Цун Жун энергично тряхнула рукой:

– Я же говорила, что ты негодяй!

– Конечно, к истине тоже нужно идти шаг за шагом, спешить не стоит.

– Да я никуда и не спешу!

– Имею в виду, что торопиться не надо, просто начни с поцелуя перед сном. – Вэнь Шаоцин сделал жест, действительно желая поцеловать Цун Жун.

Дверь в комнату оставалась открыта. Было еще слышно, как родители Цун в гостиной смотрели телевизор и разговаривали. Неизвестно, когда они войдут! Цун Жун стояла спиной к двери и ничего не видела. Ее сердце бешено колотилось, а чувства, казалось, накоплены до предела. Она смотрела на красивое лицо, которое постепенно приближалось к ней, и слышала биение своего собственного сердца. Цун Жун хотела вырваться, но обе руки были крепко сжаты. Дыхание Вэнь Шаоцина окутало ее лицо. От непрерывного движения девушка все больше и больше заливалась краской. Вэнь Шаоцин вдруг остановился на мгновение. Наконец молодой профессор изогнул уголки губ, слегка подняв голову вверх, и поцелуй упал на лоб Цун Жун, оставив слегка прохладный след на коже.

Он мягко пробормотал:

– Спокойной ночи.

Вэнь Шаоцин тоже только что принял душ. Его тело больше не смердело алкоголем, не пахло маслом и дымом ночного рынка, остался только чистый и приятный аромат. Цун Жун вдруг успокоилась, медленно подняла руки и обняла его за талию.

Внезапно что-то упало с книжной полки и с глухим звуком приземлилось на пол. Цун Жун, испугавшись, тут же оттолкнула Вэнь Шаоцина и, не оглядываясь побежала обратно в свою комнату. Вэнь Шаоцин, не ожидавший подобной реакции, лишь почувствовал пустоту в своих объятиях. Он ненадолго замер, затем улыбнулся и встал, чтобы подобрать лежащую на полу книгу.

На следующее утро, когда Цун Жун проснулась, отец и мать, готовившиеся к походу на работу, стояли в дверях и прощались:

– Вэнь Шаоцин сказал, что ты сегодня уезжаешь. Мы с отцом не сможем проводить тебя. Зайди перед уходом к тете, Чжун Бую слышала, что ты привезла своего парня. Она хотела бы с ним познакомиться.

Цун Жун потупила глаза и отвлеченно кивнула:

– А где Вэнь Шаоцин?

– Вышел на пробежку. – Мать адвоката Цун посмотрела на дочь. – Ах, ты больше думай о своей семье. Если нет дел, займись спортом, не ленись. Доктор выписал тебе лекарство, не забывай вовремя принимать его.

Цун Жун улыбнулась и кивнула. Что бы ни говорила мама, девушка со всем соглашалась, а папа, наблюдая за своей послушной дочерью, чуть не подавился от смеха.

Родители наконец-то вышли за дверь, и Цун Жун начала собирать свои вещи. Как раз в это время вернулся Вэнь Шаоцин. Вдвоем они позавтракали купленными им закусками.

– А знаешь, мы пойдем к моей тете.

– Разве мы не были у нее вчера?

Цун Жун внезапно состроила задумчивое выражение лица:

– Сводим тебя к одному человеку…

Вэнь Шаоцин улыбнулся и больше не задавал вопросов.

После окончания трапезы Цун Жун отвела Вэнь Шао-цина к семье Чжун. Только войдя в дверь, они увидели плачущую девочку.

– Сестра! Я не хочу идти в школу!

Цун Жун и Вэнь Шаоцин были пойманы ею в дверях. Пара из коридора поздоровалась с дядюшкой и тетушкой Чжун, сидевшими на диване. Затем Цун Жун аккуратно подняла руку и погладила малышку по спине, шепнув ей на ухо:

– Заканчивай спектакль. Мы ваши гости, но, если будешь дурачиться, развернемся и уйдем!

Девочка в следующую секунду вытерла слезы тыльной стороной ладони и, сменив плач на улыбку, ласково обратилась к Вэнь Шаоцину:

– Дядя!

За эти два дня Цун Жун уже научилась не обращать внимания на тестя, зятя и другие наименования Вэнь Шаоцина. Она не стала поправлять девочку, а просто указала перед собой, представляя Вэнь Шаоцина:

– Чжун Бую, родная сестра Чжун Чжэня, маленькая дьяволица, актриса погорелого театра.

Вэнь Шаоцин улыбнулся и кивнул:

– Что ж, очень похожа на Чжун Чжэня.

