Только раз пуля просвистела над моей головой заставив стекло в окне разлететься мелкими осколками, но очередной мерзавец тут же был уничтожен нашим союзником засевшим в «крепости».

Крики боли, вопли страха, пара минут и всё закончилось.

Спустившись вниз, расшвыривая ногами гильзы и отработанные аккумуляторы, мы втроём быстро добили раненных (языки нам без надобности, а пулю в спину совсем не хочется получить), а затем дружно наблюдали за идущим к нам через площадь пулемётчиком – высоким мужчиной в кожаной куртке, синих штанах с карманами на бёдрах вооружённым допотопным «Примипилом». По внешнему виду тоже гражданский.

– Приветствую вас господа офицеры в нашем замечательном городе! – торжественно произнёс тот блеснув голубыми глазами легко забрасывая пулемёт на правое плечо.

Незнакомцу было немногим за сорок, светлые волосы, сквозь которые легко угадывались залысины, на левой щеке шрам похожий на куриную лапку. Пухлые чувственные губы немного не сочетались с его брутальным обликом, но так казалось лишь с первого взгляда.

Оглядев нас цепким взглядом, он, обернувшись к «крепости» пронзительно свистнул

– Сейчас ребята спустятся.

– Кто вы? – требовательно спросил я мужчину, не опуская ствол винтовки к земле.

– Прапорщик Николай Сергеев, – безошибочно угадав во мне командира щёлкнул каблуками сапог пулемётчик. – 103-й десантный. Полный ветеран. Сейчас на пенсии.

– Подп… майор Бестужев, – представился в свою очередь я, обернувшись на треск и лязг раздавшийся от входной двери странного здания.

– Опять застряла, – вздохнул прапорщик. – Подождите товарищ подполковник сейчас мигом им подсобим.

«Сергеев? Тоже Сергеев? Уж не родственник ли моего недавнего знакомца?» – подумал я, смотря в спину пулемётчику.

Все вместе мы неторопливо направилась через площадь, а на встречу нам бежали с распростёртыми объятиями к своим близким побледневшие, заплаканные гражданские. Оказывается, здесь было много людей. Очень много. Просто они укрылись кто где во время боя.

– Мама я так испугалась!

– И я!

– Внученька у меня сердце в пятки ушло! Как хорошо, что ты цела и невредима…

– А Лёню убили, Маш…

– Папа, меня пуля чуть-чуть по плечу не чиркнула…

– Вот же развалюха! – стиснув зубы покрасневший Сергеев раз за разом всем телом налегал на двери, но безрезультатно. – Подорвать в прошлом месяце хотели… вот она и кочевряжится… ну давай же!!!

Только после того как мы, втроём, дружно упёршись плечами в створки помогли ему, они начали двигаться.

– Это что музей? – спросил прапорщика Мальцев указывая на мощные стены.

– Музей, – кивнул Сергеев. – Раньше был музей, а теперь чёрт знает что…

Дверь с лязгом поддалась и навстречу, прижимая штурмовую винтовку к груди, к нам вышел мой старый знакомый, боевой товарищ и «Корсар» – военфельдшер Горелов.

4. Старички

Крепко обнимая товарища, я увидел, что за спиной его замерла девушка, нет скорее миловидная женщина тоже вооружённая штурмовой винтовкой удерживаемой на груди тактическим ремешком. А вот и второй стрелок нашёлся.

– Вы что держали оборону в здании вдвоём? – спросил я, кивая Горелову на незнакомку.

Тот даже не оборачиваясь просто кивнул:

– Да, знакомься Алексей… это Светлана Бородина. Моя сродная сестра. Поручик в отставке.

Женщина (ей было не более тридцати-тридцати двух лет) просто улыбнулась мне и круглое лицо словно засветилось. «Надо же какая обаятельная, не красавица, но приковывает взгляд», – подумал я, проходя внутрь здания. Высокая, худощавая, с каштановыми волосами до лопаток, с каре-зелёными глазами с золотистыми крапинками на зрачках, Светлана, пропуская меня, отступила в сторону.

Внутри музея пахло порохом, кровью и пылью. У входа слева валялись средневековые рыцарские доспехи, а чуть дальше двуручный меч с рукоятью оканчивающейся массивным набалдашником.

