Парень уже завязал ботинки и натягивал пуховик.

– Продержишься без меня?

– Да, – я сонно зевнула. – У меня справка до конца недели. Отдохну. Быть может даже приступлю к курсовой.

Он слегка наклонился и я целомудренно поцеловала его в щеку. Да, наши отношения продвигались медленно, почти со скрипом, но то, что мы провели эту ночь вместе, я считала большим шагом вперед. Пускай между нами и не было никакого физического контакта. Саша согласился спать на кушетке в кухне, наверняка, совсем не выспавшись.

Но то, что он остался со мной в столь сложный момент, значило очень много. Это только лишний раз показывало, насколько я была к нему несправедлива. Отталкивая и держа на расстоянии. Так получилось, что все это время мы шли вместе, но почему-то параллельными дорогами. Но совпадали ли наши пункты назначения или мы были всего лишь случайными прохожими, я до сих пор не знала наверняка.

– Не делай глупости, – грустно заявил он, уже выйдя на лестничную клетку и оборачиваясь.

– Не буду.

И поначалу я правда собиралась сдержать обещание. Но снова заснуть мне так и не удалось, а бестолковые утренние ток-шоу отвлекли меня буквально на пару часов. Поэтому к девяти утра, отложив в сторону книгу, я поняла, что все равно не смогу усидеть дома. К ногам полностью вернулась чувствительность, и единственное, что меня до сих пор немного тормозило – легкая слабость в мышцах, как после затяжной болезни, неприятная, но недостаточная для того, чтобы удержать меня в кровати.

В первую очередь, я собиралась зайти в аптеку за лекарствами, а на обратном пути – заглянуть в университет. Занятия меня не особо волновали, другое дело деканат, где могли знать как продвигаются поиски Даши. Тот же вопрос не мешало задать и ее однокурсникам, среди них просто обязан был попасться кто-то из близкого круга друзей. А на закуску я оставила Соню и Веру, которые весь прошлый год усиленно меня игнорировали, обиженные после того как едва не вылетели с журфака вместе со мной. «С чего все начиналось, и кто бы рядом». Фраза говорила сама за себя. Оставалась надежда, что Даша оставила подсказки и им тоже, а не возложила всю ответственность на меня одну.

Не обременяя себя макияжем и укладкой, я выбрала любимый темный худи, натянув на голову капюшон, чтобы ничем не выделяться из толпы студентов и не привлекать внимания знакомых. Но в коридорах университета и так было не многолюдно. Открыв дверь деканата, я растерянно застыла, не увидев на привычном месте секретаря Виту. Вместо нее за столом сидела практикантка, что-то лениво вбивая одним пальцем на компьютере. Все заготовленные слова разом вылетели из головы, пока я продолжала осматривать кабинет, в надежде увидеть знакомое лицо.

– Заявление на факультатив написали? – воспользовалась повисшей паузой девушка. – Завтра последний день.

– Нет…

Все это время меня подмывало сделать большую глупость и выбрать немой язык в качестве дополнительного, но будем честны – никто бы не оценил моего протеста. Из плюсов была летняя практика в марине и курсы по дайвингу, а из минусов – полное отсутствие карьерных перспектив. Какое сенсационное интервью можно было взять у морских жителей? О загрязнении мирового океана или о таяние ледников? В любом случае, все эти темы давно себя изжили.

Принтер противно заскрипел, выплевывая белый лист бумаги, который девушка протянула мне.

– Отметьте галочкой факультативный язык. Фамилия, группа и подпись. Расписание занятий узнавайте у старосты.

Я все еще колебалась, взяв ручку и удерживая ее на пустым квадратом с графой «эльфийский». Как не хотелось этого признавать, но Мира была права. Если я собиралась достичь чего-то стоящего в журналистике, то должна была знать язык тех, кто решал, какие новости можно рассказать миру, а какие нет. Вздохнув, я поставила подпись и вернула бланк секретарю, чувствуя, что все идет не по плану.

