Моя жизнь, на первый взгляд, была обычной, но внутри меня всегда жил какой-то вопрос. Словно я был частью чего-то большего, чего ещё не мог понять. История дедушки о поезде душ заставила меня ещё больше задуматься. Может, дело в том, что я всегда чувствовал эту странную связь с рельсами? Или, может быть, в том, что я, как говорил дедушка, рано услышал зов?

Я не знал. Но каждый вечер, засыпая, я ощущал, как во мне шевелится то, что нельзя объяснить словами. Это было похоже на интуицию, на знание чего-то, что мне ещё предстоит открыть.

Однажды, в один из таких тихих вечеров, я спросил у Тины:

– Ты когда-нибудь слышала что-то странное на холмах?

Она долго смотрела на меня, прежде чем ответить:

– Нет, Сальм, я никогда ничего не слышала. Но ты ведь и сам знаешь, что странное всегда начинается с тебя.

Я не понял, что она имела в виду. Но её слова остались со мной, как тень, следовавшая за мной день за днём.

Холмы, ферма, рельсы, рассказы дедушки… Всё это было моей жизнью. И всё это, как я чувствовал, вело меня к чему-то большему. К чему-то, что я пока не мог увидеть.

Глава 3: Сердце Анджолин

К старшей школе моя жизнь успокоилась. После той истории с поездом прошло много лет, и я научился не вспоминать о ней. Но даже теперь, когда я смотрю на это время, я понимаю, что в моей жизни происходило нечто, что с самого начала готовило меня к борьбе за самое важное.

Анджолин Энстронг.

Её улыбка, едва заметная, как солнечный луч, пробивающийся сквозь облака, была такой же редкой, но каждый, кто видел её, запоминал её навсегда. Она была самой застенчивой девочкой в школе – сидела на последней парте, опускала глаза, когда к ней обращались, и всегда отвечала тихо, почти шёпотом. Я знал, что у неё не было друзей, кроме её записной книжки, которую она носила везде с собой.

Я увидел её впервые в школьной библиотеке. Она сидела у окна, рисовала что-то в своей книжке и, казалось, была где-то далеко. Мне понадобилось пять минут, чтобы набраться храбрости и подойти.

– Ты что-то рисуешь? – спросил я, чувствуя, как голос чуть дрогнул.

Она подняла на меня глаза, такие глубокие и спокойные, что я на мгновение потерял дар речи.

– Да, – коротко ответила она, прикрывая рисунок рукой.

– Можно посмотреть? – спросил я, уже жалея, что подошёл.

Но к моему удивлению, она улыбнулась, хоть и совсем чуть-чуть, и открыла свою книжку. Это был эскиз рельсов, уходящих в закат. У меня по спине пробежал холодок, но я улыбнулся.

– У тебя талант, – сказал я.

С тех пор мы начали общаться. Сначала осторожно, будто боялись спугнуть эту хрупкую связь. Но вскоре мы стали близки. Она рассказывала мне о своих мечтах – о том, как хочет уехать из нашего городка и стать художницей. А я, в свою очередь, делился своими детскими страхами, включая легенду о поезде.

Однако наша дружба стала мишенью для одного человека: Найт Джексон.

Найт был полным моим противоположностью. Высокий, мускулистый, звезда школьной футбольной команды. Он был умён, но жесток. Учителя любили его за успехи, а одноклассники – за харизму. Но я знал его с другой стороны. Он наслаждался своей властью над окружающими.

Когда он впервые заметил, что Анджолин всё чаще проводит время со мной, его глаза сузились, а на лице появилась хищная улыбка.

– Дэвидсон, ты серьёзно думаешь, что у тебя есть шансы? – сказал он однажды после урока, когда мы встретились в коридоре.

– Я не думаю, что это твоё дело, – ответил я, стараясь не выдать раздражения.

– Она не для тебя, – сказал он, подходя ближе. Его голос стал холодным. – Забудь о ней.

Но я не собирался отступать.

Однажды после занятий я ждал Анджолин у выхода из школы. Мы собирались пойти в парк, но она задерживалась. Когда я вошёл внутрь, я услышал приглушённые голоса из спортзала.

– Ты же знаешь, что тебе не нужен этот Сальм, – говорил Найт. Его голос был уверенным и наглым.

– Найт, я… я не могу, – ответила она тихо.