– Извини Алексей, я должен был тебя встретить, но эти подонки высадились прямо позади площади и первым делом повредили вышку связи, – шаг в шаг шёл со мной рядом Горелов.

Под нашими ногами валялись старые гильзы, патроны от дробовика, смятые упаковки от апельсинового сока и пустые ампулы от транексамина и дициномина – кровоостанавливающих препаратов которых полным-полно в любой аптечке.

– На чём они высадились?

– Парочка «Мулов» которые они переделали под десантный транспорт.

– Это хорошо, – краем глаза я подметил отверстия от пуль на стенах в коридоре, – нам всё сгодится. Знаешь же зачем я здесь?

Горелов по своей привычке только чуть прищурил глаза и плотно сжал губы.

– Конечно. Ты владелец ЧВК «Беннигсен», а мы твои сотрудники.

– Вы? – за поворотом коридора нас встретил средневековый штандарт на стене с изображением крестоносцев, двигающихся колонной по дороге, нижний край знамени был сожжён.

– Да. Я и Светлана. И даже Сергеев, по крайней мере надеюсь его уговорить.

Я замер на месте так резко, что Горелов чуть не налетел на меня.

– Не пойму. Я проштрафился. Наверняка ты уже в курсе. Потому что дурак. Но ты то тут зачем? Слава у тебя же вроде всё хорошо было?

Горелов положил руку на рукоять висевшей стволом вниз штурмовой винтовки и кончиком указательного пальца дважды коснулся спускового крючка. Интересная реакция на вопрос.

– …у меня… у нас со Светланой, личные причины. Я расскажу попозже. Хорошо?

Коридор снова сделал поворот и тут уже был абсолютный порядок, даже до блеска отполированные круглые и треугольные щиты на стойках, и красная дорожка на полу сохранились.

– Понятно. А что тут раньше было?

– О! Это интересная история, – Горелов неожиданно оживился и даже улыбнулся, что в принципе с ним случалось довольно редко, многие «Корсары» считали его букой, но только не я. – Когда планету заселяли, она была под протекторатом Конфедерации. Здесь всё кишмя кишило англосаксами…

– То-то я смотрю архитектура города словно в Лондоне на Земле.

– Верно подметил, но после терраформирования климат вдруг изменился. Они говорили «испортился». На планете большей частью холодно, температура не поднимается выше пятнадцати-шестнадцати градусов, жара стоящая сейчас, редкое явление.

– И куда делись англосаксы?

– Угадай. Улетели искать место получше, а наши, привычные ко всему, её облюбовали и переименовали. Дольше всех держался некто по фамилии Колдфилд. Коллекционер и любитель средневековой истории. Этот дом-музей принадлежал ему.

– Толстенные стены, маленькие окна, узкие коридоры… он словно крепость строил, – следуя за Гореловым я вошёл в овальный зал стены которого занимали полки с настоящими бумажными книгами.

– Да, он был странным дядькой, это точно, – согласился Слава останавливаясь возле перевёрнутого ножками вверх дубового стола который оказался круглым, что сразу вызвало в памяти воспоминание о том как пять лет назад мы с ребятами праздновали День полка (правда стол был из красного дерева и… все были живые). – Тут ещё и бомбоубежище есть.

– А как планета раньше называлась?

– Авалон, – снова рассмеялся Горелов.

* * *

Напольные часы (вряд ли оригинал, реплика скорее всего) в углу кабинета на стенах которого висели какие-то лицензии, дипломы в рамочках, голографии многочисленной щекастой и краснощёкой родни хозяин, бодро пробили полдень.

– Какого хрена? А вы кто вообще такой господин Бестужев? – сдвинув густые седые брови уставился на меня Керщбаумер занимавший пост местного директора колониальной администрации. Вот только должность эта устарела лет восемьдесят как, а то и поболее того.

Чтобы встретиться с этим шариком на тонких ножках я прилетел в Кронкройцберг – поселение располагавшееся на противоположной части Печорина.

Стоявший позади меня Горелов, пальцы рук которого были спрятаны за края бронепанциря на груди, хотел было что-то сказать, но передумал.

– Ваше ПВО-ПВК автоматическая система, да. Но месячное обслуживание её стоит как годовой бюджет Печорина! – соскочил на ноги Керщбаумер потрясая кулаками.