Дождавшись окончания очередной пары, я притаилась на углу, практически не мигая, вглядывалась в хлынувший из аудитории поток ребят, пытаясь не пропустить своих школьных подруг. Группа медленно растекалась по широкому коридору, галдя и посмеиваясь, но ни Сони ни Веры среди них не было.

Удивленная, я поплелась за ними к следующей аудитории на третьем этаже. Группа журналистов была большой и явно дружной. Они сбились в две шумные беспокойные стайки, громко обсуждая прошедший семинар и не замечая никого вокруг. Решив для начала разузнать обстановку, я приметила одинокую девушку у окна, погруженную в тетрадь с конспектами. Она держаться рядом с группой, хоть и не пыталась влиться в коллектив и принять участие в разговоре. Изгой? Или просто самодостаточная личность? Не важно, практика показывала, что такие люди обычно подмечали больших других и многое могли рассказать.

– Привет, ты же на журфаке? Дарью не видела?

Девушка нехотя оторвала взгляд от своих записей, прищуриваясь сквозь очки и пытаясь сосредоточить на мне взгляд.

– Какую?

– Любарскую.

Она убрала с лица прядь светлых русых волос, выбившуюся из низкого хвоста, а потом пожала плечами, такими по-детски узкими, что они терялись в огромном вязанном свитере.

– Давно ее не видно.

– А Соню или Веру?

– И их тоже.

– Я брала у них конспекты. – История вполне могла сойти за правду. – Теперь не знаю, как вернуть.

Она вновь пожала плечами, не растроганная моей проблемой.

– Не знаешь, где они живут?

Снова молчаливое отрицание. Моя собеседница была крепким орешком.

– Может, Дашин парень знает?

– Парень? – незнакомка встрепенулась. – Да нет у нее парня. Вон Вовчик за ней бегал, но и ему не обломилось. Больно разборчивая.

Я проследила за ее взглядом, рассматривая высокого темноволосого парня в сером пуловере тонкой вязки, явно не обделенного женским вниманием. Трое девушек обступили его, прочно прижав к стене, задорно, но не очень натурально смеясь.

– Дашу с полицией ищут, так что ты тут без шансов.

– Да, но я думала, она просто загуляла, до сессии еще далеко.

– Она? С ума сошла?! Она ни одной пары не пропустила. Мы с ней по рейтингу нос к носу идем.

Я понимающе кивнула. Да, Даша умела раздражать своей неуемной энергией и предприимчивостью. Девушке всегда требовалось быть первой, ни одной из многих, а единственной, не важно, сколько сил и времени на это уходило. А косые взгляды одноклассников ее только раззадоривали, она буквально питалась их завистью и ненавистью.

– И ее подружки тут же «сдулись», – ехидно заявила девушка, широко улыбаясь, – списывать-то не у кого. Видела Соню в деканате вместе с матерью. Они документы забирали. Так что не стать им великими журналистами. Мозгов не хватило. Позёрки.

Да, и это тоже было достаточно точной характеристикой моих бывших подруг. Я постаралась отогнать чувство злорадного удовлетворения, сохраняя безразличный вид:

– Да вроде не было их в списке на отчисление.

– Говорю же, сама ушла. У нее вообще семейка странная, говорят она из сектантов. То ли мормоны, то ли саентологи. А может, амиши. Фиг разберешь.

И это было одной из причин почему я скрывала кем были мои родители. Их образ жизни редко вызывал положительный отклик у окружающих. Магические расы считали их едва ли не террористами, а обычные люди чаще всего просто не понимали. Автоматически ставя в один ряд с религиозными фанатиками. Что говорить, даже я, прожив в резервации два года до поступления в университет, не всегда улавливала разницу.

– Они инопротестанты. Те, кто не приняли новые порядки Иномирья.

– Вот-вот, – закивала девушка. – То-то они мне странными показались.

– Все трое?

– Ну, не сразу. После каникул. Видимо от родителей вернулись, – она покрутила пальцем у фиска. – У Дарьи вообще мозги поехали. Мы должны были готовить проект по адаптации первокурсников из малоимущих иномирских общин, а она «съехала». Сказала, что не будет в этом участвовать. Я и сама справилась, но сама понимаешь. Так дела не делаются.