– Мы не мародёры.
– При чём тут мародёры командир. С каких это пор сбор трофеев превратился в мародёрство? Если я прав, то дело которое ты задумал много трат потребует.
Я не мог не признать правоту шустрого дедка. Во всём он был прав.
– Вот и займись.
– Без проблем, – подмигнул мне бывший секунд-поручик довольно потерев ладони. – Значит могу рассчитывать…
– Вот потом и поговорим, – бросил я, проводив удивлённым взглядом бросившегося к истребителю Мальцева.
– КОМАНДИР! КАЖЕТСЯ, У НАС ПРОБЛЕМЫ! – услышал я встревоженный голос Кирсанова, а потом увидел, что здоровяк, передёрнув затвор пулемёта встал на пути двигавшейся к нам от основания холма толпы. Нет, я не преувеличиваю – именно толпы.
Бородина тут же прижала приклад к плечу замерев за плечом Демона (именно такой позывной носил старшина), а из окна двухэтажки шустро выпрыгнул Сергеев понёсшийся к ребятам на подмогу. Я же был абсолютно спокоен так как почувствовал вибрацию поднявшейся в воздух «Неясыти». Целая артиллерийская батарея за спиной кого угодно сделает уверенным.
– СТОП! СТОП! СТОП! ПОДОЖДИТЕ! – вопил за спиной Фомин, но я его не слушал.
В воротах замерло наверное человек сто двадцать не меньше. Это были женщины, дети, хмурые мужики. Они просто внимательно смотрели на нас и на результаты учинённой нами бойни.
Подняв руку, и тем самым приказывая своим людям успокоиться, я подошёл к горожанам. Навстречу мне тут же вышла морщинистая, опрятная старушка с большими тёмно-зелёными глазами в старомодном запыленном синем платье. Наверное, в молодости она была настоящей красавицей за которой ухажёры толпами бегали. Поймав мои пальцы, та вдруг поцеловала меня в ладонь, а затем рухнув на колени благодарно прижала руку к своей щеке.
Вот так. А мы как дураки просто стояли и молчали. Нет, ну правда, что тут скажешь…
8. Человек с отличной фамилией
С безымянной луны Брэдбери-2 мы улетели только спустя сутки. Люди, почувствовавшие свободу, осознавшие, что больше нечего бояться непременно хотели увидеть своих спасителей, поблагодарить их, коснуться рукой. Ну прямо Средневековье какое-то, правда. Хотя о чём я, именно средневековье, ведь мэра шахтёрского городка год назад привязали к столбу посреди улицы и сожгли заживо, просто потому что он не хотел выполнять приказы «Крестоносцев»…
«Шестнадцать» встретил нас ясным небом и мелким грибным дождиком. Вот только росли здесь грибы или нет, я не знал. Когда мы садились на посадочную площадку счастливые горожане в приветствии махали нам руками.
– А сколько ещё таких безымянных лун, брошенных правительствами миров на Периферии? – произнёс вслух Мамонтов, когда мы вернулись на базу. – Планет где сошедшие с ума от безнаказанности и пролитой крови преступные мрази измываются над населением? И всем плевать!
– Слишком много, – ответил Горелов сбрасывая на землю, амуницию и оружие. – Работы хватит…
В словах Славы явно прозвучала горечь, и куда более глубокая чем я ожидал услышать.
* * *
Суббота прошла плодотворно. Провели инвентаризацию оружия, защитных костюмов и оборудования хранившегося на «Вороне». Дюжина потёртых КПУЗДов старой модификации с удалёнными из операционной системы номерами, шесть «Покровов-М» тоже не новых, но отлично работающих, всё те же «Ливни» и «Мономахи», аптечки под завязку набитые самыми последними новинками имперской фармацевтики. «Дятел», тут же помещённый в допотопный крупповский сейф в кабинете на первом этаже (у меня там даже настоящая пальма в кадке была и чучело бобра) тоже прекрасно работал, чем я не преминул воспользоваться, пробив через посредника с позывным «Кукушка» благонадёжность всех новых членов ЧВК «Беннигсен». Вопросов у меня никто не вызвал, даже наоборот, удивился своей удаче. Фомин-Копалыч, кстати, и правда оказался классным оружейником (его оказывается на пенсию отпускать не хотели, уговаривали), а внучка его дипломированным пилотом. Даже повоевать успела на Курчатове-11, правда недолго.
