Белла, делая вид, что пытается в ходе розыскных мероприятий заглянуть в нишу между подлокотником дивана и стеной, сделала несколько шагов к точке, которую еще дорогой определила для себя наиболее безопасной, и вполголоса сказала слова заклинания, вычитанные утром в Алкиной книжке…

Все поплыло перед глазами, завертелось, но она знала, что терять сознание сейчас никак нельзя, выбравшись из-под платья и наручников, упавших за диван, она быстро пролезла под отошедшую обивку дивана в крохотную нишу, где когда-то еще Рудольф прятал от нее свои заначки. Только устроившись в пыльном душном сентипоне, она ужаснулась тому, что натворила.

— Слышь, Бобруйко, а куда хозяйка-то делась? — упавшим голосом спросил Сивцов, отодвигая диван и тыча огромной волосатой лапой в скомканное платье, развалившиеся туфли, приподнимая двумя страшными жирными пальцами бюстгальтер… Но Бобруйко ему ничего не ответил. Сивцов поглядел в ту сторону, куда, открыв рот, не мигая, смотрел Бобруйко, и тоже замолчал. На подоконнике сидел их бывший хозяин, панихиду вечной памяти которого они только сегодня прослушали с большим интересом. Он был абсолютно голым с розовой дверцей кукольного шифоньера на голове. Нервы у мужчин были, очевидно, закаленными, своего хозяина они раньше, чувствуется, и не в таких видах видали, поэтому почти не удивились его внезапному появлению. Некоторое время все трое молчали, пока от караульщика у дверей не раздался тихий окрик: «Бобруйко, Сивцов! Что там у вас?»

— У нас ничего особенного, отвянь! — скомандовал ему Бобруйко.

— Ну, Бобруйко, на кого ты теперь работаешь? — угрожающе рыкнул Дюймовка. Внимательно прислушивавшаяся к происходящему Белла, привыкнув раньше к писку гномика, впервые поняла, что тот может нагнать страху одним только голосом.

— Не давите на меня, Павел Сергеевич! — твердо ответил ему Бобруйко. — Я соображаю, возможно ли аннулировать акты о вашей смерти. Наверно, было бы гораздо удобнее, если вас через некоторое время ниже по течению в Карлутке нашли. Для вас удобнее. А сейчас я подумаю, как будет удобнее для нас, минутку!

Все терпеливо подождали минутку. И действительно, просчитав мысленно все варианты, Бобруйко открыл глаза и произнес: «Я теперь работаю на Светлану Олеговну! Она нас второй раз сюда послала, отдав вполне внятные указания по вашей ликвидации и зачистке жилплощади. А вам нынче, после того, как все руководство области сегодня присутствовало на вашей панихиде совместно с представителями Федерального правительства на местах, и оживать-то, извините как-то неприлично! Я думаю, вам теперь очень сложно оживать будет!»

— Понимаю, что сложно, но ведь ничего невозможного нет! — без всякой озабоченности разными сложностями хохотнул Дюймовка. — И что мне эти представители правительства? Можно подумать, я не знаю, сколько они стоят. Щас я грузиться начну, что какая-нибудь козявка областная о моей панихиде подумает! Ты мне лучше скажи, когда это ты успел со Светкой и Сбруевым скурлыкаться? Я тебя, шкура кагэбешная, на чистую воду выведу, сомневаться не моги!

— Что вы, собственно, из себя воображаете? — с некоторым раздражением ответил Бобруйко. — Я — серьезный человек, и работаю — на серьезных людей! Бани-сауны понять еще могу, певичек и гувернанток я тоже могу понять и простить по-человечески. Но когда серьезный человек от серьезных денег уходит среди ночи как Лев Толстой — на такое мои понятия с трудом натягиваются. Когда этот человек вдобавок серьезные деньги переводит псу под хвост, когда он оживает после собственной панихиды и сидит с голой жопой на чужом подоконнике, то я понимаю, что этому человеку пришла пора, как говорится…

— Угу. В обличительство, стал быть, ударился, — саркастически заметил Дюймовка. — Ну-ну… Некоторые очень быстро забывают, в каком жалком состоянии приползают со службы Отечеству. Ты ведь у нас, Бобруйко, всему в своей жизни целиком самому себе обязан, правда?

Бобруйко попытался возразить, но Дюймовка бросил ему отрывисто: «Заткнись!», а потом испытующе посмотрел на Сивцова, смущенно тискающего бюстгальтер Беллы, не зная куда девать огромные заскорузлые лапы.

— Кукушкин, а ты там чего обо всем думаешь? — громко спросил Дюймовка караульщика, не отводя взгляда от Сивцова.

— А Кукушкин всегда «ку-ку», хозяин! — радуясь своей фамилии, сказал Кукушкин, появляясь в дверях с калашом, направленным в сторону резко поникших плеч Бобруйко.

— Ну, давай, раздевайся, Бобруйко, мы с тобой одного размера, вроде, — деловито сказал Дюйм. — Сивцов! Наручники у тебя с собой? Давай, помогай клиенту! Кстати, куда хозяйку девали, сволочи?

Сивцов молча поднял наручники с платья Беллы, достал ключ и в полной отрешенности замкнул их на запястьях голого, такого же ошеломленного происходящим Бобруйко. Когда наручники издали характерный щелчок, они оба машинально посмотрели на радостного Кукушкина с автоматом. Это же надо было такую суку у груди пригреть и с полным магазином у дверей на караул поставить! Наверно, все дело было в фамилии, никогда ведь не знаешь сколь раз этот Кукушкин «ку-ку» сделает.

— Я только не понял, куда вы все-таки хозяйку затырили! — строго сказал Дюймовка. — Ну-ка, колите эту суку голую! Ведь понимать надо, что теперь мне без ее подписи и личного присутствия у нотариуса деньги не вернуть! Как это можно быть настолько безответственными?

Белла, давно вылезшая из сентипона, даже прижмурилась, прячась за ножку дивана, когда Сивцов и Кукушкин принялись методично колоть голого Бобруйко. В голове ее мощными кулаками Сивцова и ботинками Кукушкина стучала одна глупая мысль: «Путешествие Нильса с дикими, очень дикими гусями…»

— Ладно, некогда сейчас этим дерьмом заниматься! Бросаем их тут! Никуда они от нас не денутся! — сказал Дюймовка, повязывая галстук перед зеркалом. — Запираем тут все и отваливаем! Кукушкин, сколько вы автоматчиков на улице оставили? Кто на карауле в штаб-квартире сегодня высьавлен?

Рассеянно слушая доклад Кукушкина, Дюйм посмотрел на мрачного Сивцова долгим внимательным взглядом. Потом сказал ему вполголоса: «Вот что еще… Сивцов, дай-ка, одно ценное указание по мобильному, не раскрывая пока карт… Пускай несколько хлопцев едут немедленно к гадалке Кургузкиной и изымут там все листочки, включая квитанции на оплату жилищно-коммунальных услуг! Все до листика, слышишь?»