– Но это же больно!
– Ничего… не больно. Просто надо не кулаком на гражданина воздействовать, а ладонью открытой. В этом случае никогда ты, Филипп, не повредишь своих пальцев, и удар получится удачным и конструктивным. Так что, пальцам ничуть не больно.
– Я пока ни кулаком, ни ладонью никого не пробовал бить. Не агрессивен.
– И напрасно! Определённая часть граждан обычных слов просто не понимает. Учти это обстоятельство на будущее! Но иногда стоит такому гражданину производить профилактический и фактически лечебный удар в челюсть, чтобы он на какое-то время понял, что он не владыка над скромными и основательно застенчивыми людьми.
– Уважая ваш былой авторитет в научном мире, я прислушаюсь к вашему совету, Игнат Аркадьевич. Но пока я не готов регулярно избивать своего уважаемого односельчанина Веткина.
– Я тоже не изверг. А произошло такое действие с моей стороны в его адрес в тот момент, когда мне нудно и долго Веткин начал рассказывать о том, почему манной или гречневой кашей не рекомендуется закусывать водку и прочие спиртные напитки.
– И почему же?
– Я не пожелал этого знать! Для меня это абсолютно ненужная информация. Да и закуска, сама по себе, издевательская. Не солидно манной кашей бороду пачкать.
За Мурашовым и Лопатовым внимательно из-за дерева наблюдал тигр. Но хищнику, в конце концов, такое занятие надоело. Он улыбнулся, как мог, и удалился.
На большой свалке, расположенной в живописном предгорье, чего только не было. Порожние пластмассовые контейнеры, автомобильные шины, старые матрасы. Разумеется, здесь же свалено немало просроченных продуктов питания: колбаса в коробках, разного рода зерно, консервы, мандарины и прочее.
Стаи ворон, голубей, воробьёв не совсем мирно делили добычу. Здесь же волки, лисы, медведи. Между ними тоже происходили конфликты. Особенно неуважительно обращались со своим собратьями бездомные, бродячие собаки.
Но и люди тоже не отставали от своих условных меньших братьев. На самом верху баррикады, сооружённой из порожних ящиков и мешков с мусором, был установлен большой синий флаг, на котором написано крупными белыми буквами» «Слава его величество президенту!».
Большая компания нищих с флагами и транспарантами держала оборону, и противник у них тоже был серьёзный и решительный. Это отряд таких же неимущих во главе со старцем в длинном оранжевом халате и в простреленной ковбойской шляпе. Девочка Сима вцепилась зубами в ногу нищему с чёрной повязкой на глазу.
В конце концов, принципиальная и целеустремлённая девочка добилась высоких результатов: мужик, внешне напоминающий отважного английского пирата, бежал с поля боя. Умело и быстро скрылся в неизвестном направлении.
Чуть поодаль, к свалке подъехал самосвал с очередным мусором и просроченными пищевыми отходами. За рулём сидел улыбающийся китаец в шляпе.
Он поднял кузов машины, и всё привезённое свалилось на землю. Как и прежде громко и отчётливо звучали яростные крики: «Слава его величеству президенту!» «Да здравствует правительство и депутаты!», «Слава параллельной России!», «Пламенный привет пенсионной реформе!», «Широкими шагами к долголетию!».
Благодатная земля. Китаец прищурив глаза, опустил кузов самосвала и уехал. Полная вольница для уважаемых частных компаний, включая и зарубежные.
В дубовом бору продолжалась беседа двух медиков: молодого и не очень. Но они по-прежнему находились на удалении друг от друга. Так пожелал Филипп Мурашов.
– Дело в том, что лично я в свободное от основной работы время и после того, как завершил своё преподавание в медицинском университете, – пояснил Лопатов,– всегда занимался практической научной работой. Без неё я не представлял своей жизни.
– Вы, что, делали это самое и после вашей смерти, безвременной кончины? Но это сообщение годиться только для новостей интернета, лавинообразно плывущих к нам из-за самого кромешного рубежа. Они там частенько обожают называть кошку собакой и наоборот.