Цун Жун рассмеялась:

– Он тот еще забияка! Оба друг друга стоят!

Чжун Бую вдруг пристально посмотрела на Цун Жун:

– Сестра, раньше ты так не улыбалась.

Цун Жун тут же коснулась своего лица:

– Неужели?

– Да! – Чжун Бую, поглядывая на Вэнь Шаоцина, рассмеялась.

Вэнь Шаоцин, не замечая поддразниваний, достал красный конверт для Чжун Бую.

Цун Жун остановила его:

– Она еще маленькая! Зачем дарить ей такой тяжелый конверт?!

Вэнь Шаоцин положил конверт на руки Чжун Бую, шепотом обращаясь к Цун Жун:

– Муж сестры не может подарить меньше.

– Это правда. – Цун Жун вздохнула, но в конце концов все равно вскоре передала конверт родителям.

Чжун Бую с радостью приняла подарок, после чего потянула обоих в гостиную. Девочка находилась в возрасте бунтарства и юношеского максимализма – того самого времени, когда дети обиженно уходят в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Тетушка Чжун вздыхала:

– Ее характер становится все хуже и хуже.

Цун Жун, которая была старше сестры более чем на десять лет, спросила родителей:

– Почему она не хочет ходить в школу?

Тетушка Чжун – учительница, но не может контролировать собственную дочь.

– Говорит, что школьная форма «уродская»!

Цун Жун и Вэнь Шаоцин посмотрели друг на друга и не смогли удержаться от смеха.

Дядюшка Чжун смущенно улыбнулся Вэнь Шаоцину:

– Я рассмешил профессора Вэня.

Молодой человек не постеснялся предложить:

– Муж сестры хотел бы поговорить с маленькой проказницей.

После слов «муж сестры» дядюшка Чжун повернул голову и уставился на Цун Жун. Девушка ткнула локтем Вэнь Шаоцина:

– Иди, иди, иди.

Только когда Вэнь Шаоцин отошел, она с серьезным выражением лица проговорила:

– Он сказал это просто так. Не обращайте внимания на его глупости.

Вэнь Шаоцин стоял в дверном проеме, не зная, что сказать. Чжун Бую впустила его. Молодой профессор повернулся, чтобы закрыть дверь, но оставил небольшую щель. Хотя Чжун Бую уже не ребенок, она все равно пока слишком маленькая. Некоторые правила приличия должны соблюдаться.

Цун Жун с теплотой в сердце проводила взглядом Вэнь Шаоцина, а затем отвернулась и продолжила болтать с дядюшкой и тетушкой Чжун.

Вэнь Шаоцин вошел. Заплаканная Чжун Бую лежала на кровати. Он не стал ее уговаривать собирать портфель и молча смотрел на раскрытые на столе справочники. Вдруг Чжун Бую села и спросила его:

– Скажи, ты считаешь меня красивой?

Вэнь Шаоцин ошеломленно оторвал взгляд от учебников. Конечно, это тот самый возраст у девочек, когда важно знать о своей внешности. Он улыбнулся:

– Когда ты молода, нельзя сказать, хорошо выглядишь или нет. Но если чиста душой, то ты прекраснее любой богини.

Чжун Бую нахмурилась:

– Не верю! Моя сестра всегда хорошо выглядела, с самого детства! Вот бы и мне быть такой же, как она.

Вэнь Шаоцин в душе вздохнул, признав, что телосложение и внешность Цун Жун действительно необъяснимо привлекательны. Он поднял палец и указал на книгу перед собой:

– Ты еще учишься в школе, не время думать об этом.

Чжун Бую скатилась с кровати:

– Не хочу идти в школу! Не хочу учиться! Только страшилы должны много читать! Я не такая!

Вэнь Шаоцин подождал, пока она закончит, и сказал:

– Каждому нужно много учиться вне зависимости от внешнего вида. Книги – большая польза. Когда внутри тебя живет поэзия, твое лицо приобретает тонкие черты, а темперамент становится мягче.

Чжун Бую подняла голову и вопросительно посмотрела на него:

– Правда?

Вэнь Шаоцин указал на дверь:

– Сестра не любит читать?

– Что за глупости! – Чжун Бую говорила о Цун Жун с выражением обожания на лице. – Моя сестра с детства была настоящим вундеркиндом!

Вэнь Шаоцин рассмеялся:

– Ну, посмотри на нее. Разве она не прекрасна?

Цун Жун несла тарелку с фруктами. Девушка подошла к двери как раз вовремя, чтобы услышать комплименты Вэнь Шаоцина.

Чжун Бую продолжила:

– Тогда я тоже хочу больше читать! И усердно заниматься каждый день!