— Свою щель, — сказал Пламм, — иначе какой во всём этом смысл?

Дунк вылез из-за стола.

— Мне надо подышать воздухом. — Говоря откровенно, ему надо было помочиться, но в такой изысканной компании учтивей было отпроситься на воздух. — Молю извинить меня.

— Возвращайтесь поскорее, сир, — сказал Скрипач. — Вот-вот начнут выступать жонглёры, и вы уж точно не захотите пропустить постельный ход.

Снаружи ночной ветер хлестнул Дунка, словно язык гигантского зверя. Хорошо утоптанная земля, казалось, двигалась у него под ногами… а, может, это он качался.

Арена была установлена в центре наружного двора. Трехъярусные деревянные трибуны были возведены вдоль стены, чтобы Лорд Баттервелл и его высокие гости были хорошо укрыты от солнца на своих мягких сидениях. На каждом конце арены находились шатры, где рыцари могли облачиться в свои доспехи, а у входа в шатры поместили стойки с турнирными копьями. Когда ветер на миг заставил взмыть знамёна, Дунк уловил запах побелки на разделительном барьере. Он отправился искать внутренний двор. Он должен отловить Эгга и отправить мальца к распорядителю игр, чтобы тот включил его в список участников. Таковы обязанности оруженосца.

Белостенный Замок был ему незнаком, и вскоре Дунк куда-то не туда забрёл. Он обнаружил, что стоит возле псарни, когда почуявшие его запах собаки начали лаять и выть. «Они хотят вырвать мне глотку, — подумал он. — А может им хочется каплуна в моём плаще». Он прошёл вдвое большее расстояние в обратную сторону и миновал септу. Мимо, задыхаясь от смеха, пробежала женщина, какой-то лысый рыцарь пытался её преследовать. Мужчина постоянно падал, так что женщине пришлось вернуться и помочь ему. «Мне стоило бы зайти в септу и помолиться Семерым о том, чтобы они сделали этого рыцаря завтра моим первым соперником», — подумал Дунк, но это было бы нечестиво. «Что мне на самом деле нужно, так это помочиться, а не помолиться». Он обнаружил заросли кустов невдалеке под бледной каменной лестницей. Это подойдёт. Он на ощупь пробрался в центр зарослей и расшнуровал штаны. Его мочевой пузырь был переполнен, и казалось, что струя никогда не закончится.

Где-то наверху открылась дверь. Дунк услышал шаги по ступеням и шкрябанье сапог по камню.

— …плутовской пир представили вы нам. Без Злого Клинка…

— Злого Клинка мы поимеем, — настаивал знакомый голос. — Бастардам нельзя доверять, даже ему. Несколько побед быстренько перенесут его через воду.

Лорд Пик. Дунк задержал дыхание… и струю.

— Легче болтать о победах, чем одерживать их. — У этого говорившего голос был пониже, чем у Пика, рокочущий бас с ноткой раздражения. — Старик Молококровный ожидал, что у парня он будет, и остальные тоже. Беззаботные слова и шарм этого не заменят.

— А дракон сможет. Принц настаивает, что он проклюнется из этого яйца. Ему это приснилось, так же как когда-то приснилась смерть его братьев. Живой дракон принесёт нам любые мечи, которые мы пожелаем.

— Дракон — одно дело, а сны — другое. Уверяю вас, что Кровавый Ворон-то не спит. Нам нужен воин, а не сновидец. Сын ли своего отца этот мальчик?

— Исполните свою часть дела, как обещали, и позвольте мне беспокоиться об этом. Как только мы заполучим золото Баттервеллов и мечи Фреев, к нам присоединится Харренхолл, а затем и Бракены. Отто знает, что у него нет надежды устоять…

Голоса затихали по мере того, как говорившие удалялись. Дунк опять пустил струю, затем встряхнул член и зашнуровал штаны.

— Сын своего отца, — пробормотал он. О ком они говорили? О сыне Файрболла?

К тому времени, как он выбрался из-под лестницы, два лорда были уже на другом конце двора. Он чуть было не закричал им вслед, в надежде увидеть их лица, но решил всё же этого не делать. Он был один и безоружен, к тому же наполовину пьян. Может быть больше, чем наполовину. Он немного постоял нахмурившись, а затем отправился обратно в зал.