Копалыч сразу почувствовал себя в нашем замке как дома. Везде совал свой нос, раздавал советы, комментарии, но знаете, эдак с шуткой, с отеческой улыбкой… в общем дед отличный. А ещё он намётанным глазом обнаружил под площадью подземный ангар с автоматическим лифтом-подъёмником куда вполне мог поместиться мой истребитель и «Ворон». Помещение это размером с маленькое футбольное поле было скрыто в стене заставленного ящиками с продовольствием хранилища. Знаете, у меня возникало всё больше и больше вопросов к господину Колдфилду – бывшему владельцу музея. Всё-таки чем он здесь занимался и к чему готовился? Тронутый на выживании псих или резидент спецслужб противника? Интересно знали ли об этом Знаменская? Глупый вопрос, конечно да.
– Подполковник, – возник в раскрытой двери кабинета Фомин, когда мы с Гореловым и Лексиным пытались рассчитать размер ежемесячного жалования сотрудников моей (всё ещё казалось, что это дико звучит) частной военной компании. – Я кажется смогу починить параболическую антенну. Только инструмент кое-какой нужен. У нас нет.
– Я майор, – благодарно улыбнувшись деду, я с облегчением оторвался от голограммы колонок цифр в воздухе.
– Да знаем-знаем мы уже эту историю, командир. Так всё-таки что с моим предложением, подполковник?
– Каким? – на этот раз и Горелов оставил свои расчёты.
– Слетать на Крупскую и купить всё что надо, – склонив голову набок дед посмотрел на наши потуги. – А у нас гроши то есть?
– Есть, – спрятал руки за голову я, устало откинувшись на спинку кресла. – Но тратить надо разумно.
На самом деле в сейфе десантного корабля лежала приличная сумма в имперских кредитах, ещё более приличная в русских рублях и универсальная валюта – слитки золота и платины. Мария Николаевна и тут была на высоте. Однако, я, как командир и как материально ответственное лицо, в конце концов, понимал, что надолго этого не хватит.
– Так тратить всегда с умом надо, – согласился Фомин. – Так давайте продадим этот летающий мусор, что вы тут затрофеили, а также часть ненужного нам барахла «Крестоносцев». Я быстренько всё подготовлю.
* * *
«Крупская» (в недавнем времени «Жанна д'Арк») была подвергнута терраформированию совсем недавно. Лет двадцать пять назад. В своё время у корпораций на неё были большие планы, но потом Лиге Свободных миров стало не до планеты и дальше развивать инфраструктуру здесь не стали. Даже самый крупный населённый пункт на планете располагался в неразобранном куполе, оставшемся от глобального техногенного преобразовательного процесса. Рынок или «Даркуша» (как его здесь называли), тут можно было купить всё от шурупов до космического корабля, раскинулся в небольшой впадине между холмов сразу за стенами городка, который в свою очередь буквально со всех сторон был окружён озёрами в которых разводили рыбу.
«Мулов» и снарягу, как ни странно, мы продали быстро и за вполне приличные деньги. Наверняка этому поспособствовал совет Копалыча оставшегося на Печорине. Дед уговорил меня взять с собой человек семь-восемь, и чтобы обязательно при оружии и в КПУЗДах. А ещё лучше на «Неясыти». Сказал: «Тогда у местных барыг сразу пропадёт желание с вами шутить». Оказался прав, правда истребитель с Мальцевым я всё-таки оставил за грядой холмов. Нечего аборигенов понапрасну пугать.
С покупкой инструментов правда возникла заминка. Пока Лексину и Горелову на складе по составленному дедом списку, подбирали необходимое, я, Мамонтов и Бородина сидели на площади возле неисправного, грязного, забитого мусором фонтана изображавшего Орлеанскую деву со знаменем в руках, и лопали расстегаи с рыбой. Я пироги лет десять не ел, а тут такое изобилие. Сергеев и Кирсанов заглянули в оружейную лавочку, напротив.
Некоторое время я с интересом наблюдал за пёстрой местной публикой (и кого тут только не было), а затем взгляд мой скользнул по сидевшему по-турецки прямо на земле возле антикварной лавки мужчине, который читал бумажную книгу, лежащую на коленях. Почему он привлёк к себе моё внимание? Даже не знаю. Наверное, потому что он тоже лакомился пирогом. На вид ему было лет тридцать пять, худой, остроносый, сероглазый, волосы непонятного светлого цвета, кажется он называется пепельный блондин. Потёртый личный пенал из углепластика, шрам на виске, прямая осанка, выдавали в нём бывшего военного. В выцветшей зелёной куртке я с большим трудом узнал повседневку Пограничной стражи. Между прочим, офицерский вариант. Левая рука любителя почитать была на перевязи. То ли вывихнута, то ли сломана.