– Не болтай вздора! Я говорю правду. Я занимался практическими научными опытами у себя, в небольшом частном домике. Находясь в здравом уме и в живом состоянии, я создал удивительную животворящую жидкость.
– Неужели речь идёт о сказочной панацее, лекарстве от всех болезней? Наверное, я отсяду от вас ещё дальше или, вообще, покину это страшное и одновременно смешное заколдованное место. Не люблю всякие опасности для личной жизни.
Мурашов пересел на более дальний пенёк.
При этом Филипп не преминул заметить, что обожает сказки с самого раннего детства, но не считает их частью существующей действительности.
– Ничего сказочного! – запротестовал Лопатов. – Панацея реальна. Но это лекарство в самые кратчайшие сроки не только излечивает существующие болезни, но и восстанавливает,
репродуцирует все органы, части тела и даже клетки любого живого существа.
– Какое вы можете привести доказательство тому, что говорите?
– Например, в организме млекопитающего злокачественная опухоль убирается просто. Выпил несколько капель этой жидкости или оросил ими больное место – и проблема решена.
– Это не доказательство. Сказать можно всё, что угодно. Реклама.
– Моё изобретение не нуждается в рекламе, молодой человек! Ты бы послушал мудрого человека, а не бросал никчемные реплики. Пора уже тебе, Филипп взрослеть.
– Вы не просто вампир, Игнат Аркадьевич, но умудрились там, в своей могиле, ещё и сойти с ума. Может быть, вы, находясь на том свете, заодно изобрели и вечный двигатель?
– Попрошу без необязательных оскорблений и невежественных намёков! Я продолжу. Но смеяться над тем, что я сейчас тебе сообщаю, Филипп, не следует. Я тоже могу взять в руки палку.
– У меня зубы от страха стучат, а вы говорите «смеяться». Такое занятие в данной ситуации подходит для умалишённых, хронических дурачков и просто слабоумных. Они, да ещё некоторые иностранцы, беспричинно улыбаются. Но я-то, вполне, нормальный человек.
– Долгий разговор у нас получается. Как же тебе доказать, что лекарство действует? Причём, быстро и неотвратимо. У меня, кстати, имеется при себе стограммовый пузырёк со славной целительной жидкостью. Вот!
Лопатов достал из кармана штанов стеклянный флакон из-под сувенирного коньяка, с алюминиевой крышкой, с прозрачной, слегка зеленоватой жидкостью. Встряхнул её перед глазами, начал любоваться ей. Поднял флакон над головой.
После этого он отвинтил крышку, поднёс флакон к носу, понюхал. Плотно закрыл крышкой небольшой стеклянный сосуд.
– Приятный аромат, – Филипп, доложу я тебе! – заверил сельского врача профессор. – Ощущается запах ананасов или, может быть, прелого сена. В общем, запах приемлемый и вкус тоже… ничего.
Лопатов собрался спрятать флакон в карман. Но вдруг остановил свой проницательный взгляд на странном одноногом грибнике, с костылями. Худой, сухопарый мужчина ещё умудрялся держать левой рукой не только костыль, но и небольшую корзину, наполовину наполненную грибами. Довольно ловкий и сноровистый человек, ничего не скажешь.
Грибник находился в хорошем настроении, в добром расположении духа. Даже решил немного посидеть рядом с незнакомыми людьми, поговорить и немного отдохнуть. Присел рядом с Лопатовым, костыли пристроил рядом, вытянул здоровую ногу. Обрубок второй поглаживал руками. Странный, но весёлый собиратель дикоросов.
Издали грибник с костылями увидел корзину Мурашова, наполненную мухоморами, удивлённо пожал плечами и развёл руки в стороны.
Даже издали заметен большой двухэтажный каменный дом или, точнее, особняк симпатичной черноволосой и кареглазой женщины средних лет, великой сельской ведуньи Ларисы Самсоновны Кайловой. Но она имела особый эзотерический псевдоним – Аральская. Пожалуй, её дом считался украшением села Синие Быки.
