмитрий и откроет дверь своим ключом, войдёт в квартиру и по привычке поцелует Полину в щёчку, скажет несколько ласковых слов… Полина сидела на диване и смотрела в одну точку. Она не могла поверить, что Дмитрий так быстро ушёл.

– Господи! Что же за судьба такая? Сначала сын и невестка, затем внука обвинили в том, чего он не совершал, а теперь и Дима… что за карма такая? За что? Что мне теперь делать одной? Зачем жить? – вслух говорила женщина, с таким отчаянием, что казалось, она сейчас встанет и сделает шаг к вечности.

Сергей несколько дней ходил сам не свой. В то, что отца больше нет, верить не хотелось. Он с нетерпением ждал мать, чтобы спросить у неё, надеясь, что она удивиться и скажет, что папа жив и здоров, но приехать не смог.

Утром его вызвали на свидание с Диной. Идти почему-то не хотелось. Монгол вдруг стал относиться к Сергею по-доброму, часто подходил к его шконке, приносил последние новости, правда, Сергею они были неинтересны.

– Серый? Ты чего встал? Тебе опять свиданка светит. Вот ведь фартит тебе… всё! Молчу! Просто давно бабы не было… уж и не одолею, верно. А так хочется! Всё! Базара нет! Иди же! – подняв руки вверх, словно сдаваясь, сказал Монгол, когда Сергей укоризненно посмотрел на него.

Сергей взял шапку с коротким козырьком, похожую на квадратную кепку, которую сшили всем заключённым, тяжело вздохнул и вышел из барака. Дина, как обычно, пришла с продуктами и уже успела накрыть на стол, чтобы покормить мужа домашней едой. Дома она сварила бульон, пожарила котлеты с картошкой, даже компот сварила. Принесла Сергею и кофе, зная, что он любит пить кофе по утрам, бабушка испекла булочки и пироги, ещё положила яблоки.

– Витамины ему, скажешь, от меня, – сказала Дарья Ивановна.

О том, что после её отвара, у неё случился выкидыш, Дина говорить бабушке не стала. Ну, во-первых, Дина не совсем ещё понимала такие вещи, хотя и была медиком, во-вторых, не хотелось расстраивать старушку. И когда Сергей, после обычного обыска, зашёл в комнату, в ту самую, которую им давали каждый раз, Дина сразу заметила, что Сергей не такой, как всегда. Да, она замечала, что он как бы охладел к ней, вернее, стал менее ласковым, что ли, но относила это к тому, что он находится в колонии и ему вовсе не сладко там живётся.

– Здравствуй, милый! Я так соскучилась! – подходя к Сергею, обнимая и прижимаясь к нему, произнесла Дина.

Сергей, конечно, обнял жену, но тут же отпустив её, присел на кровать.

В этой комнате, две кровати были сдвинуты, так кровати стояли в комнатах для свиданий супругов. Многие жёны приезжали к своим мужьям, которые сидели в колонии, не так часто, конечно, но всё же.

– Что-то случилось, да? Что с тобой, милый? – осторожно спросила Дина.

– А что может быть хуже, Дина? Пять лет я тут сижу! За что? И Мордвинова убили, или сам повесился… не знаю уже. Но черт с ним! Теперь нет доказательств тому, что не я убил его сына! Понимаешь? Да и это не столь важно… отец не выдержал всего этого и у него случился обширный инфаркт. Он умер, понимаешь? Из-за меня умер отец! Как мне с этим жить теперь? – восклицал Сергей, которого, кажется, прорвало.

Сергей эти годы, находясь в колонии, как бы попривык и свыкся с мыслью, что он сидит в колонии ни за что, но сидит и выхода из этого тупика нет. И ничего с этим не поделать. А после того, как Бритоголовый сказал ему, что с воли получил прогон о том, что его отец умер и даже причину смерти сказал, Сергей не выдержал. Правда не знал, что ему делать и от отчаяния, что сейчас, в такую тяжёлую минуту, мать там одна, а он, беспомощный, не может ей ничем помочь, его колотило от гнева от одной этой мысли.

Но Сергей никак не мог понять, откуда такие новости,  могли доходить до колонии положенцу, тем более, из другого города. Это было выше его понимания. Но как объяснил Монгол, воровская среда работает чётко и связана со всеми городами России и конечно же, вся информация сливается источникам быстрее, чем об этом узнают другие.

– Боже мой! Серёженька! Прости, пожалуйста… прими мои искренние соболезнования… я очень тебе сочувствую. Мамочки… – Дина была напугана, она никогда не видела Сергея в таком состоянии.

Но девушка понимала, что парню нелегко, тем более, услышать о смерти отца, которого не видел пять лет. Сергей молча смотрел в одну точку, сидя на кровати.

– Прошу тебя, Серёжа? Может поешь? У нас только ночь и день и мы снова расстанемся на два месяца. Я так тоскую без тебя, милый, – присев рядом и взяв мужа под руку, сказала Дина, положив голову на плечо Сергея.