– Почему? Потому что ты боишься его? Или ты просто боишься меня? – сказал он, делая шаг ближе.

Я не стал ждать. Захлопнув дверь спортзала, я шагнул внутрь.

– Эй, Джексон, отпусти её, – сказал я, стараясь звучать твёрдо.

Найт обернулся, его лицо исказила насмешка.

– А ты что, герой? – Он подошёл ближе, ставя между нами всего несколько шагов. – Думаешь, сможешь её защитить?

Я не успел ответить, как он толкнул меня в грудь. Я потерял равновесие, но не упал.

– Хватит! – закричала Анджолин, встав между нами.

– Посмотрим, насколько ты храбр, Дэвидсон, – бросил Найт, отступая. – Это ещё не конец.

Битва за Анджолин

Через несколько дней в школе стало известно, что Найт решил устроить «сюрприз». Он пригласил всех после уроков на футбольное поле.

Когда я пришёл, Найт стоял в центре, окружённый толпой. Анджолин стояла в стороне, её глаза молили меня не вмешиваться.

– Ну что, Дэвидсон, ты готов доказать, что достоин её? – крикнул Найт, бросая мне футбольный мяч.

– Это не соревнование, Найт, – ответил я, бросив мяч ему обратно. – Ты не можешь просто решить за неё.

Но он только улыбнулся.

– Она достойна лучшего, а ты – никто. Давай проверим, кто здесь настоящий мужчина.

Мы начали игру. Это была не просто футбольная схватка. Это была война. Найт играл жёстко, раз за разом толкая меня и сбивая с ног. Но я не сдавался. Толпа вокруг нас гудела, а я сосредоточился только на одном: я не позволю ему победить.

В какой-то момент он ударил меня так сильно, что я упал, сильно ударившись о землю. Я слышал, как толпа замерла, но голос Анджолин пробился сквозь шум:

– Сальм, хватит!

Я поднялся, не обращая внимания на боль.

– Это всё, что у тебя есть? – бросил я Найту, стирая кровь с губы.

Он посмотрел на меня с удивлением, а затем что-то в его лице изменилось. Его улыбка исчезла.

– Ты ещё об этом пожалеешь, – сказал он, бросив мяч на землю и уходя.

Выбор Анджолин

После игры мы остались одни. Я молча смотрел на Анджолин, ожидая, что она скажет.

– Ты не должен был этого делать, – наконец сказала она.

– Я не мог иначе, – ответил я.

Она долго смотрела на меня, а потом тихо добавила:

– Спасибо, Сальм.

Я не знал, что она решит, но в её взгляде я увидел ответ. С этого дня мы стали ближе.

Но история с Найтом ещё не закончилась.

Глава 4: Иллюзии Мистера Уолфрида

Мистер Уолфрид всегда был человеком загадочным. Его дом – величественный особняк в викторианском стиле с высокими окнами и резными колоннами – казался чуждым для скромного района, в котором он стоял. Люди говорили, что он владеет несметным состоянием, заработанным в мире финансов, но большинство знали его как мастера иллюзий, который мог заставить человека поверить в невозможное. Шоу Уолфрида вызывали восторг у зрителей по всему миру, но их редкость только добавляла ему мистического ореола.

Ему было сорок два, но выглядел он старше своих лет: тёмные круги под глазами, кожа, побледневшая из-за долгих ночей в полутемных залах, где он оттачивал свои трюки. Его лицо напоминало мраморную маску, но глаза горели странным огнём, будто он всегда видел больше, чем остальные.

Впервые он заметил Анджолин

Девушка привлекла его внимание почти случайно. Она шла мимо его дома поздним днём с блокнотом в руках. Длинные волосы мягко спадали ей на плечи, лёгкое платье развевалось на ветру. Она выглядела так, будто её образ сошёл с картины эпохи романтизма.

Сначала Уолфрид просто наблюдал за ней из окна своего кабинета, но в его сознании сразу зародился интерес, который вскоре перерос в одержимость. Она казалась ему живым воплощением той красоты, которую он видел лишь в своих иллюзиях, но не мог удержать.

Он начал следить за ней. Не открыто, конечно, а с той осторожностью, которая свойственна его ремеслу. Его слуги приносили ему сведения о её привычках: она любила гулять в одиночестве по окраинам города, часто рисовала в парке, иногда читала в местной библиотеке.