Внутри уже подали последнюю перемену блюд, и началось веселье. Одна из дочерей Лорда Фрея очень дурно играла на большой арфе «Два сердца бьются как одно». Жонглёры метали друг в друга горящие факелы, а акробаты кувыркались в воздухе. Племянник лорда Фрея затянул «Медведь и Прекрасная Дева», и Сир Кирби Пимм стал отбивать такт деревянной ложкой по столу. Им стали подпевать и вскоре весь зал ревел:

С лицом в луже вина Лорд Кэсвелл уснул за столом, а Леди Вирвел принялась рыдать, хотя никто так и не понял, что её так расстроило.

Вино продолжало течь рекой. Забористое красное арборское уступило место местным сортам, по крайней мере, так заявил Скрипач;

Дунк, честно говоря, не ощутил разницы. Подали пряное вино, и он решил, что должен пропустить один кубок. Может пройти год, прежде чем я попробую другой. Другие межевые рыцари — все славные ребята — завели разговор о женщинах, которых они познали. Дунк стал воображать, чем этой ночью занимается Танселль. Он знал, где пребывает Леди Роанна — в постели Замка Холодного Рва, а старый Сир Юстас лежит подле неё и храпит в усы — потому о ней он старался не думать.

«Вспоминают ли они меня хоть иногда?» — подумалось ему.

Его меланхолические размышления были грубо прерваны труппой разрисованных карликов, которые внезапно выскочили из брюха деревянной свиньи на колёсиках и начали гоняться вокруг столов за шутами Лорда Баттервелла, лупя их надутыми свиными пузырями, которые производили неприличные звуки при каждом ударе. Это была самая смешная вещь, которую Дунк видел в своей жизни, и он смеялся до упаду вместе со всеми остальными. Сыну Лорда Фрея так понравилось преставление, что он присоединился к нему и стал избивать гостей пузырём, одолженным у карлика. Ребёнок обладал самым отвратительным смехом, который Дунк когда-либо слышал, это пронзительное икающее повизгивание раздражало настолько, что Дунку захотелось перекинуть мальчишку через колено или швырнуть в какой-нибудь колодец. Если он ударит меня, я возможно так и поступлю.

— А вот и малец, который сотворил эту свадьбу, — сказал Сир Мейнард, когда безбородый сорванец пробежал мимо.

— Как так? — Скрипач поднял пустой кубок и подбежавший слуга наполнил его.

Сир Мейнард бросил взгляд на помост, где невеста кормила вишнями своего мужа.

— Его светлость не будет первым, кто намажет маслом это печеньице. Говорят, его невеста была пропорота поварёнком в Близнецах. Она встречалась с ним тайком на кухне, пока, однажды ночью, её братишка не проследил за ней. Когда он увидел их, превратившихся в зверя с двумя спинами, он испустил такой вопль, что примчались повара и стражники и обнаружили миледи и её кастрюльного мальчика, совокупляющимися на мраморной плите, на которой повар обычно месил тесто. Оба голые, как в день наречения, и покрыты мукой с ног до головы.

«Этого не может быть, — подумал Дунк. — Лорд Баттервелл владеет обширными землями и его казна полна жёлтого золота. Зачем ему жениться на девушке, которую уже запачкал кухонный мальчишка, да ещё отдавать драконье яйцо, отмечая это? Фреи из Переправы не знатнее Баттервеллов. Они владеют мостом вместо коров, вот и вся разница. Лорды. Кто может их понять?» Дунк бросил в рот пару орехов и ещё раз задумался о том, что он подслушал, пока мочился. Дунк-пьяница, что же ты слышал? Он выпил ещё один кубок пряного вина, ибо первый пришёлся ему по вкусу. Затем он положил голову на сложенные руки и прикрыл глаза, всего лишь на одно мгновение, чтобы они отдохнули от дыма.

Когда он их открыл, половина гостей была на ногах и орала: «В постель! В постель!» Они производили такой рёв, что пробудили Дунка от сладких грёз об Тансель Слишком Высокой и Красной Вдове. «В постель! В постель!» — ворвалось в его сон, и Дунк сел и протёр глаза.

Сир Фрэнклин Фрей, держа невесту в руках, шёл по проходу, а мужчины и мальчишки толпились вокруг него. Леди за высоким столом окружили Лорда Баттервелла. Леди Вирвел, оправившаяся от своего горя, пыталась стянуть Его Светлость с кресла, в то время как одна из его дочерей расшнуровывала его сапоги, а какая-то женщина из Фреев срывала с него тунику. Баттервелл, смеясь, слабо отбивался от них. «Он пьян», — подумал Дунк, а сир Фрэнклин был гораздо пьянее… настолько пьян, что он почти уронил невесту. До того как Дунк успел понять, что происходит, Джон Скрипач заставил его подняться.